Уже в комнате, когда сияющий от счастья хозяин гостевого дома поспешил исполнить пожелания постояльцев, Альвия мрачновато взглянула на Кейра. Тот понял причину ее недовольства:
— Прости, Али, но пока нам лучше держаться вместе. По крайней мере, так мы можем прикинуться супружеской парой, это вызовет меньше подозрений. А тебе бы вообще не мешало меньше приказывать, а больше смотреть на меня влюбленными глазами.
— Хм, — хмыкнула Перворожденная.
— Благородные лейры при муже ведут себя скромно…
— Не морочь мне голову, Райв, — отмахнулась женщина. — Я знаю, как ведут себя благородные лейры. За «скромность» некоторые были пороты по моему приказу. Я не требую преклонять передо мной колени и не тыкаю своим происхождением, этого довольно. А то, что могу приказать при… муже, так это оттого, что ты во мне души не чаешь.
— А вот тут ты верно заметила, — усмехнулся Райверн. — Но чем незаметней ты станешь, тем проще нам будет не вляпаться в неприятности.
— Тогда уж и ты не рычи зверем, — парировала Альвия. — Смотри, до чего довел достопочтенного Фирона.
— Это ты соврала про собаку! — возмутился риор, но на губы ему опустилась пальцы лиори:
— Тс-с, тихо. Сейчас еще и доблестную стражу перепугаешь, у Хилипа и такой защиты не останется.
После укоризненно покачала головой и прошла к кровати, на которой могли бы разместиться двое людей, даже с комплекцией Кейра, если бы легли на бок, конечно.
— Здесь сплю я, и на то мое высочайшее пожелание. Несогласные могут снять себе другую комнату.
— А согласные? — полюбопытствовал Райверн.
— Согласные могут остаться, я выделяю им целый пол.
— Какая же ты добрая, — съязвил риор.
— И щедрая, — добавил Савер.
— Именно, — кивнула лиори. — Себе я беру одну узкую кровать, вам же отдаю весь пол. Весь! Без ограничений.
Риор и его прислужник переглянулись. Савер пожал плечами, а Кейр возвел глаза к потолку и с умилением произнес:
— Какая неповторимая наглость.
Перворожденная осталась невозмутима. Она расправила подол, сложила руки на коленях и величественно оглядела своих спутников. Райверн прижал ладонь к сердцу и согнулся в церемонном поклоне. Лиори милостиво кивнула, затем хлопнула в ладоши и произнесла:
— Боги, оказывается, я уже соскучилась по крыше над головой и по кровати.
— Я тоже, — заметил риор.
— У тебя есть крыша, стены и пол — уже немало, на кровать даже не косись, — ответствовала Перворожденная. — Это не обсуждается. Шутить мне лень, а поругаться мы и днем успеем.
— Со мной теплее…
— И теснее. Ты слишком большой. Савер по размеру подходит больше, но… не пущу.
— Я бы и не осмелился, — проворчал прислужник. — Мне моя жизнь дорога, а хозяин рычит диким зверем. Да и как я буду теснить вас, госпожа, когда у хозяина целый пол на одного? Моя святая обязанность портить ему жизнь. Нет уж, я этот восхитительный пол не променяю ни на одну узкую кровать.
— У тебя светлая голова, Савер, — согласно кивнула лиори. — Твои рассуждения радуют мне душу.
— Я ей кровать предоставил, а мне даже доброго слова не сказала. Опять всё Саверу! — не без пафоса воскликнул Райверн, воздев руки кверху. — Женщина без жалости и совести.
Альвия перевела на него надменный взгляд и вопросил:
— Высокородный, вы верны своему риорату?
— Несомненно, — серьезно ответил Кейр.
— Тогда вы счастливы уже тем, что смогли обо мне позаботиться. Разговор закончен.
— Да, госпожа, — вполголоса произнес Райверн, заслышав шаги на лестнице, и склонил голову.
Вернулся Фирон, следом за ним шел юноша, похожий на хозяина гостевого двора, оба они несли подносы со снедью. Благодаря доблестным стражам Хилипа, печь на кухне жарко пылала, и новым постояльцам повезло получить горячие кушанья. На подносе сына Фирона имелась даже бутылка настойки, скорей всего скрытая от гуляющей стражи, потому избежавшая встречи с глотками, жадными до дармовой выпивки. Увидев одобрительный кивок риора, Фирон расцвел. Он поклонился, после подтолкнул сына к двери и, пожелав своим гостям доброй ночи, удалился, сжимая в кулаке полученную от Кейра обещанную плату.
Подносы с пустой посудой путники оставили за дверью комнаты, после занялись обустройством на ночь. Альвия скинула на пол туфли и растянулась на кровати, завернувшись в плащ. Покрывало и вторую подушку она сунула мужчинам, на этом щедрость измотанной дорогой женщины закончилась. Она закрыла глаза, откинула руки за голову и прислушалась к негромким разговорам риора и его слуги. Но вскоре затихли и они, на небольшую комнату под крышей гостевого дома опустилась долгожданная ночь.
Сон, еще недавно норовивший смежить веки, не шел. Лиори повернулась на бок, подложила ладонь под щеку и повторила мысленно свод законов Эли-Борга, надеясь, что это поможет ей уснуть. Однако мысли бежали прочь, не давая сосредоточиться на знакомых с отрочества статьях. Наконец, устав бороться с самой собой, Альвия открыла глаза и села, подтянув колени к груди. Единственная свеча, принесенная хозяином, была потушена, но свет луны, выглянувшей из-за облаков, лился в комнату щедрым потоком. Перворожденная повернула голову и увидела Райва. Он лежал в той же позе, что и лиори еще совсем недавно, подложив под голову мешок. Подушку риор отдал прислужнику, решив, что тому хороший сон нужней. Рука Райверна покоилась за головой, и широкая грудь вздымалась мерно и спокойно.
— Ты не спишь, — произнес изгнанник, не открывая глаз.
— Откуда ты знаешь? — спросила Альвия.
— Я же говорил: мне не нужны глаза, чтобы видеть тебя, — на устах риора мелькнула едва заметная улыбка. — К тому же кровать жутко скрипит, и твое дыхание перемежается вздохами. Ты не спишь, — повторил он и сел, развернувшись лицом к лиори. — Я тоже не могу заснуть.
— Почему?
— Мысли, — пожал плечами Кейр. — Много мыслей.
— О чем ты думаешь? — Альвия развернулась к нему и скрестила ноги.
— Ты не хочешь знать того, о чем я думаю, — ответил Райверн.
— Не хочу, — еще больше понизила голос женщина.
— Тогда мне нечего тебе ответить, Али.
— Добрых снов, Райв, — произнесла Альвия.
Она вновь легла, но глаз не закрыла. Лежала и смотрела в потолок.
— Добрых снов, мое сердце, — донесся до нее едва слышный шепот.
Перворожденная зажмурилась изо всех сил. Она хотела ощутить хотя бы толику прежней ненависти, чтобы сейчас думать только о возвращении в Эли-Борг, но с ужасом вдруг поняла, что она… не спешит вернуться. Или просто не хочет, чтобы дорога закончилась слишком быстро? Ожесточенно потерев лицо ладонями, Альвия повернулась спиной к Кейру, плотно сжала губы и напомнила себе, что он виновен в смерти ее отца…
