— Ну, вроде так, — вручил ей «обновку».
— Сотрет ножки-то, благородная лейра, — удрученно покачал головой Фирон. — Надо бы обернуть их, или вот, чулки жены моей возьмите, не побрезгуйте. И в тепле, и ноги целы.
— Неси, — кивнул Кейр, мнения лиори его, кажется, не интересовало.
Впрочем, Альвия была не изнеженной лейрой. У нее была цель, и в достижении этой цели удобство передвижения играло немаловажную роль, потому чулки жены Фирона и сапоги, из которых вырос его сын, восприняла, как необходимость.
— И штаны под платье надень, — сказал Кейр, сунув ей то, что принес хозяин гостевого двора. — И теплей, и удобней в дороге. Уйдем подальше от поселений, можешь платье вообще снять, длинный подол только мешает.
— Разумно, — согласно кивнула лиори.
Распрощавшись с Фироном, его сыном и женой — краснолицей полной женщиной, путники, наконец, покинули гостевой двор. Они вышли за двери и первое, что услышали, было басовитое:
— Хрю.
— Ну и гора, — покачала головой Альвия, оценивая громадную свинью на привязи при свете дня. — Как она еще хозяев не сожрала?
— Почему хозяева ее еще не сожрали — вот поистине загадка, — усмехнулся Кейр.
— Любимица семьи, — пожал плечами Савер. — Счастливо оставаться, Бусинка.
Беглецы покинули город так же беспрепятственно, как и вошли в него — дневная стража проводила троицу взглядами, зевнули и вернулись к игре в костяшке на перевернутой бочке. Путники прошли по дороге, ограниченной с одной стороны нависшей скалой, разминулись с телегой, катившей на них, и свернули на развилке, скрывшись за деревьями.
Редкие проезжие, следовавшие в Хилип, продолжили свой путь, не обратив внимания на трех прохожих, мелькнувших в их жизни коротким мгновением. И двое мужчин, чьи плащи один в один повторяли рода местного риора, въехавшие в город, как и все, не обратили внимания на подозрительную троицу, быстро покинувшую дорогу. Они придержали лошадей в воротах, и стражники, едва заметив их, живо вскочили на ноги, чтобы согнуться в приветственных поклонах.
— Доброго здравия, — произнес старший смены, подходя ближе к всадникам.
— Что нового в городе? — спросил темноволосый седок, глядя на стража.
— Да чего у нас нового? — пожал тот плечами. — В нашем болоте даже лягушки не квакают.
Он рассмеялся своей шутке, всадники улыбнулись, показав, что оценили остроумие старшего дневной смены.
— И чужих не было? — спросил второй седок.
— Да нет, — ответил страж. — Ну, разве что недавно вышла из Хилипа троица. Два мужика и женщина с ними. Один так уж точно высокородный риор. И стать, и осанка — не спутаешь.
— Риор и пеший? — вмешался в разговор первый.
— Как было, так и говорю, — насупился страж. — Должно быть, по темноте пришли да и заночевали. А может и прохожие просто, кто их знает? Это нужно на тех воротах спрашивать.
Второй всадник вдруг охнул:
— Уж не они ли?
Первый посмотрел на него, округлил глаза и ответил:
— Если ночевали, то только у Фирона, больше негде. Узнать надо и доложить хозяину.
— Да, сначала всё разузнаем, потом уже хозяину рассказывать будем. Поехали.
И, не прощаясь со стражами, всадники пришпорили лошадей. Их ждало маленькое расследование…
Глава 21
— Грэйд!
Дверь открылась, но никто не вышел к лиору. Тайрад сузил глаза. Ноздри Перворожденного гневно раздувались, стиснутый кулак с силой впечатался в холодную стену, и Эли-Харт, издав невнятное восклицание, стремительно пересек расстояние от лестницы до входа в логово колдуна.
— Грэйд, пожри тебя твари Архона! — воскликнул лиор, врываясь в подземные покои.
Но вместо ответа господин услышал громкое чавканье, а затем протяжный стон, почему-то живо напомнивший Тайраду о бродячих призраках. О них ему в детстве рассказывал кузен, бывший старше Тая на три года. Сейчас кузен нашел пристанище в семейном склепе — не справился с течением Быстрой, куда свалился во время посольства к Эли-Ториан. Это было еще в период сватовства лиори, и люди начали шептаться, что ничего хорошего из свадьбы Эли-Харта не выйдет.
Скрипнув зубами, Тайрад отогнал мысли о кузене и его глупых россказнях. Призраков лиор никогда не видел и не верил в них, что в детстве, что сейчас. Хотя стоит признать, Эрхер тогда заставил его поволноваться, даже ночью приснилась какая-то гадость.
— Грэйд.
Лиор огляделся по сторонам, колдуна не было видно. Зато была приоткрыта дверь, где лежал мертвец. Смрад гниения заполнил обиталище Грэйда, но господина он больше не смущал. Тайрад так часто заходил сюда, что успел притерпеться к жуткому зловонию. Да и спускался под землю лиор, прежде смазав ноздри мазью, которую ему дал колдун, так что мерзкий запах стал почти неощутим. Но сейчас, слушая отвратительные звуки, доносившиеся из-за приоткрытой двери, Эли-Харту вновь стало не по себе.
Он сделал несколько осторожных шагов, приближаясь к месту черного колдовства, но становился, так и не решившись заглянуть внутрь.
— Грэйд, — понизив голос, позвал лиор. — Грэйд, ты там?
— Не заходи!
Опешив, Тайрад замер на месте. Этот рык не мог принадлежать тщедушному колдуну, никак не мог. Грэйд разговаривал тихо, с придыханием. Речь его была тягучей и неспешной. И потому рев, наполненный силой и животной яростью, не мог исходить из глотки обессиленного мужчины. Дверь с грохотом закрылась, однако шагов лиор не услышал, словно ее захлопнуло порывом ветра.
— Архон, — Эли-Харт передернул плечами.
Он попятился назад, потому что чавканье возобновилось, закрытая дверь, казалось, не приглушило ему ни на малую толику. Тайрад пятился еще какое-то время, наконец, опомнился и стремительно развернулся. Он уже дошел до выхода из подземных покоев, пальцы сжали ручку, когда в спину прилетел шорох:
— Господин.
Лиор развернулся на пятках и воззрился на Грэйда. Тот стоял всего в нескольких шагах от господина и смотрел на него пустым взглядом белесых глаз. Кожа колдуна показалась лиору сегодня совсем белой, будто из него выпустили всю кровь. Хотя нет, кровь была. Она размазалась по лицу Грэйда, запеклась чернотой на губах, оставила алые пятна на светлом балахоне. Даже кончики волос покраснели.
— Боги, — сипло выдохнул Тайрад, вдруг поняв, кто чавкал всё это время. — Ты…
— Мне нужны силы, — бесстрастно произнес Грэйд.
— Сырое мясо…
Нет, не сырое! То, что пожирал колдун, дышало перед тем, как Грэйд вонзил в него свои зубы! Лиор в ужасе попятился, но уперся спиной в закрытую дверь.
— Чего ты опасаешься, господин? — по-прежнему равнодушно спросил колдун.
