— Но есть иная версия, и она тоже имеет право на рассмотрение. — Дин-Фойр откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. — Итак, госпожа исчезает. Пока не найдено ее тело, смерть лиори не доказана. Либо же до тех пор, пока не пройдет время, и Перворожденная будет признана мертвой по истечении бесплодных поисков и ожидания. Никто иной не может занять ее трон в это время, но правление осуществляет Совет, руководствуясь законами, одобренными Перворожденной. И кто же встанет во главе Совета? Только один человек здесь обладает властью над ратью Эли-Борга.
— И только один человек наделен особым доверием госпожи, избравшей его себе в мужья, — мрачно кивнул Дин-Солт.
— Н-да-а, — протянул Дин-Лирн. — Вот и вскрылся гнилой нарыв. Сначала его дружок предал господина, теперь он сам предал госпожу. И за всем этим, как всегда, стоит Тайрад Эли-Харт. Нашел все-таки лазейку, змей.
— Я прошу вас не спешить, высокородные риоры, — Дин-Вар поднял руки, привлекая к себе внимание. — Эта версия так же не доказуема, как и версия адера. И я продолжаю настаивать на том, что полностью отрицать слова риора Дин-Таля мы не имеем права. В конце концов, в них тоже есть смысл. Посадив на трон Эли-Борга свою подданную, Тайрад получает марионетку, за которой приглядывает ее муж. Венец власти дает больше прав и возможностей, чем звание адера и избранника. Если бы лиори вышла замуж и родила своего приемника, то его отец мог бы управлять от его имени до возраста, когда Перворожденный вступил бы на престол, но всего лишь жених, даже не муж… — Советник развел руками. — Только наличие дитя дало бы ему необходимые права. А пока Тиен мало чем отличается от любого из нас.
— Кроме того, что ему подчиняется рать Эли-Борга до последнего воина, и мы не имеем права лишить его этого звания, пока не будет доказана измена, — усмехнулся Дин-Лирн.
— И все-таки история с Ирэйн не лишена смысла, — ввернул Дин-Вар.
— Но кто бы одобрил кандидатуру лейры Дорин? — Дин-Солт посмотрел на Дин-Вара. — Если бы всё это случилось во времена ее девичества, мы могли бы обратиться к последней Борг, однако она Дорин. Дорин!
— И напоминаю, что смерть госпожи не доказана, — напомнил Дин-Фойр. — А значит, нет смысла и в заговоре в пользу лейры Ирэйн. Пока прав, не на трон, но на власть, остается больше у риора Дин-Таля. Не безраздельную, даже ограниченную, но власть.
— Куда ты спрятал Перворожденную?! — воскликнул Дин-Лирн, вновь вскочив с места. — Ты убил ее? Сознайся, предатель!
Тиен, слушавший рассуждения советников с широко распахнутыми глазами, мотнул головой, словно пытаясь прогнать ночной кошмар. Они обвиняли его в корысти! Нет, Архон, они обвиняли его не в трусости, не в сговоре, не в обмане доверия лиори, они обвиняли его в том, что он возжелал власти! Власти!!!
— Да что вы несете?! — закричал Тиен, кидаясь к столу. Оперся на него ладонями и обвел взглядом всех по очереди. — За каким Архоном мне власть без Альвии?! Если бы я имел корыстные помыслы, то с ней я получал намного больше, чем без нее! Что мне дали бы эти два года? Ничего! Архон! Мне нужна была Альвия, только Альвия, а не власть. Я любил ее почти всю мою жизнь…
— Мы тоже так думали, — прохладно ответил Фойр. — Мы также верили в то, что Кейр боготворит Перворожденную, пока он не убил ее отца — своего господина.
Тиен распрямился, откинул голову и хрипло рассмеялся. И вновь круг замкнулся. Опять время откатилось назад, чтобы ткнуть его носом в собственное лицемерие. Они вновь обвиняли невиновного, и теперь самого Тиена Дин-Таля. Он готов был идти на сделку с собственной совестью, готов был утопить названного брата ради одной только надежды на то, что однажды мечта осуществится, и Альвия заметит его. А сейчас стоял напротив риоров, двоих из которых почитал за друзей, однако они не желали верить ему так же, как когда-то их предшественники не пожелали задуматься о степени виновности Райверна Дин-Кейра. Как он сам не желал выступить на стороне опозоренного друга! И вот в вырытую для другого могилу летит сам могильщик…
— Боги! Какая немыслимо злая ирония! — воскликнул адер и вновь расхохотался.
Совет в мрачноватом молчании наблюдал за истерикой адера, а тот всё никак не мог успокоиться. Дин-Таль оперся на плечо Дин-Вара, содрогался всем телом в приступе уже беззвучного смеха, лишь иногда прерываясь на восклицания, смысла которых никто не мог понять. Первым не выдержал Дин-Лирн. Он ударил кулаком по столу и вскрикнул:
— Долго мы будем любоваться на эти кривляния ярмарочного паяца?! Он издевается над нами!
— Тиен, — Вар тряхнул адера. — Тиен, прекрати! Решается твоя судьба!
— Судьба! — воскликнул Дин-Таль, стирая с глаз выступившие слезы. — Что вы знаете о судьбе? Что вы знаете о ней?!
— А ты что-то знаешь? — усмехнулся Дин-Солт.
— За последнее время я успел познакомиться с ней, высокородные риоры, и доложу я вам, эта дама полна сарказма и ядовитого ехидства. Но в Архон судьбу! — он тряхнул волосами и распрямился, выпустив плечо Дин-Вара из захвата. — Вы желали доказательств моей правоты. Так вот, у меня их нет, но! У меня есть хотя бы подтверждение того, что названные мною люди существуют, и они именно те, кем я их назвал. Стин — бывший телохранитель и слуга Ирэйн. Я могу указать, где находится его дома, в котором я провел всё последнее время. Есть лавка кружевника в Борграде, куда Стин относил записки Ирэйн. Есть, в конце концов, нянька, которая сможет подтвердить, что бегала к бывшему телохранителю, чтобы передать через него послания. А еще есть Дин-Тьер и его люди, участвовавшие в нападении. Вы вольны верить мне или нет, но, не проверив мои слова, вы поступите опрометчиво, потому что если я говорю правду, то вы имеете возможность раскрыть заговор. И еще. — Тиен оглядел всех советников по очереди и закончил: — Если вы слепо обвините меня, не проведя расследования, значит, прямо здесь и сейчас находится настоящий предатель, потому что без поддержки в Совете Тайрад не пытался бы посадить на трон Эли-Борга свою куклу. А он пытался! Ради этого была затеяна свадьба, потому что иначе лиори никогда бы не оказалась на той дороге в сопровождении свиты, мешавшей воинам и госпоже уйти из ловушки. И раз до сих пор никто не отыскал ее среди мертвых, значит, Перворожденная жива, и я надеюсь, что однажды она переступит порог своего замка, и тогда она спросит со своих советников, как они исполнили свой долг и разобрались в преступном сговоре, свершившемся на земле ее риората.
— Да как ты смеешь! — и вновь не сдержался резкий и порывистый Дин-Лирн, но Дин-Фойр, казавшийся до этой минуты спокойным, воскликнул в ответ:
— Сядь, Гейрин, от твоих прыжков и воплей уже ноет в висках! — после коротко вздохнул и продолжил: — Как бы там ни было, но мы не оставим без внимания то, что вы нам сказали, адер. И для начала я хотел бы услышать вот что, — теперь все взгляды обратились на Фойра. — Как вы узнали об участии в нападении риора Дин-Тьера?
— На нападавших были надеты туники с его гербом, — ответил Тиен.
— То есть вы выдвигаете обвинение против Тьера не потому, что увидели его лично, но из-за одежды нападавших?
