Кейр осознал слова Таймира и судорожно вздохнул, крепче прижав к себе тело Альвии.
— Исцеляющий тела… — хрипло произнес он, и дайр-им обернулся.
— Он не нужен, — ответил хранитель. — Его время истекло еще на входе в город. Но для возвращающего жизни минуты продолжают бежать. Спеши.
И Райверн бросился за младшим хранителем, уже свернувшем к витой лестнице.
— Боги, — простонал Кейр, прижимая к плечу голову лиори. — Не оставьте…
Дайр-им отступил с пути чужака за долю секунды до того, как тот мог снести провожатого с ног. Райверн уже не замечал препятствий, не помнил о вежливости уважении к хозяевам нижнего мира. Он спешил, боясь упустить драгоценное время, когда еще можно было все исправить. Кейр не заметил, как проскочил еще один пролет, оставляя за спиной обиталище исцеляющего тела, он миг замер перед входом в покои возвращающего жизни и, склонив голову, отрывисто произнес:
— Сакрайм-дар повелителя. Помогите, знающий.
Вход открылся, впуская чужака с его ношей. Навстречу риору шагнул хрупкий юноша в алом платье, стянутом на поясе золотым кушаком, таком же алом, как и волосы знающего. На груди его висел медальон с символами Тийд-оина. Райверн заглянул ему в глаза и увидел там вековую мудрость, не свойственную юности. Сколько бы ни было лет возвращающему жизни, но он точно не был юнцом.
— Сюда.
Жест дайр-има был по-женски плавным. И походка не имела ни четкости мужского шага, ни твердости, присущей уверенному человеку. Он словно плыл над полом, но этим Кейра было не удивить, он не впервые видел дайр-има. Не теряя ни мгновения, риор проследовал в указанном направлении и остановился рядом с квадратной ванной в человеческий рост, в которой тлели угли.
— Хотите зажарить мою госпожу? — нервно спросил Райверн.
— Страх отравляет разум, — ответил знающий. — Опусти свою женщину на угли.
— Архон, — тихо выругался Кейр, на мгновение зажмурился, напоминая себе, к кому пришел.
После вновь посмотрел на угли, перевел взгляд на бескровное лицо Альвии и заставил себя решиться.
— Я буду ждать тебя, сердце мое, — прошептал риор, коротко коснулся ее губ своими губами и опустил на угли.
На плечо Кейра легла изящная, но неожиданно сильная ладонь знающего:
— Жизнь — это яркое пламя, — произнес дайр-им. — Сейчас ее жизнь — остывающие угли, но я попробую разжечь их заново. Уходи, сейчас ты лишний.
— Куда? — голос прозвучал сипло, и риор кашлянул, пытаясь вернуть ему твердость.
— Иди со мной, Райверн, — произнес Таймир, стоявший на входе.
Кейр бросил еще один взгляд на лиори, и ощущение, что она лежит в гробу оказалось столь сильным, что изгнанник отшатнулся, накрыл глаза ладонью и опрометью бросился прочь, пытаясь сдержать рвущееся наружу рыдание. Он не хотел обнажать свои чувства, не хотел позволить себе увериться в произошедшем и предаться отчаянию. На выходе его удержал Таймир, легко остановив мощного чужака.
— Вряд ли твоя женщина захочет узнать, когда вернется, что ты свернул шею, — произнес дайр-им.
— Он ее вернет, — больше для себя сказал Райверн.
— Знающий Эолас — лучший из возвращающих жизнь, — ответил старший хранитель.
— Да услышат тебя Боги, Таймир, — кивнул риор, вдруг ощутив дикую усталость. — Куда ты меня поведешь?
— Вниз. Здесь ты лишний.
— Я везде лишний, — усмехнулся Кейр
Дайр-им ничего не ответил. Он начал спуск первым, Райверн последовал за ним, чутко прислушиваясь к тому, что творилось позади него. Но из обиталища знающего не доносилось ни звука. Риор обернулся, вход уже закрылся, и даже вздумай он вернуться силой, уже не сумел бы войти. Кейр мотнул головой, стараясь прояснить мысли.
— Что с Савером? — спросил он больше для того, чтобы отвлечься.
— Исцеляющий души занят им, — ответил хранитель. — Он все скажет, когда придет время.
— Проклятая неизвестность, — тихо выругался Райверн. — Чтобы мерзкий колдун сдох в мучениях и утащил за собой своего поганого хозяина.
Таймир промолчал, эти слова предназначались не ему, и риор не ожидал поддержки. Мужчины спустились вниз. Хранитель указал на открытый вход, Кейр, молча, вошел в небольшую комнату, и стены сравнялись, закрывая его в самую надежную темницу. Изгнанник остался к своему заключению равнодушно. Его волновало то, что происходило в покоях возвращающего жизнь.
Он даже не сразу заметил накрытый стол и прозрачную купель, полную горячей воды. Как не заметил чистой одежды, предложенной риору взамен на его вещи. Райверн расхаживал взад и вперед, бранясь в полный голос. Так было легче ждать, немного, но все же. Лучше засорять воздух грязными словами, чем сходить с ума от неизвестности и страха. Потому что, как бы ни была сильна вера в волшбу и возможности дайр-имов, сомнения пожирали душу риора, отравляли ядом отчаяния и боли.
Наконец, измотав себя, Кейр упал на узкое ложе, напоминавшее кушетку, упер локти в разведенные колени и опустил голову на раскрытые ладони. Пальцы сжались, собрав в кулаки пряди, грязные от пота и пыли.
— Вернись, Али, вернись, — прошептал изгнанник. После откинулся назад и протяжно вздохнул: — Я или сдохну, или сойду с ума от ожидания.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Райверн взялся за предложенную еду, но кусок не лез в глотку. Тогда боржец посмотрел на купель.
— Ну, хотя бы помоюсь, — пробормотал он.
Купель дайр-имов была такой же непростой, как и все в их мире, и риор это уже давно знал. Потому, раздевшись и забравшись в сосуд, в котором, казалось, можно было только сидеть, подтянув колени к груди, Райверн откинулся назад и вытянулся в полный рост. Жители нижнего мира знали толк в работе с пространством. Кейр набрал побольше воздуха в легкие, развернулся и… нырнул. Проплыл под водой до настоящего бортика купели, поднялся на поверхность, вновь набрал в грудь воздух и опустился на дно. Так он и замер, выжидая, пока потребность вдохнуть станет нестерпимой.
— Архон! — воскликнул он, вынырнув из воды и жадно вдохнув.
Сколько нужно времени, чтобы вернуть жизнь свежему покойнику?
— Проклятье, — Райверн мотнул головой, разбрызгав воду с волос. — Какая мерзкая мысль…
Он вновь нырнул, вернулся к тому бортику, от которого оттолкнулся в первый раз, сел и откинул голову назад. Об Альвии думать было больно, и тогда риор вернулся мыслями к своему прислужнику. Райверну отчаянно не хватало сейчас Савера, его Савера. Не тело, но душу, от рождения заключенную в нем. На прислужника Кейр не злился, не считал виноватым, потому что знал истинного виновника в убийстве лиори. И за Савера он так же злился, как и за свою возлюбленную. Уже во второй раз Тайрад отнимал у него дом, близких и надежду на счастье.
Риор сузил глаза и устремил взгляд в пустоту:
