— И ты не изменилась, — с хрипотцой произнес Райверн. — Всё такая же… Гордая, неприступная, красивая…
— Что? — изумилась лиори.
— Всегда восхищался тобой.
Альвия помотала головой, словно пыталась отогнать наваждение.
— Я готов был сдохнуть за тебя, лиори. Дал бы порвать себя на куски…
— Так почему же не сдох? — с холодной яростью спросила Перворожденная, отталкивая от себя Дин-Кейра. — У тебя был прекрасный шанс, но ты почему-то решил выжить.
Она сделала шаг в сторону, но Райверн ухватил лиори за локоть и рывком развернул к себе.
— У меня было много шансов, — криво усмехнулся мужчина. — Ты ведь всегда была упорной.
— Тогда за каким Архоном ты еще жив, ублюдок?
Лиори вырвала руку из захвата, опять попыталась отойти, и вновь риор перехватил ее, теперь сжав плечи.
— Кто был первым? — спросил он, буравя Перворожденную взглядом лихорадочно горящих глаз.
— Что? — опешила Альвия.
— Кто стал у тебя первым, Али? Кому ты позволила касаться себя?
— Ты в своем уме, Кейр?! — воскликнула лиори, понимая, что зелье Ферима вытаскивает сейчас из высокородного его затаенные мысли, о которых тот, возможно, и сам не догадывался.
— Ответь.
— Жить надоело? — прошипела Альвия. — Хочешь доставить мне радость и, наконец, сдохнуть?
— Кому выпала честь познать твою страсть первым? Дин-Талю? Он сейчас здесь? — взгляд Райверна Дин-Кейра становился всё злей. — Я хочу знать!
— Вот Архон, — сквозь зубы выругалась лиори. А идея с зельем была хороша…
— Али…
Она подняла голову, и лицо Альвии оказалось в захвате горячих мужских ладоней. Райверн мгновение смотрел на нее и порывисто склонился, прижался к губам. И тут же охнул, когда зубы Перворожденной сомкнулись на его губе. Риор не успел отпрянуть, удар лиори вышел сильным и точным. Кровь полилась из разбитого носа Дин-Кейра.
— Пошел прочь, — отчеканила Альвия.
Райверн размазал тыльной стороной ладони кровь по лицу, криво усмехнулся и отступил на шаг. Дин-Кейр еще мгновение смотрел на взбешенную лиори, затем развернулся и направился к выходу из покоев. Однако остановился, уже взявшись за ручку, и обернулся:
— Мы еще не закончили, Перворожденная, — хрипло произнес он.
— Убирайся!
И он покорился. Альвия мотнула головой:
— Немыслимо!
Затем опомнилась и стремительно приблизилась к дверям. Литы уже обступили риора.
— Не трогать, — приказала лиори. — Проводите высокородного до его покоев. И не трогать, — еще раз добавила Перворожденная и, скрывшись обратно в покоях, с досадой выругалась: — Дери его твари Архона.
Что сейчас чувствовала повелительница Эли-Борга? Негодование? Безусловно. А еще растерянность. Она ожидала, чего угодно, даже защиту на Кейре, только не того, что произошло.
— Что творится в голове этого мерзавца? — изумилась лиори.
Она перевела взгляд на стол, задумчиво посмотрела на кубок и фыркнула. Снадобье еще никогда не подводило Перворожденную, она всегда узнавала от собеседника всё, что ей было нужно. На ее вопросы отвечали четко и правдиво, даже осознавая, что выдают свои тайны. А что за тайну выдал Кейр? Что он всё еще помнит ее? Неужели страсть юности по-прежнему горит в очерствелом сердце предателя?
— Дурость какая! — лиори передернула плечами. После подошла к столу, оперлась ладонями в его поверхность и опустила голову…
«Почему ты так пристально смотришь на меня, Райв? Отвернись».
«Не могу. Мои глаза сами находят тебя и не хотят отпускать».
«Что за дело до меня твоим глазам?».
«Они любуются своей госпожой».
«Разве им есть, чем любоваться? Если они посмотрят вокруг, то увидят много прекрасного».
«Самое прекрасное для них — это ты, Али».
«Если ты будешь смотреть слишком долго, то можешь ослепнуть».
«Тебя я найду, даже если ослепну. Мне станет подсказывать сердце».
«Довольно, Райв!».
«Как прикажет моя госпожа…».
Лиори мотнула головой, избавляясь от ненужных воспоминаний.
— Дурость какая, — повторила она, поднимаясь из-за стола.
Перворожденная прошлась по покоям, зябко обняв себя за плечи. Она ощущала раздражение, смешенное с яростью, которая так и не нашла выхода. Воспоминания о юности всколыхнули в душе лиори черную волну, и единственное, чего ей хотелось сейчас, это схватить меч, ворваться в покои Дин-Кейра и выплеснуть на него свое бешенство.
Альвия остановилась у стены, уперлась ладонями в ее холодную поверхность, закрыла глаза и выдохнула:
— У-уф.
Нужно было успокоиться, взять себя в руки. Она не может убить посланца Тайрада и развязать тому руки для новой бойни. Эли-Харт не упустит такой шанс, ни за что не упустит. В глазах остальных соседей он будет прав, и тогда легко найдет союзников, которые поддержат любые его требования. Нет-нет. Надо взять себя в руки. Прямо сейчас. Отвлечься, переключиться на что-нибудь другое…
«Кто первым познал твою страсть? Дин-Таль?», — всплыл в голове вопрос Райверна. Альвия криво усмехнулась и покачала головой. Она оттолкнулась от стены и устремила слепой взгляд перед собой. Нет, Тиен не был первым. Тот, кому лиори позволила первому познать ее тело, оказался ошибкой. Глупой и досадной ошибкой, и Перворожденная исправила ее, как только осознала…
— Запомни, дочь, любовь и счастье — не те чувства, о которых должен мечтать правитель.
Лиор похлопал своего коня по лоснящейся шее и посмотрел на Альвию, ехавшую рядом.
— Но ведь вы любите мою матушку, отец, — возразила девушка. — Почему же мне говорите о том, что чувства правителю непозволительны?
Отец усмехнулся.
— Я — мужчина, Али. Я всегда и во всем главный. Так устроена жизнь, дитя мое. Мужчин Боги создали сильными, чтобы защищать и управлять. Женщин же сотворили нежными и слабыми, чтобы они радовали взор своего мужа, оберегали его дом и подчинялись установленным им законам. Твоя матушка — хрупкий цветок. Моя любовь к ней не несет угрозы риорату. Она не полезет в мои дела, побоится строить козни. Рядом с ней я могу позволить себе некоторую слабость. Женщине же, возвысившейся над мужчинами, придется быть сильной всегда. Женщины легче и быстрей верят в красоту слов и попадают в ловушку чувств. Они способны полностью отдать себя избраннику, но кем окажется избранник? Ты не должна позволять управлять собой, не должна идти за своим мужчиной послушной овцой, потому что ты другая. Я воспитывал тебя так, как воспитывают мужчин, чтобы ты могла была не просто равной им, ты должна быть над ними. Запомни, Альвия, выбирая себе мужа, ты должна получить слугу, а не хозяина. Поэтому я отказывал все эти годы вторым сыновьям, братьям и племянникам других лиоров. Не смей допускать борьбы за власть, не вздумай возвысить мужчину, но главное, не позволяй себе его любить. А если Богам будет угодно послать тебе испытание страстью, твой мужчина должен запомнить раз и навсегда, что он останется под твоей властью. Ты сильна не только телом, но и духом, потому я знаю, что в этой битве ты одержишь победу. Я научил тебя не бояться боли телесной, но ты сможешь выдержать и боль душевную. Ты услышала меня, дочь?
