— Это было ясно сразу, не обязательно было рисковать… — начал раздраженный риор, но Перворожденная его по-прежнему не слушала.
Она достала нож из-за голенища сапога.
— Что ты…
— Райв, не буди во мне зверя, — покривилась лиори. — Он и без того сейчас близок.
После прикрыла глаза и зашептала, но что, Кейр так и не понял. А затем… Веки Перворожденной приподнялись, и льдисто-серые глаза неожиданно приобрели ярко-голубой цвет, зрачки, несмотря на темноту, превратились в маленькие точки. Альвия ощерилась, и Райверну на мгновение показалось, что клыки ее увеличились, впрочем, это могло быть лишь иллюзией. В лице женщины что-то неуловимо поменялось, и риор вновь вспомнил движения лиори на арене в Борге, по-кошачьи плавные и грациозные, как она повела плечами, живо напомнив большую кошку…
— Вар-рлах, — прошептала Альвия, и это слово вырвалось мягким мурлыканьем. — Защ-щиту…
И надрезала подушечку указательного пальце. Затем коснулась пальцем губ Савера, обвела их по контуру и, оттянув, выжала алую каплю в рот прислужнику.
— Защ-щиту, — снова сорвалось шипением с ее уст, и женщина, извернувшись всем телом, встала на ноги, отвернувшись от Кейра.
Риор гулко сглотнул, после перевел взгляд на Савера и изумленно округлил глаза. Черты лица прислужника разгладились, дрожь заметно уменьшилась, и мужчина глубоко вздохнул. Наконец, окончательно затих и ровно засопел, погрузившись в обычный крепкий сон.
— Ненадолго, — хрипло произнесла лиори. — Завтра ему вновь станет плохо, но пока продержится. Он не рожден на моей земле, и я не могу защитить его, он хартий. Но помочь могу.
Райверн снова посмотрел на Савера, после встал и приблизился к Альвии. Он поднял руку, на мгнвоение замер, не касаясь лиори, а затем накрыл плечи.
— Ты…
— Не оборотень, — усмехнулась Перворожденная и обернулась к нему. Глаза Альвии, еще не до конца вернули прежний цвет, они полыхнул голубым пламенем, и взгляд остановился на губах Кейра. — Райв, — она прильнула к мужскому телу, но зажмурилась и уперлась кулаками в грудь риора, — ты не мог бы пока не касаться меня?
Он немного помедлил, однако руки убрал и даже сделал шаг назад, затем и вовсе отвернулся. А через мгновение почувствовал, как Альвия прижалась к его спине. Ее руки скользнули по широким плечам. Она провела ногтями до кистей, слегка царапнула кожу на тыльной стороне ладоней, со стоном потерлась щекой о Райверна и отпрянула. Риор замер, ощущая, как по позвоночнику скользнула змейка мурашек. Он прерывисто вздохнул и обернулся. Теперь спиной к нему стояла лиори, глядя в густую темноту.
— Не подходи, — голос ее снова отдал хрипотцой. — Не сейчас.
— Х… хорошо, — дрогнувшим голосом ответил Кейр. — А разговаривать можно?
— Мучит любопытство? — усмехнулась лиори.
— Не столько, сколько желание снова увидеть этот искушающий взгляд, — честно ответил Райверн. — Но если мне осталось только любопытство, то… Что это, в Архон, было?
Перворожденная томно повела плечами, и Райверн, не сводивший с нее взгляда, гулко сглотнул. Простое движение оказалось завораживающим. Кейр вдруг понял, что… не замечает одежды на Альвии. Она была, никуда не делась, но ему так ясно представилась смугловатая матовая кожа, на которой пляшут отсветы огня, и черная коса змеей сползает с плеча на спину, падает на позвоночник…
— Проклятье, — выругался риор. Он помотал головой и протер глаза, затем тоже повернулся спиной к Альвии, посмотрел на Савера, и стало легче. Прислужник не будил возбуждающих грез… хвала Богам.
Лиори негромко усмехнулась, кажется, она понимала, что происходит с Кейром, даже не глядя на него.
— Что это, задери меня твари Архона, такое, Али? — нервно спросил Райверн.
— То, чего ты не должен был видеть, Райв, — ответила Альвия. — Дар моего рода. Он переходит старшему из детей. Первое рождение, Райв, оно благословлено Богами. Отец пробуждает дар в крови своего наследника в возрасте семи лет, но воспользоваться им можно только после смерти главы рода. Это не чары и не колдовство, это связь со своей землей.
— Лиоры — хранители риората, — тихо произнес Райверн. — Этот дар они получили взамен на утрату прежней силы. Так говорят летописи, теперь понятно, о чем они. Значит, дар рода Эли-Борг — сила варлаха?
Он не видел лица лиори, но почему-то был уверен, что она улыбнулась, и понял, что ошибся в своем предположении. Может не во всем, но истолковал увиденное неверно.
— Поясни, — попросил риор.
— Это запретные знания, Райв, — мягко заметила Перворожденная.
— Я уже приговорен, мне можно довериться, — усмехнулся Кейр.
— Ты уйдеш-шь, — зло зашипела она, но быстро успокоилась. — Однако ты уже увидел многое, потому я расскажу тебе. Это не сила зверя, но связь с ним.
— Легенда…
— Не совсем верна. Первый лиор не убивал варлаха, заботившегося о раненом человеке. Думаю, любая легенда окажется ложью. В той, которую мне рассказал отец, было озвучено, что первый лиор, умирая от полученных ран, взмолился о помощи, и к нему вышел варлах, он поделился силой с человеком, и это связало их воедино навечно. Но если исходить из летописей дайр-имов, скорей всего, первый лиор избрал этого зверя своим помощником, объединившись с ним в связку. Лиор — хранитель земли, варлах — хранитель силы лиора, его младший брат и первый помощник. Поэтому их так много на нашей земле, и потому так мало в чужих риоратах. Варлах и означает ни что иное, как хранитель.
— И потому этот зверь священен в Эли-Борге, — понятливо кивнул Райверн. — Поэтому за охоту на варлаха следует смертная казнь.
— Да, убить варлаха можно лишь защищаясь, но они редко нападают на людей, им хватает дичи.
— То есть если истребить варлахов…
— Тебе интересно? — в ее голосе послышалось предостережение, и риор не осмелился закончить свое предположение.
Он поджал губы, пытаясь отыскать в ворохе вопросов, только множившихся в его голове, наиболее важные, понимая, что откровенность лиори не беспредельна. Наконец зацепился за то, что она уже успела сказать, и охнул:
— Постой, но тогда, убивая девочек, рожденных первыми, лиоры отказывались от дара рода?
Немногие знали о том, что в роду лиора перворожденные дочери не выживали, но род Кейр был одним из приближенных, и это им было известно, потому Альвия не удивилась вопросу.
— От дара отказаться невозможно, он живет в главенствующем роду и исчезнет только вместе с ним. Но только в главенствующем, побочные ветви не одарены. Второй и последующие дети не получают благословения, если только Перворожденный не погибает, но в них голос крови слаб, однако в первом из детей, рожденным вторым сыном, дар пробудиться в полную силу. Первое рождение — ключ к полноте возможностей.
— Но зачем убивать дочерей, если мальчик, рожденный вторым, мог, пусть и не в полную силу, но использовать дар?
