— Что говорит Ирэйн?
— Кажется, не против предложения Тайрада. Я дала ей время подумать…
Лиори резко оборвала себя. Альвия вдруг почувствовала себя неуютно и глупо. Зачем она всё это говорит сейчас? Впрочем, если не говорить хоть о чем-то, тогда как объяснить самой себе этот поздний визит? Перворожденная отвернулась от риора, ее взор устремился к разгорающемуся огню. Небольшое пламя уже лизало новую пищу, которую ей подбросили, и еще не остывшие угли вокруг подмигивали лиори красными всполохами. Женщина прикрыла глаза и вздрогнула, когда за ее спиной послышались стремительные шаги. Широкие мужские ладони накрыли плечи и рывком развернули ее к Тиену Дин-Талю. Альвия откинула голову назад, не спеша открыть глаз. И ее губы обожгло жадным поцелуем.
Руки Альвии уперлись в грудь высокородному и почти сразу безвольно скользнули вниз, повиснув вдоль тела.
— Ты пришла, — услышала Перворожденная срывающийся шепот.
— Я хотела поговорить, — негромко ответила лиори.
— Ложь, — усмехнулся высокородный.
Альвия медленно открыла глаза и встретилась со взглядом Тиена. Она вновь уперлась ему в грудь и несильно толкнула. Дин-Таль отшатнулся и замер, чуть склонив вперед голову. Его хищный взгляд исподлобья остановился на губах лиори, еще влажных после поцелуя.
— Ты забываешься, риор, — холодно произнесла Перворожденная.
— Забываюсь, — не стал спорить адер. — Когда ты так близко я забываю самого себя.
Лиори приподняла уголки губ в улыбке и неспешно шагнула к риору. Гибкая, грациозная, опасная… Альвия скользнула взглядом по открытой части мужской груди, видневшейся в распахнувшемся вороте рубашки, затем посмотрела в глаза и ухватила пальцами за подбородок.
— Почему ты еще не спишь?
— Я спал, — хрипло ответил высокородный, продолжая смотреть на губы лиори.
— Сидя?
— Сидя, стоя, во время беседы с Дин-Варом, пока шел по Боргу, и когда отдавал распоряжения. Ты отправила меня в нескончаемый кошмар, лиори.
— А сейчас? Ты всё еще в кошмаре, Тиен?
— Кошмар прервался сладкой грезой, я получил отдохновение.
— Сладкие грезы слишком быстро тают, риор.
Ладони высокородного сжались на талии Альвии.
— Я удержу свою грезу подольше, раз уж она явилась ко мне.
— А если я прикажу отпустить?
Дин-Таль ухмыльнулся одним уголком губ, и правая его ладонь накрыла затылок Перворожденной.
— Ослушаюсь.
— Новолуние лишает мужчин разума? — изломила бровь лиори.
— Ты, Али, ты, — ответил риор и вновь завладел ее губами.
Альвия не сопротивлялась. Она подалась навстречу мужчине, с жаром прижалась к крепкому сильному телу, оплела руками шею и прерывисто вздохнула под напором губ высокородного.
— Мучительница, — застонал Тиен, отрываясь от податливого рта. Его жадный взгляд блуждал по лицу госпожи. — Жестокая… моя…
Альвия закрыла глаза, прячась от взгляда риора, слишком много всего таилось за зеленью пронзительных глаз высокородного: мука, жажда, боль и нежность. Его чувства будоражили, пугали, подавляли и… манили.
— Али…
Ресницы Перворожденной дрогнули, и глаза открылись. Лицо Дин-Таля вдруг исказилось:
— Я не смогу без тебя, — сдавленно выдохнул он.
Альвия порывисто подалась ему навстречу, сжала голову ладонями и прижалась к губам риора, не давая ему продолжить. Она целовала его с ожесточенной отчаянностью, словно приняла вызов на битву, прикусывая, тут же зализывая, и вновь целовала, выплескивая напряжение, ярость и тоску, которая пригнала ее в покои адера в ночной час. И он, поддавшись порыву безумства госпожи, забыл о нежности. Пальцы Тиена, до этого покоившиеся в волосах лиори, сжались в кулак. Он оттянул голову Альвии, заглянул в глаза и вновь набросился на нее, теперь целуя шею. На нежной коже заалели пята засосов.
Дин-Таль опустился к ключицам…
— Ах! — вскрикнула Альвия, когда риор укусил ее.
Она ухватила риора за волосы, рывком оторвала его голову от себя и криво ухмыльнулась. Дин-Таль ответил похожей усмешкой, больше похожей на оскал. Ему тоже было что выплеснуть, и эта скрытая ярость и боль, которые он испытал, услышав приказ о женитьбе, сейчас отразились в его глазах обжигающими всполохами.
— Злишься, — удовлетворенно произнесла лиори.
— Убил бы, — признался адер Эли-Борга.
— И что потом?
— Потом сдох бы, скуля над твоим трупом, как шелудивая дворняга, — закончил Дин-Таль.
— Хорошо, что ты не осмелишься тронуть меня.
Усмехнувшись, Альвия с силой толкнула риора в грудь. Он отшатнулся и упал на стол. Тут же выпрямился и снова хищно ухмыльнулся, когда она шагнула к нему и сжала в кулаках ткань рубахи на широкой мужской груди.
— Потому что ты нужен мне живым, Тиен Дин-Таль.
— Я тебе нужен, — ответил он, обхватил лиори за талию и, развернувшись, усадил на стол.
Риор надавил госпоже на плечи, вынуждая ее лечь на спину и, нависнув сверху, несколько томительных мгновений рассматривал ее. Встретился с полубезумным взглядом лиори, увидал, как губы Альвии искривила насмешливая улыбка, и тяжело сглотнул. Горячие ладони накрыли холмики женской груди, натянувшие ткань платья, и лиори отбила руки Тиена. Она порывисто села, вынуждая мужчину отпрянуть. Склонила голову к плечу, рассматривая его. Влажный кончик ее языка прошелся по губам, облизывая их, и риор, не сводивший взгляда с Перворожденной, задохнулся.
Она вновь ухватила Дин-Таля за грудки, притянула к себе, сжала коленями его бедра и накрыла ладонями могучие плечи. Словно смакуя каждое свое движение, неспешно скользнула ладонями ему на грудь, провела по плоскому животу, обжигая прикосновениями через ткань рубашки. После подняла голову, посмотрела на риора снизу вверх и потянула рубаху, вытаскивая ее из-за пояса штанов. Ее ладонь нырнули под ткань, огладили обнаженную кожу на животе, и Тиен прикрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновениями.
А когда раздался треск разрываемой ткани, откинул голову и легко рассмеялся. Но через мгновение его смех оборвался и превратился в протяжный стон, когда Альвия коснулась губами его груди. Альвия пощекотала кончиком языка коричневую бисеринку мужского соска, облизала его и провела влажную линию до второго, тут же несильно прихватив его зубами. Риор обхватил ее голову ладонями, прижал к своей груди и что-то хрипло выдохнул, захлебнувшись новым стоном. Пальцы лиори, царапну живот высокородного, потянули поясной ремень. Приспустив мужчине штаны, Альвия высвободила его естество, сжала и скользнула ладонью по всей затвердевшей длине.
— Ну, уж нет, — задыхаясь, усмехнулся Дин-Таль, вновь толкая Перворожденную спиной на стол. — Не так быстро, сердце мое.
