— Глупо, — твердо сказала лиори. — Я даю тебе возможность выжить.
— А я от нее отказываюсь, — не менее твердо ответил Райверн. — Я хотел объясниться с тобой, наш разговор состоялся. Теперь я исполню свой долг и верну мою повелительницу на ее земли.
— Какая похвальная преданность, — язвительно усмехнулась Перворожденная.
Она снова отвернулась и отошла к кусту чернянки. Альвия злилась. Ее вдруг взбесило упрямство Кейра. К чему эта самоубийственная самоотверженность? Зачем самому класть голову на плаху, когда столько лет упрямо избегал всяких покушений?
— Ты не понимаешь, — усмешка Райверна прозвучала совсем близко.
На плечи лиори опустился плащ, а следом и горячие ладони. Кейр притянул к своей груди Перворожденную, оплел руками и уместил подбородок на черноволосой макушке. Альвия нахмурилась, но мысли отогнать наглеца не возникло.
— Не понимаю, — ответила она. — Не понимаю твоего упрямства. Я дарю тебе возможность выжить…
— Мне придется уйти, — негромко ответил Райверн. — Уйти далеко и навсегда. Я не хочу.
— Но почему?
Риор отстранился, но вдруг рывком развернул женщину к себе лицом. Одна ладонь его притиснула Альвию за талию к мощному мужскому телу, вторая легла на затылок, и Кейр склонился к лиори. Взгляд его короткое мгновение блуждал по ее лицу, после остановился на приоткрывшихся губах, и Райв произнес:
— Как же красива моя госпожа, как же…
Он не договорил, прерывисто вздохнул и завладел губами Альвии. Ее руки безвольно свесились вдоль тела, глаза остались широко распахнутыми, и дыхание вдруг взволнованно сбилось. Нет, она не ответила на этот короткий отчаянный поцелуй, но и не укусила, как делала до этого мгновения.
Райверн отстранился, но из объятий не выпустил, только невесело усмехнулся:
— И теперь не понимаешь?
— Что? — хрипло спросила лиори.
— Ничего, — улыбнулся Кейр. Он отрицательно покачал головой и повторил: — Ничего ты не понимаешь, Али. Такая умная и сильная, а не понимаешь.
— Не хочу понимать, — прошептала Альвия.
— И упрямая.
— Кто бы говорил, — голос вернулся к Перворожденной. Она уперлась ладонями в грудь риора, и он сразу же отпустил ее.
— Тогда поговорим про Хилип? — спросил мужчина, растянув губы в фальшивой широкой улыбке.
— Да, обсудим, — с готовностью кивнула Альвия.
Север осторожно отошел от кустов и устремил мрачный взгляд в сторону озера. Он замешкался, потому начало разговора услышал и… остался. Теперь жалел об этом, но изменить уже ничего не мог. Он слышал. Лиори верна своей клятве, хозяин готов принять незаслуженную кару.
— Он не откажется от своих намерений, — прошептал прислужник. — Ни за что не откажется.
Савер зябко поежился. В последнее время он мерз слишком часто. Осенний холод пробирался под кожу, замораживал кровь, порой не позволял сделать вдох полной грудью. Это мешало идти наравне с высокородными спутниками. Порой они уходили далеко вперед, занятые очередной перепалкой и не сразу замечали, что прислужник отстал. Савер глядел им вслед и чувствовал жгучую обиду, которая вскоре оборачивалась чувством стыда.
— Не дитя, чего губы надул? — сердито говорил себе мужчина и тащился следом, жадно хватая ртом воздух.
— Ты нездоров, Савер? — спросил у него прошлым вечером риор, заметив, как бледен его прислужник. — Дышишь хрипло. Устал?
— Не дитя, — проворчал Савер.
— Это точно, — кивнул хозяин. — Не юнец. Если тебе тяжело идти с нами в ногу, лучше скажи честно, и мы пойдем медленней. Не хочу загнать тебя, верный друг.
— Со мной всё хорошо, — уверил прислужник. — Я не дитя, но и не немощный старец.
— Хорошо, — прекратил споры риор, а сегодня Саверу опять пришлось догонять своих спутников.
А еще запах тлена. Теперь он часто преследовал прислужника. Порой Саверу казалось, что горы смердят гнилью. Он прикрывал нос ладонью, срывал и мял в ладони траву, чтобы дышать ею, но отвратная вонь всё равно просачивалась и заполняла ноздри, едва не выворачивая мужчину наизнанку. Савер смотрел на высокородных и удивлялся, почему они не обращают внимания на зловоние? Он даже решился спросить их, но увидел лишь удивленные взгляды. Только риор потянул носом воздух и пожал плечами:
— Здесь лес, пахнет лесом.
— Значит, показалось, — ответил прислужник, делая коротки вдохи.
Но это было не всё. Временами Савер начинал чувствовать раздражение, даже неприязнь, и охватывала она его при взгляде на прямую спину лиори. Эта женщина вдруг начинала казаться мерзкой, словно ядовитая гадюка. Прислужник переводил недоуменный взгляд на хозяина и никак не мог понять, что ему нравится в Перворожденной. Это заставляло Савера хмуриться. Он знал, что Альвия хороша собой, помнил, что еще час назад испытывал уважение к этой несгибаемой трудностями женщине. Однако мучаясь от холода и смрада, мужчина терял свою симпатию к повелительнице Эли-Борга. И тогда возвращалась мысль, так и не исчезнувшая окончательно, что лиори должна умереть. Ради жизни риора Райверна. Вдвоем им не было места на этом свете. Выживет Перворожденная, не станет хозяина. Если же Альвия исчезнет, то риор перестанет цепляться за пустую надежду вернуть то, что потерял восемь лет назад. А если ему будет не на что надеется, нечего ждать, то он потеряет связь с риоратами, и тогда они уйдут. Уйдут вдвоем так далеко, где их уже никто не найдет, и смогут начать там жизнь заново. И тогда раненное сердце изгнанника исцелиться…
Вернулась эта мысль и сейчас, когда Савер услышал ответ своего хозяина. Сначала прислужник даже обрадовался, когда лиори сказала, что даст риору уйти, у верного слуги появилась надежда, что всё еще может закончиться хорошо, но потом…
— Никуда он не уйдет, — негромко произнес Савер, раздеваясь.
Конец путешествия станет концом веселого бесшабашного риора… Лиори не нарушит клятвы, произнесенной принародно. Слово правителя нерушимо и неоспоримо — это закон. А клятва, данная Богам, она свята. И значит, помилования не будет.
— Ее смерть ничего не изменит, — мотнул головой Савер, продолжая вести свой тихий монолог. — Он не исцелится, он умрет вместе с ней, душой умрет. И меня не простит. Свернет шею, как только поймет.
Значит, не должен понять…
— Но это невозможно! — прислужник ударил ладонью по водной глади и вздрогнул, когда капли брызнули ему в лицо. Савер выдохнул, успокаиваясь.
Он готовит еду, он рядом с высокородными, только он и никого больше. Если с лиори что-то случится, то гадать о личности убийцы не придется.
— А яд ее и не возьмет — кровь лиоров сильна… Архон! — Савер ударил двумя кулаками по воде. — О чем я опять думаю?! Нет!
Мужчина закрыл глаза, с головой погрузился в озеро и продержался так, пока хватило воздуха в легких. После вынырнул и лег, раскинув руки. Теплая вода согрела, смрад тлена стал еле уловимым, и на душе стало легче.
