Альвия наконец обернулась и хмыкнула:
— Ты совсем не слушал меня, Райв. — Она вернулась на свое место у костра и протянула руки к огню. — Пока жив Перворожденный никто дар рода не получит, кроме него. Кровь второго и последующих детей слабей, она не услышит призыва отца. Значит, только смерть Перворожденного освободит путь последующему дитя. А так как мужчина является родоначальником, он передает наследие, потому от дочерей избавлялись. И то, что девочки отправлялись куда-то на воспитание, чтобы не узнали о том, кто они — это сказки для тех, кто приходит в ужас от жестокости правящего рода.
— Потому что тогда бы дар проснулся в ней, — с пониманием кивнул Кейр. — Но если и вторая тоже девочка?
— Никто и никогда не осмелится влиять на первое рождение — оно ниспослано Богами, но призвать на помощь чародея перед зачатием второго ребенка уже ничто не мешает. Но если отказ от благословения все-таки происходит, считается, что слабый зов крови в следующем наследнике — эта плата за грех.
— Благословение Богов… — тихо повторил Райверн. — Лиор Бриар был мудр, он не осмелился спорить со Всевышними. Хвала Богам, что он не последовал тем путем, какой завещали предки.
— Да, отец решил, что от дара Богов отказываться неразумно и преступно. Раз Высшие Силы послали дочь, значит ей и править. Правда, отказавшись от рождения последующих детей, он рисковал, но господин рассчитывал на то, что я выйду замуж еще при его правлении, рожу своих наследников, и род Эли-Борг не угаснет. Но сложилось, как сложилось. Потому мужчины моего рода готовы были умирать, но не подпустить ко мне убийцу, потому я обзавелась литами.
— Но так и не родила, — негромко заметил Райв.
— Так вышло… Ты хочешь еще что-то узнать?
Кейр подошел к Альвии, она настороженно наблюдала за ним, но когда риор сел рядом, лиори вздохнула с облегчением. Значит, дар рода опять задремал — понял Райверн. Он осторожно дотронулся до руки Перворожденной. Она едва заметно вздрогнула, однако позволила сжать свою ладонь.
— Ты хочешь узнать еще что-то? — устало повторила вопрос женщина.
— О том, что ты сделала с Савером, — ответил Кейр, поглаживая большим пальцем запястье лиори.
— Я охраняю жизнь на своей земле, — улыбнулась Перворожденная. — В этом и состоит суть дара. Если засуха, я могу наполнить землю силой, и она даст урожай. Если мор, я могу остановить его. Дар пробуждается тогда, когда он нужен, я сама редко могу его призвать. Это не волшба в известном смысле, потому я не могу пользоваться своей силой по собственному разумению, когда вздумается. Это связь с землей и теми, кто рожден на ней. И варлах — символ этой связи. Саверу я дала жизнь, спрятанную в моей крови. Будь мы в Эли-Борге, возможно, смогла бы и защитить его. Или же будь он боржцем, тогда бы между нами была связь, данная защитой моего рода, но Савер — хартий, и его жизнь не связана со мной.
— А глаза, и… все это, — Райверн покрутил пальцем у своего лица, потом посмотрел на губы лиори и вздохнул с сожалением.
— Отзвук связи с варлахом, — усмехнулась Альвия. — Кошачья суть, в некотором роде. Ты закончил свои вопросы?
— Последний, — риор поерзал, устраиваясь удобней. — Почему дар рода лиоров держится в тайне? Если бы народ знал…
— То мы оказались бы виноваты во всех бедах, — усмехнулась лиори. — Представь, что боржцы узнают о том, что я могу взращивать им сады и наполнять водой пересушенные реки, а еще давать защиту от колдовства и иногда исцелять. Народный восторг был бы обеспечен, по началу. А потом? Что было бы потом? Вспомни, сколько раз на день клянут Богов за утерянный кошель с деньгами, за прыщ на носу невесты, за кражу свиньи или ограбленную лавку. Но то Боги, на них можно пенять, но что-то стребовать сложно. А замок лиори рядом. Люди не умеют ценить добро, они начинают требовать больше того, что имеют и не хотят понимать, что у каждой силы есть свой предел. Они бы раздули мой родовой дар до таких границ, каких у него никогда не было, потом обиделись, что я не могу дать им всего, чего хочется, и в результате…
— Разуверились бы в силе повелителя. Свободное брожение умов опасно, я понимаю. Им дали легенду, в которой скрыта правда — земля Эли-Борга утеряет силу, если исчезнет род лиоров. Вдолбили в головы и приучили верить в это. Они знают, что господин — хранитель земли, но не понимают, как это происходит. Да, разумно. Лучше недосказанность, чем опасная откровенность. Только…
— Что? — усмехнулась Альвия.
— Я не понимаю, почему Тайрад ищет плодородных земель на стороне, когда может наполнить силой собственные земли?
— Он не может, — Перворожденная устало потерла лицо свободной рукой. — Дар Эли-Харта не связан с жизнью, он связан со стяжательством. Тайрад чувствует, где имеется пожива, но он бессилен вдохнуть жизнь в умирающую землю. Эли-Ториан управляют водами, Эли-Рохт так же связан с землей, как и Эли-Борг, но их привязка к деревьям, потому по зиме родовой дар засыпает, а по весне пробуждается и усиливается к лету. Он зависит от смены времен года. И так с каждым правящим родом. С равнинными риоратами дело обстоит иначе, и теперь понятно почему — они не заключали договора с дайр-имами. Там высокие рода и лиоры могут творить волшбу, однако, если верить записям историков, их сила все больше слабеет. Наверное, мы и вправду пришельцы из иного мира, и этот мир попросту чужд элитарам и их волшбе, потому она постепенно угасает. Так что можно сказать, что дайр-имы оказали нам услугу. Они избавили нас от того, что все равно исчезло бы со временем, но дали взамен дар с постоянной силой. Мне не жаль, что я не могу творить заклинания. Я никогда этого не умела, потому не знаю, что потеряла. Но я бы почувствовала себя обескровленной, если бы я утратила связь с варлахами.
— А…
— Все! — лиори рассмеялась. — Я вымотана, Райв, пощади. Все разговоры завтра.
— Ты ужасная женщина, — фыркнул риор и добавил, глядя в глаза повернувшей к нему голову Альвии: — Но я все равно от тебя без ума.
Она болезненно покривилась и освободила руку от захвата Райверна.
— Добрых снов, Райв, — произнесла лиори.
Кейр согласно кивнул и вытянулся на лежанке, затем удивленно посмотрел на Альвию, воззрившуюся на него. Похлопал рядом с собой ладонью и невозмутимо ответил на молчаливое возмущение Перворожденной, явно не одобрившей захватническую политику риора:
— Что? Вдвоем теплей. Свои плащи мы отдали Саверу, костер согреет только один бок, второй продует ветром. Забота о госпоже и не больше. Клянусь жизнью, Али.
— Твоя жизнь принадлежит мне, — заметила лиори.
— Тем более не вижу смысла для сомнений. Ты разве не доверяешь себе самой? Только ради тепла. Ну, честно!
Перворожденная усмехнулась и… спорить дальше не стала. Она распрямила руку риора, на которую он опирался щекой, уместила на ней голову, но вторую руку на себя укладывать не стала, сразу предупредив:
— Не обнимать.
— Как прикажет моя госпожа, — согласился Райверн.
