— Райверн Дин-Кейр, если снова начнешь дурить, будешь опять вычищать конюшни, — произнес себе под нос риор, подражая голосу покойного лиора. И закончил ворчанием: — Ну и чистил, ничего. Руки не отвалились.
После потрогал пальцем тетиву, прищурился, прикидывая силу ветра, и вытянул стрелу из колчана. Звякнула отпущенная тетива, и первое жало умчалось к мишени, вонзилось в центр, и мужчина криво усмехнулся. Райверн снова достал стрелу, неожиданно скривился, ощущая новый прилив горечи и раздражения. На себя, на Альвию, на сам замок Борг, даже на Тайрада Эли-Харта…
— Хочу отправить посольство в Эли-Борг, — сказал лиор, сидя как-то вечером перед камином с кубком в руках. — Не знаю, кого послать. Как думаешь, Райв, кто лучше всего справится с этим делом?
Эли-Борг… Дин-Кейр оторвался от созерцания языков пламени, остервенело лизавшие друг друга, словно истосковавшиеся любовники. Перед внутренним взором риора встали темные леса его покинутой родины, дороги, выложенные серым камнем, который привозили со скалистых горных склонов, Борг… Он так давно не был там. Высокородный даже не заметил, как сильно успел соскучиться по родным краям.
— Райв, ты уснул? Я жду твоего совета, — напомнил о себе господин.
Дин-Кейр пожал плечами. Лиор перечислял имена, кого хотел выбрать, но сам же опровергал себя. Он вел свой монолог, кажется, не замечая, что его собеседник находится сейчас далеко от покоев лиора Эли-Харта. Только времени от времени вспоминал, что не один и требовал внимания Райверна. Риор не слушал, его память продолжала следовать по забытым дорогам, и душа замирала от желания вновь увидеть всё это, хотя бы один-единственный раз…
— Я поеду, — вдруг произнес Дин-Кейр, оборвав господина на полуслове.
— Что? — лиор удивленно приподнял брови. — Нет, Райв. Мало того, что эта ледышка Альвия не доверяет нам, так еще и ты привезешь ей мое послание. Да меня даже волнует не это. Эта змея нашпигует тебя своим ядом, изрубит на куски и вышлет мне в корзине. Нет, исключено. Я слишком привязался к тебе, чтобы потерять из-за злопамятной стервы.
— Повод злиться у нее есть, — усмехнулся Дин-Кейр. — Тай, я по-прежнему настаиваю на том, чтобы в Эли-Борг ты отправил меня. Трим и Холлер также отлично подойдут для твоего дела. Они достаточно сдержаны и не сотворят ошибок, как те, кого ты назвал до этого. У боржцев царят суровые нравы, и они не потерпят вольностей.
— Нет, Райв, я против. Пусть едут Трим и Холлер, но ты останешься здесь. Не хочу, чтобы гадюка дотянулась до тебя, — скривился Тайрад.
— Я не малое дите, — сухо заметил Райверн. — И Альвия далеко не глупа, она не станет портить отношения с Эли-Хартом из-за мести. Да, ей будет неприятно смотреть на меня, но такой выдержки, как у нее я больше ни у кого не встречал.
— Я уже сказал — нет, — отчеканил лиор. Но через два дня он все-таки принял решение, и отправил Дин-Кейра, велев воинам и риорам охранять своего приближенного и наперсника…
И вот он здесь. Риор, опустивший было лук, вновь наложил стрелу…
— Что здесь происходит?!
Голос лиори прокатился над ареной снежной бурей, и Райверн порывисто развернулся. Стрела по-прежнему лежала на натянутой тетиве, и литы стремительно шагнули вперед, закрыв госпожу живым щитом.
— Твари Архона, — выругался Дин-Кейр, отбросив лук и подняв кверху раскрытые ладони. — У меня нет оружия! — выкрикнул он и, приложив к груди ладонь, склонился: — Приветствую, Перворожденная.
— Мое утро испорчено, — ледяным тоном ответила Альвия, выходя из-за спин литов. — За каким Архоном ты тут делаешь, и кто привел тебя сюда?
— Память, — коротко ответил риор, невесело усмехнувшись. — Прошу прощения и позволения вернуться в выделенные мне покои.
— Память? — голос лиори стал глухим и низким. — Стало быть, память…
Она неспешно приблизилась к риору, и он на мгновение зажмурился, так ясно ему вдруг представилось, что к нему направляется варлах. Мягкая крадущаяся поступь Перворожденной, пристальный взгляд льдистый глаз, изучавший добычу, и то, как она повела плечами, будто зверь, когда готовится к прыжку. На ум Райверну пришла мысль, что легенда Эли-Борга может быть и не так далека от истины, уверяя, что первым правителем этих земель был варлах., которому Боги даровали человеческий облик. Было в правителях подгорного риората что-то такое… И сейчас Альвия, по-женски грациозная, еще больше усилила ощущение сходства.
Литы двинулись за госпожой, но короткий взмах рукой, и они замерли изваяниями, там, где их остановил жест лиори. Она не опасалась мужчины, не сводившего с нее взгляда, и своего взора не отвела, скрещивая с ним невидимые клинки. Остановилась в шаге от высокородного, гордо вздернув подбородок, и продолжила смотреть в его необыкновенные бирюзовые глаза, вымораживая холодом презрения и брезгливости. Дин-Кейр тяжело сглотнул, но сдаваться не спешил. Лишь ниже наклонил голову, и теперь глядел на правительницу Эли-Борга исподлобья. Уголок его рта дернулся, словно в коротком ответном оскале, и губы лиори растянулись в злой усмешке.
— Стало быть, память, — повторила она.
— Вы не ослышались, Перворожденная, — чуть хрипловато ответил риор.
Лиори сделала шаг в сторону, кажется, собираясь обойти мужчину по кругу. Но как только она оказалась сбоку, Дин-Кейр вновь повернулся лицом к Альвии. Они так и заскользили по кругу, заново изучая друг друга. Словно два зверя, не позволяя противнику оказаться за своей спиной, плавно переступая с ноги на ногу, они кружили и кружили посреди арены под напряженными взглядами литов. Казалось, еще миг, и хищники схлестнуться в схватке.
Взгляд Дин-Кейра скользил по Перворожденной: от кончиков сапог из мягкой кожи до высокого чиста лба, по которому проходил плетеный кожаный ремешок, сменивший венец власти лиори. Конечно, на ней сейчас была мужская одежда. Удобные полотняные штаны, заправленные в сапоги, рубаха, поверх которой были надеты легкие доспехи из плотной кожи. Нарукавники защищали руки до локтей, на поясе меч — еще один подарок отца. Рукоятью ему служил варлах, замерший в прыжке с оскаленной пастью. Глаза зверя сверкали «ледяными камнями», напоминавшими глаза лиора и его дочери. Заговоренный меч — лучшее, что любящий отец мог подарить Альвии…
Волосы лиори были заплетены в косу и туго скручены на затылке. Ни украшений, ни ароматной воды, которую любили знатные лейры. Лиори менее всего напоминала женщину и… была ею до мозга костей. От нее исходило мрачноватое очарование, оно пробирало до костей, будоражило кровь, будило нечто животное, первозданное… В это мгновение Дин-Кейр до конца осознал всю силу притягательности нынешней Альвии. Воздух, вдруг ставший вязким, с трудом протолкнулся в пересохшее горло высокородного, и мужчина тяжело сглотнул. Взгляд Райверна остановился на губах Перворожденной, и воображение нарисовало жаркую картину, слишком неуместную здесь и сейчас.
— Что привело тебя сюда, Райв?
Риор с трудом вернулся в реальность, заставил себя оторвать взгляд от губ лиори, посмотрел ей в глаза и тут же ощутил волну ледяной воды, накрывшую его с головой. Альвия смотрела на высокородного с нескрываемой издевкой, похоже, она прекрасно понимала, о чем он сейчас думает. Быть может, это только казалось Райверну, но он вдруг почувствовал себя мальчишкой, которого застали у женской умывальни, когда он подглядывал в щелку приоткрытой двери. Стыд и гнев опалили лицо мужчины неприятным жаром. Он ответил надменным взглядом, пряча свое смятение за вызовом.
