— Поправляйся, — сказала Перворожденная. — Я утром уйду, дадут Боги, еще свидимся.
— Пусть Боги хранят вас, госпожа, — прижал он ладонь к груди.
— Благодарю, — чуть склонила голову лиори и, бросив последний взгляд на прислужника, направилась на выход.
— Вы обещали, госпожа!
— Мое слово истинно, — ответила она и проход за ее спиной закрылся.
Райверн ожидал Альвия у дома. Он привалился плечом к стене, скрестил на груди руки и закрыл глаза. О чем он думал в это мгнвоение, лиори не знала, но знала точно, что не позволит Кейру покинуть Дайраир. Она уже знала, как поступит, когда придет время, но ни жестом, ни случайным словом не выдала своих размышлений. Остановилась перед риором и устало улыбнулась:
— Ты прирос к месту, Райв?
Он открыл глаза и мгновение смотрел на нее. После обхватил лицо ладонями и порывисто прижался к губам. Альвия обвила шею риора руками, с силой сжала объятья и ответила на этот отчаянный короткий поцелуй.
— Еще несколько часов, — чуть хрипловато произнес Райверн, как только она отстранилась.
— Да, — кивнула лиори.
— Тогда зачем мы тратим время? Бежим!
Изгнанник схватил Перворожденную за руку, и они бросились между домами к своему жилищу, на бегу обмениваясь смешками. Невдалеке прошли хранителя порядка, но они даже не обернулись в сторону хохочущей пары, словно вовсе не видели ее, не слышали стремительного топота, гулко отдававшегося в установившейся тишине ночного покоя. Впрочем, ни лиори, ни риор сами не заметили стражей. И смех, рвавшийся из груди, больше походил на истерику.
И когда они добрались до выделенного им дома, Райверн рывком прижал Перворожденную спиной к стене и впился ей в губы. Он приложил ладонь, и проход открылся, впуская мужчину и женщину в их временное жилище. Так и не разомкнув ни уст, ни объятий, они поднимались по лестнице, продолжая ожесточенно целоваться. Но до открывшегося прохода так и не дошли совсем немного.
Райверн вновь вжал Альвию спиной в стену, она оттолкнулась от ступеньки и обхватила ногами его талию. Платье, послушное пальцам риора, скользнуло с одного плеча, и его губы запорхали по обнажившейся коже, оставляя влажные следы. Лиори откинула голову, уперлась затылком в стену и, задыхаясь от мужской ласки, сжала в кулаках его волосы. И когда он вошел в нее, лишь всхлипнула и закрыла глаза.
Они не боялись, что их кто-то увидит, не думали об этом, и отдавались своей страсти со всем пылом и остервенением, больше напоминая изголодавшихся хищников, чем людей, наделенных разумом. Они вновь целовались, пока Кейр резкими толчками вторгался в женское лоно.
— Боги, Райв, Боги… — задыхаясь стонала Альвия. — А-ах…
И она из всех сил стиснула его шею, взмывая на волне наслаждения, подхватившей разгоряченное тело, и помчалась к горным пикам, чтобы разлететься среди них на сверкающие осколки и затеряться среди звезд…
— Али, — выдохнул Кейр, уперся ладонью в стену и захлебнулся в собственной волне удовольствия.
Лиори вновь прижалась к его губам и поймала ускользающий глухой стон. После отстранилась, заглянула в лицо риора, еще искаженное страстью, и всхлипнула от болезненной нежности, вдруг стиснувшее сердце.
— О, Райв, — прошептала Альвия. — Мой Райв.
— Моя А… ли, — его голос сорвался, мужчина шумно выдохнул и хмыкнул: — Безумие.
— Чистейшее, как горный ручей, — негромко рассмеялась Перворожденная.
Она соскользнула обратно на ступеньки, оправила платье и первая шагнула к проходу, ждавшему их. Обернулась и поманила за собой риора. Он одернул тунику и поспешил следом, не спуская пристального взгляда с Альвии. И когда они оказались отсечены от всего мира стенами своих временных покоев, она вновь обернулась к нему, провела ладонями по щекам, задела кончиками пальцев уголки губ и подалась навстречу.
— Боги, — тяжело сглотнул Райверн. — Как же ты прекрасна…
Перворожденная поднялась на цыпочки, почти коснулась его губ, но замерла на мгновение и прошептала:
— Я найду выход, любимый мой.
— Я боюсь, что будет не к кому возвращаться, — прошептал он, ведя ладонями по спине лиори.
— И для отмены назначенной свадьбы тоже, — ответила Альвия. — Не хочу… Не смогу принять, теперь не смогу. И лгать не смогу.
Взгляд риора заскользил по лицу Перворожденной, и руки мягко сжали ее голову.
— Я столько лет оберегал тебя, — с горечью улыбнулся Райверн. — Отгонял каждого, кто смотрел в твою сторону. Мечтал, надеялся, молился… И так глупо все потерял, едва успев получить… Боги, — он судорожно вздохнул и прижал к груди голову лиори. Зарылся пальцами в волосы и медленно выдохнул, справляясь с захлестнувшими чувствами. — Не хочу отпускать тебя.
— Я знаю, — ответила Альвия. — Потому что не хочу тебя оставлять. Но так надо. Потерпи немного.
— Ты будешь подставлять грудь под клинки предателей, а я ждать, словно верная жена… Даже не смогу защитить.
Она не видела, как Кейр покривился, но точно знала, что он это сделал, и улыбнулась.
— У меня будет защита, Райв. Лучшая, даже лучше литов, не переживай. Я не останусь одна, когда пересеку границу. Меня встретят.
— Кто? — изгнанник отстранился и пристально взглянул ей в глаза.
— Те, с кем я связана узами крови, — сказала она и снова потянулась к губам риора. С нежностью коснулась их и отступила: — Я скоро вернусь.
Райверн кивнул и проследил взглядом, как Альвия скрывается в купальне. После стянул с себя одежду, бросил прямо на пол и направился следом. И когда забирался в прозрачную чашу, невозмутимо сказал:
— Не отдам и единого мгновения из тех, что нам остались.
Лиори, уже успевшая раздеться и погрузиться в воду, не возразила. Она перебралась к нему и прижалась спиной к груди. После прикрыла глаза и отдалась невесомым касаниям рук своего возлюбленного, гладившего ее тело. Наконец, он обхватил ее поперек живота и прижался щекой к макушке.
— Я люблю тебя, — прошептала Перворожденная.
Он не ответил, только объятья стали крепче, да коснулся черных волос поцелуем. Альвия перевернулась, встала на колени и провела по мужской щеке тыльной стороной ладони. Райверн чуть приподнял уголки губ в улыбке. И она поцеловала эту тень улыбки, вымученно улыбнулась в ответ и уместила голову на его плече.
— Сердце мое, — прошептал Кейр, обняв лиори.
Дайраир утопал в легкой сонной неге. Жители нижнего мира смотрели сладкие сны в своих постелях. Затих дворец конгура, и мягкое сияние его стен рассевало мрак, но где-то вдалеке, и из окна городского жилища чертоги повелителя казались чем-то мистически-прекрасным. Призраком, парившим над землей. Весь Дайраир казался сейчас призрачным и ненастоящим из-за голубого мерцания самого необычного мха, какой только можно было себе вообразить. И даже отблеска Огненного камня, скрытого пеленой измененного пространства не попадало на городские улицы. Невероятный мир, сказочный город…
