— Савер еще не скоро сможет встать на ноги, — ответил конгур.
— Что с ним? — вскинула голову Альвия.
— Ты тревожишься о чужом слуге, — отметил дайр-им.
— Я приняла его под свою защиту, — ответила лиори.
— И простила свое убийство?
— Моему убийце нет, — криво усмехнулась Альвия. — Но это не Савер. Он лишь сосуд, но не разум. Его рукой управляли.
Конгур вновь кивнул и в задумчивости сжал подбородок длинными пальцами. После окинул взглядом мужчину и женщину, застывших перед ним, и вернулся на огненный трон.
— Душа Савера была вытеснена посланником черной воли.
Знающий сейчас уничтожает связь между духом и пославшим его колдуном. После отпустит сам дух, и после этого пробудит душу самого Савера. Но далее будет исцеление. Все это займет много времени. Отрава успела глубоко проникнуть.
— Савер выживет? — спросил Райверн.
— Да, — ответил конгур. — О нем беспокоиться не стоит. Когда он будет исцелен полностью, хранители проводят Савера наверх и навсегда запечатают для него Тропы. Назад он уже не вернется.
— Благодарю, — искренне произнес Кейр и склонил голову. Альвия коротко кивнула, присоединив и свою благодарность.
— Я отпускаю и тебя, Райверн. Несколько лет ты был нам верным другом. Я принял во внимание, что нужда вынудила тебя нарушить данную клятву. Но наказанием станет твое изгнание и из нашего мира. Путь больше не откроется тебя. И чтобы облегчить страдания по утере возлюбленной, твою память изменят. Так мы поможем тебе, так мы обезопасим себя.
— Альвия… — глаза риора расширились.
— Договор не имеет оговорок. Наследник крови лиоров не был приглашен нами. Это вторжение, и никак иначе расцениваться не может.
— Но вы вернули ей жизнь! — в отчаянии воскликнул риор.
— Твой сакрайм вернул жизнь этой женщине, договор забирает ее.
— Боги, великий, это я принес ее, я!
— Ты рассказал своей госпоже о договоре, Райверн? — конгур чуть склонил голову к плечу. — Она не обнаружила удивления, услышав о нем. Для лиори нет потрясения от озвученных мной условий. Когда ты рассказал?
Риор болезненно покривился и лишь тесней прижал к себе Альвию. Он не спешил ответить, потому что Перворожденная узнала о договоре до того, как впервые оказалась на Тропе в полном сознании. И значит, дважды она это сделала, осознавая, что нарушает озвученное условие. Альвия не возражала, когда они покидали Одел, и добровольно согласилась идти возле Солнечного родника. Как бы он не пытался извернуться, повелитель нижнего мира не сойдет со следа. И то, что их вынудила нужда, дотошный дайр-им уже принял во внимание и вынес приговор.
Понимала это и Альвия. Она попыталась освободиться от хватки Кейра, не преуспела и осталась стоять на месте.
— Ты прав, дайр-им, я знала о договоре, когда вошла в ваши тоннели, — ровно ответила лиори. — Райв поставил меня в известность прежде, чем мы покинули Одел. Мой выбор был осознанным и добровольным.
Конгур кивнул, принимая ответ. Он перевел взгляд на Кейра и развел руками.
— Это вторжение, Райверн, — повторил повелитель.
— Но мы даже не собирались попасть в Дайраир! — ожесточенно ответил риор. — Только оторваться от погони, иной цели не было! Альвия не расспрашивала о богатствах дайр-имов, ее интересует только ее земля, ее народ и наследие…
— Когда-то, — с полуулыбкой прервал его конгур, — лиор, чей народ осел в горах, обещал жить в мире с нами. Он клялся, что ни он, ни его потомки не посягнут на мир дайр-имов. Этот лиор даже пытался дружить с нами, говорил, что мы можем помочь ему познать новый дом. Дайр-имы поверили. Лиор, единственный из всех, получил разрешение посещать Дайраир. Он не мог открывать Путь, его сопровождали. Гость много расспрашивал, мой прадед отвечал ему. Дайр-имы показали некоторые из своих сокровищ, которые хотел увидеть лиор, они привели чужака в восторг. Стоит заметить, что лиор сдержал свою клятву, он унес с собой полученные знания и ни разу не пытался вернуться. Но… — повелитель печально улыбнулся, — чужак оставил эти знания своим потомкам, даже рассчитал, где находятся сокровища подземного народа, которые он видел.
— А потом его потомки начали рыть свои тоннели, пытаясь добраться до мифических сокровищ, которые никто никогда не видел, — глухо произнес Райверн. — Я читал летописи хартиев. Один из таких походов описан, как героическое событие. Но лиор исчез.
— Он сгорел, — ответил конгур. — Его предок оставил подробные указания, и риоры почти добрались, куда хотели. Однако обвал уничтожил тех, кто шел за господином, а сам он отправился в Огненное озеро. Остальные искатели были не так удачливы, но попытки обворовать дайр-имов предпринимались несколько раз. И что самое удивительное, первый лиор, обманувший доверие моего народа, скрепил договор собственной кровью. Но это не остановило его. С тех пор мы не пускали к себе чужаков, потому что перестали им верить. Ты, Райверн, был первым за несколько сотен лет, и все-таки даже ты не сумел удержаться от нарушения клятвы. Знал о последствиях, но решился провести свою женщину там, где она заведомо приговорена к смерти.
— Альвия не Тайрад, род Боргов живет по иным обычаям, — простонал риор, обхватив лиори руками, словно опасался, что ее вырвут из его объятий прямо сейчас. — Мы не имели злого умысла, нам просто надо было уйти от погони. Только это!
Перворожденная нахмурилась. Она накрыла ладонью руку риора и твердо велела:
— Перестань.
— Али… — Кейр вдруг задохнулся, осознав, что она не будет бороться. — Нет.
— Мне нечего противопоставить словам конгура, — ответила Альвия. — Все, что я могла сказать в свою защиту, я уже сказала. Моей клятве никогда не пытаться вернуться в Дайраир он не поверит, потом что риоры уже обманывали дайр-имов. Я понимаю повелителя подземного мира, потому что сама мыслила бы, как он. Если судить о нас с его стороны, то решение разумно и обосновано. Между ненадежным доверием и покоем своего народа, он выбирает свой народ, и это правильно.
— Я виноват…
Альвия взметнула руку вверх и сжала кулак. Один из привычных жестов, призывающих молчать, когда говорит господин, и высокородный, знакомый с этим жестом с измальства, закрыл рот, подчиняясь также привычно. Конгур наблюдал за ними, не спеша прервать или добавить.
— Ты оступился, спасая женщину, которая дорога тебе. Твои намерения ясны. До этой минуты ты не обманул оказанного тебе доверия, потому с тобой поступают милостиво.
— Изменив мою память? — воскликнул Райверн, не сдержавшись. — Али, это моя жизнь! Какой бы она ни была, но я не хочу терять из нее ни единого воспоминания! Борг, моя жизнь в стенах этого замка, мое обучение, моя семья! Леса Эли-Борга, их запах… Да он снится мне до сил пор! Одел, годы его восстановления, дружба с дайр-имами — это тоже дорого мне! Но главное, моя любовь. Мне хотят вырвать сердце, и ты называешь это «милостиво»?
