Лотт неодобрительно покачал головой, однако снова воздержался от нравоучительных речей, лишь заметил:
— Тебе бы стоило с большим почтением отзываться о лиоре Эли-Харта. Если станется, что Альвия все-таки сумеет вернуться в свой риорат, то тебе придется спешно отправиться в наш замок, и тогда дядя станет твоим господином, хочешь ты того или нет. Он уже твой господин, потому что ты моя жена.
— И пока этот брак не принес мне обещанной выгоды, — отмахнулась Ирэйн и отвернулась к окошку, так и не увидев, как поджались губы ее супруга, и лицо исказила болезненная гримаса.
Лейре Дорин страдания мужа были безразличны. Она устремила взгляд вперед, но башен Борга пока не увидела. Женщина коротко вздохнула, после с жадностью оглядела открывшиеся окрестности и улыбнулась — да, они были уже совсем рядом.
— Почти дома, — прошептала Ирэйн.
Она подняла взгляд выше и встретилась с глазами всадника, ехавшего с ее стороны кареты. Риор Дин-Мар улыбнулся и чуть склонил голову, приветствуя лейру. Ирэйн спешно отодвинулась от окошка, ее эти перемигивания смущали. Она старалась не замечать взглядов, которые бросал на нее знатный телохранитель, ее душа была полна другим мужчиной, и все-таки молодой учтивый красавец нет-нет, да и вспоминался в минуты тишины и бездействия. Однако лейра Дорин стыдилась таких воспоминаний, они казались ей изменой той любви, которую она таила в своем сердце. Но ни к затаенной любви, ни к душевным волнениям риор Дин-Дорин, к сожалению, никакого отношения не имел…
Карета повернула в последний раз, следуя извилистой дороге, и все ненужные мысли умчались из хорошенькой головки молоденькой женщины. Она вновь выглянула в окошко и прошептала:
— Борг.
После обернулась к супругу, и лицо ее озарилось искренней почти детской улыбкой:
— Лотт, там Борг! Мы приехали, — Ирэйн прижала руки к груди и зажмурилась: — Боги, как же я соскучилась по этому исполину…
— Как любопытно, — улыбнулся мужчина, залюбовавшись чувствами, ясно отразившимися на лице жены, — в своем замке ты прожила тринадцать лет, в Борге всего четыре, но почитаешь домом этот замок, но не родовые стены.
— Это и есть родовые стены, — ответила лейра. — Здесь родились и выросли все мои предки.
— Но не отец, он был рожден в Боргадине…
Лейра порывисто обернулась, и лицо ее отразило досаду. Лотт вздохнул, он уже пожалел об этом споре, искренняя радость ему нравилась больше, чем досада. Однако Ирэйн сейчас было не до споров и скандалов с мужем. Она скользнула по нему сердитым взглядом и вновь отвернулась к окну, любуясь темными силуэтами башен. Она безумно соскучилась по самому воздуху, наполнявшему галереи и переходы замка. По суетливой жизни Борга, пусть она и протекала за дверями ее покоев, по знакомым именам и лицам. Ирэйн и правда возвращалась домой, так она чувствовала.
Наконец карета остановилась. Лейра не стала дожидаться, когда огласят ее имя, она распахнула дверцу и, не слушая увещеваний супруга, выскочила наружу. Втянула носом свежий осенний воздух и устремилась к воротам.
— Доброго дня, доблестные воины, — произнесла она, глядя сквозь решетку на стражей. — Позволено ли мне, моему супругу и нашему сопровождению въехать в замок?
— Лейра Борг, — узнал ее стражник и тут же спохватился: — Ох, простите, лейра Дорин, непривычно еще вас величать по имени вашего мужа.
— Я прощаю вам оплошность, — отмахнулась Ирэйн. — Так позволено ли мне въехать в Борг, или же теперь стоит ожидать разрешение Совета?
— Поднять решетку! — крикнул стражник. — Проезжайте, благородная лейра.
— Благодарю, — она слегка склонила голову и первая перешагнула линию ворот, как только проход освободился. Вновь вдохнула полной грудью и прошептала: — Я дома.
Через несколько мгновений Ирэйн догнал Лотт и подал рук, она оперлась на нее, от риора не ускользнула легкая тень недовольства. Однако сейчас ни артачиться, ни браниться с мужем женщина не собиралась, в Борг входила прежняя тихая и покорная лейра, такая, какой ее знали здесь. Только уголки губ подрагивали от сдерживаемой улыбки, но в скорби не принято радоваться, и Ирэйн подумала о том, что не смогла заехать в домик Стина, где должен томиться ее возлюбленный. И как бы он встретил ее? Прошло столько времени… А что если этот дуболом продолжил опаивать риора? Если так…
Лейра Дорин зажмурилась изо всех сил, вдруг представив, что глупый великан уморил Тиена, и невольный всхлип сорвался с ее уст и умчался к шпилям высоких башен. Женщина прикрыла рот рукой, чтобы сдержать новый всхлип, потому что это могло быть правдой. И тогда всё зря, всё! Долгие месяцы ожиданий свадьбы, свой собственный маленький заговор, рискованное возвращение в Борг. Ради чего? Ради трона? Так теперь он вновь стал туманной дымкой, и надежда только на Тайрада, но веры в него уже нет. Была иная мечта, до которой оставалось только дотянуться, а что осталось? Что?!
— Боги, душа моя, как искренне твое горе, — услышала она тихий голос своего ненавистного супруга. — Только не переусердствуй.
Ирэйн обожгла Лотта взглядом полным негодования, но пелена слез закрыла взор, и лейра Дорин расплакалась. Муж обнял ее за плечи и привлек к себе. Хартии собрались вокруг супругов, как и подобает телохранителям, но лейра Дорин, вырвавшись из рук мужа, сердито воскликнула:
— Отойдите! Я дома! Что может угрожать нам в колыбели моего рода? Прочь!
Риоры и воины покорно расступились, выпуская женщину из круга, Лотт последовал за ней. Снова взял за плечи, Ирэйн больше вырываться не стала, к ним направлялся советник Дин-Фойр.
— Приветствую подданных лиора Эли-Харта на землях Эли-Борга, — с легким поклоном произнес риор Дин-Фойр, сознательно или просто из учтивости подчеркнув, что в Борг въехали подданные другого риората. Все, без исключения.
Ирэйн судорожно вздохнула, словно ей отвесили пощечину, но проглотила нечаянное оскорбление, понимая, что возмущение будет глупым — она теперь тоже хартийка.
— И мы приветствуем вас, высокородный риор, — склонил голову Лотт. — Как жаль, что свидеться пришлось в столь печальных обстоятельствах. Тем горше от сознания того, что причиной утраты Эли-Борга невольно послужила наша свадьба.
— Есть ли вести о лиори, риор Дин-Фойр? — воскликнула Ирэйн, бросаясь к советнику.
— Вестей пока нет, — уклончиво ответил риор, — но мы продолжаем искать нашу госпожу и молим Богов об их благословении. Эли-Борг осиротел, народ пребывает в великом горе. Но надежда остается, пока не доказано обратного. Мы верим, что Перворожденная вернется в эти чертоги, и тогда ее дети встанут под стяги Эли-Борга, чтобы покарать виновных.
Острый взгляд советника прошелся по лицам нежданных гостей, особо задержался на лейре Дорин, но она лишь заламывала руки и кивала, слушая риора. Лицо ее было заплакано, в глазах еще стояли слезы, и губы то и дело кривились от сдерживаемых рыданий. Изъяна Фойр не заметил и немного смягчился.
