— И на затекшую руку не жаловаться, мне так удобно.
— Все для удобства лиори.
— Добрых снов, Райв, — повторила Альвия и закрыла глаза, сразу пригревшись рядом с большим теплым мужским телом.
Кейр полежал некоторое время, прислушиваясь к дыханию Перворожденной, вдруг опомнился и спросил:
— Али, а кто изменник, ты так и не сказала. Кто он?
— Это Дин — а-а… — имя утонуло в зевке, а еще через мгнвоение повелительница Эли-Борга сладко засопела.
— Али… — позвал ее риор, но услышал лишь тихий вздох. — Да ты издеваешься надо мной! — шепотом возмутился Райверн. — Ну и в Архон, завтра узнаю.
Он «благополучно забыл» о запрете, обнял Альвию, после поцеловал в затылок и закрыл глаза, моментально проваливаясь в сон, и на губах риора блуждала умиротворенная улыбка…
Отряд риора Дин-Брайса достиг Лисьего распадка еще засветло. Свежие лошади, сменившие скакунов высокородного в Ливе, донесли всадников до цели даже быстрей, чем ожидал риор.
— Вперед! — приказал Брайс.
— Хозяин, прошу выслушать меня.
Риор сердито фыркнул и натянул поводья, останавливая жеребца, едва тронувшегося с места.
— Что тебе, Тьенер?
— Мы не успеем проехать распадок до темноты, — ответил первый помощник высокородного, склонив голову. — Лучше остановиться здесь и заночевать, а поутру…
— И дать беглецам время скрыться? Нет уж, — Дин-Брайс смерил прислужника высокомерным взглядом, — лиор ждет от нас поимки, и мы не будем трусливо отсиживаться на кромке обычного леса, пока добыча уходит дальше, продолжая глумиться над нашим господином.
— Но этот лес не так прост, хозяин, — Тьенер бросил взгляд в сторону распадка. — Люди говорят…
— Я не дитя, чтобы принимать на веру сказки выживших из ума старух! — с гневом воскликнул риор. Он отвернулся от прислужника и рявкнул: — Вперед!
— Но болото там и вправду есть!
— Еще слово, и я собственными руками утоплю тебя в этом болоте! В Архон, Тьенер, ты же поддакивал мне!
— Так я же думал, по темноте доедем, а там и сами в лес не сунетесь, хозяин, — удрученно отозвался прислужник.
— Молчи, недотепа, — отмахнулся риор.
Он первым въехал в лес, ратники последовали за хозяином. Тьенер в беспокойстве напряг слух, но ничего подозрительного не услышал. Ветер, проказя, шуршал кроной деревьев, шуршал кустами и мчался дальше, ему не было дела до людей, пока еще ехавших по трое. Из-за деревьев проглядывали склоны хребтов, между которыми примостился распадок.
— Почему Лисий? — спросил вдруг один из воинов риоров, самый молодой и любопытный.
— Так если сверху посмотреть, — отозвался словоохотливый следопыт, — то гребни на спящую лису похожи. Это вот, — он указал направо, — тело. Когда с распадка выедем, его оконечность на одноухую голову будет похоже. Его так и называют — Безухий. А это, — следопыт кивнул налево — хвост. Рыжий гребень. Там позади небольшая гряда была каменная, так она от одного гребня к другому тянется, как будто соединяет тело одноухой лисицы с хвостом.
— А Рыжий-то почему? — не удовлетворился ответом юноша. — Ладно бы тогда — Хвост, а то Рыжий. Он же серый, как все скалы.
— Дурная голова, — фыркнул следопыт, — лиса какого цвета? Рыжая, вот и хвост у ней рыжий, а этот гребень и есть ее хвост.
— Да там есть место, где камни, как ржавые, потому и Рыжий, — вмешался слушавший их ратник лет тридцати. — Там железо, говорят, есть, вот от дождей и покрылось ржой.
— Но хвост-то у лисы рыжий? — не сдался следопыт.
— Рыжий-рыжий, — усмехнулся ратник. Он задрал голову, пытаясь рассмотреть вершину гребня. — Интересно, они там?
Следопыт проследил за взглядом ратника и пожал плечами:
— А кто их знает, может уже и Сухое озеро прошли, если передышек не делали. Но если бы на гребень поднимались, мы бы их увидели, наверное. Только зачем им такая морока? Там идти тяжело, да и времени много потеряют. Через распадок-то удобней.
— И опасней, — негромко произнес Тьенер, начавший прислушиваться к негромкому разговору. — На гребне им даже на страже стоять не надо, все равно в темноте не подберешься, только себе шею свернешься. И передохнут и выспятся, и со свежими силами дальше пойдут. А тут того и гляди, кто-нибудь выскочит.
Юноша замолчал на некоторое время, он ехал, глядя на Рыжий гребень, и вдруг заметил:
— А распадок-то ширится никак. Вон, Рыжий-то уже и не видать толком, да и Безухий тоже.
— Ширится, — кивнул следопыт. — А деревья, наоборот, скоро жаться друг к другу начнут, придется сначала по двое ехать, а потом и вовсе рядком по одному. Но это еще подальше, ближе к чаще будет. Мы туда до темноты уже вряд ли успеем, в лесу-то быстрей темнеет. Вон, как верхушки друг к другу клонятся, свет закрывают.
— Может, надо было сначала следы их посмотреть? А вдруг по верху пошли? — все не унимался любопытный паренек.
— А нам какая разница, где они пошли, главное, что к Сухому озеру выйдут, им тут деваться некуда, — усмехнулся ратник. — Да и не проедем мы на конях по гребню. Нам дорога только тут.
Тьенер обернулся назад, мазнул хмурым взглядом по болтунам и вздохнул. Ему отчаянно не хотелось углубляться в лес. В голове помимо воли всплывали рассказы деда о том, что болото в Лисьем распадке неспокойно, и что здесь есть хищники пострашней тех, кто выходит по ночам на охоту. «Запомни, Тьен, если вдруг лес онемеет, значит, дело совсем плохо. Даже зверье прячется, когда выходят они», — так говорил дед, поглядывая из-под косматых бровей на внука, слушавшего его с открытым ртом. «Кто — они, деда?». «Духи болота, мальчик, проклятые духи».
Прислужник передернул плечами и потуже запахнул плащ, вдруг ощутив неприятный озноб. Ему было страшно.
— О чем говорил Тьенер? — услышал мужчина новый вопрос от паренька и почувствовал раздражение.
Новый ратник появился в Брайсе совсем недавно. Он приходился двоюродным племянником оруженосца риора, и хозяин взял мальчишку на службу.
Филис с семьей жил в другой части риората, но осиротел полгода назад, и бабка отправила его к дяде, надеясь, что тот сможет пристроить сироту. Смог, и теперь Фил потихоньку привыкал и к новому месту, и к службе. Зачем хозяин взял в погоню неопытного птенца, Тьенер не понимал. Впрочем, риор Дин-Брайс считал, что синяки, полученные в драке, научат большему, чем десять учителей. «Языком чесать можно бесконечно, но опыт появится только в бою». Конечно, мальца обучали ратному делу, но он совсем недавно впервые взял в руки меч. Правда, стрелок он был отменный, и, наверное, именно это стало основным условием в решении хозяина. Хотя… Не смерду, даже возвышенному риором, рассуждать о том, что думает высокородный.
— Да люди разное говорят, — ответил ратник, который вмешался в разговор юнца и следопыта. — Кто-то уверяет, что тут водится нечисть, кто-то смеется и называет эти россказни сказками.
