— Дин-Вар, — прошептала лиори, отыскивая его. Биение жизни главы Тайной службы она тоже ощутила, но на этом остановилась.
Взгляд Альвии остановился на звере. Он поднялся на лапы, а следом встали и те два варлаха, которые лежали в отдалении. Перворожденная развернулась и направилась к своей цели. За спиной некоторое время шуршала листва, но вскоре исчез за деревьями один из варлахов, следом растворился в шорохе леса второй, и третий, шедший рядом с лиори, ткнулся носом ей в ладонь и отстал. Когда женщина обернулась, ни одного зверя видно не было, но они шли за ней, скользили в небольшом удалении, не спеша показаться случайному взгляду. Перворожденная это знала. Три охранника сопровождали свою сестру, зорко следя за тем, чтобы ей не угрожала опасность. И еще знала Альвия, что ее клыкастая рать будет расти по мере продвижения, и распадется только тогда, когда хранитель Эли-Борга их отпустит…
— Перворожденная!
Ферим распахнул глаза. Он еще с минуту полежал, глядя перед собой ошалелым взглядом, после вскочил на ноги и бросился прочь из шатра. Чародей промчался по стану, скрытому в густоте Тангорского леса, не обращая внимания на удивленные взгляды ратников, следовавших за ним, влетел в шатер адера и выкрикнул:
— Она вернулась!
— Что? — Дин-Таль и двое мужчин, беседовавших с ним, обернулись, и Ферим повторил, едва переведя дыхание:
— Госпожа вернулась. Она в Эли-Борге. Вернулась!
Риоры переглянулись. В глазах застыло изумление, недоверие,… надежда. Первым отмер Дин-Вар. Он стремительно приблизился к чародею, схватил его за плечи и встряхнул:
— Точно? Ты уверен?! — взволнованно спросил глава Тайной службы, вглядываясь в лицо Ферима.
— Да, — выдохнул тот. — Я почувствовал ее. Почувствовал так ясно, словно госпожа стояла рядом со мной.
— Ты говорил, что она исчезла, — Дин-Бьен подступил ближе. — Не может ли это быть ошибкой? Сон, который ты принял за правду?
Ферим мотнул головой, вырвался из рук Вара и сердито посмотрел на Дин-Бьена.
— Это истинно! — потряс кулаком чародей. — Она в Эли-Борге, я уверен!
Тиен прижал ладонь к груди и тяжело опустился на походный раскладной стул. Он устремил взгляд себе под ноги и прошептал:
— Хвала Богам. Али…
Они уже почти потеряли надежду, почти готовы были оплакать лиори после того, как Ферим принес страшную весть, что потерял Альвию. Это произошло не так давно. Ферим творил свою волшбу вместе с двумя другими чародеями, которых ему привел Олаф Дин-Бьен. Адер и бывший советник лиора Бриара не ожидали того, что скажет чародей, бледный, как сама Смерть, когда явился к ним на подгибающихся ногах:
— Не чувствую. Совсем.
Риоры тогда тоже не сразу поняли, о чем он говорит. Тогда Ферим оперся рукой на древесный ствол и поднял на высокородных покрасневшие глаза. В них не было слез, только дикая усталость и обреченность.
— Тьма победила, мы не смогли, — с хрипотцой в голосе продолжил чародей. — Мы старались, отдали почти все силы, но даркир выиграл битву. Чернота заволокла взор, я ощутил смрад тлена, и холод сковал нашу волю. А когда я вырвался из пут, госпожи уже не было.
— Что ты хочешь этим сказать? — нервно спросил Дин-Таль. — Что, в Архон, ты хочешь нам сказать?! — заорал он, нависая над обессиленным чародеем. — Что она мертва? Ты хочешь сказать, что Альвия умерла?!
Олаф сжал плечи адера и оттащил от чародея. После занял его место, подхватил Ферима и довел его до поваленного дерева.
— Воды, — приказал он ратнику, услышавшему крики. Затем присел перед чародеем. — Ферим, поясни.
Тот устало закрыл глаза ладонью, и плечи его дрогнули то ли в судорожном вздохе, то ли во всхлипе.
— Она жива? — вновь спросил Дин-Таль, пытаясь сдержать ярость.
— Я не знаю, — глухо ответил Ферим. — Я больше не чувствую ее. Это может означать смерть госпожи, а может означать, что даркир закрыл ее от моего взора.
— То есть ты попросту больше не видишь ее, так? — чародей кивнул, и Бьен бросил взгляд на Тиена, тот передернул плечами и отвернулся, скрывая свои чувства.
Олаф медленно выдохнул, заставляя себя не паниковать.
— Еще ничего страшного не произошло, — как заклинание произнес бывший советник. — Надежда все еще жива. Да, мы не знаем, что с нашей госпожой, но это не означает, что мы должны отчаяться. У нас есть наше дело, и мы будем им заниматься. И будем продолжать ждать и верить. Боги милостивы, она не может умереть. И значит, Альвия вернется.
С тех пор чародея почти не было видно. Он засел в своем шатре, словно зверь в логове. Его не трогали, почти ни о чем не спрашивали, только приносили еду и забирали полупустую посуду. Ферим ел мало, но все время сидел среди начертанных на земле знаков, что-то шептал, раскачиваясь, или же смотрел в свои кристаллы. Иногда удалялся в лес к ночи, и возвращался только по утру, изможденный и злой. Его собратья отлеживались, до сих пор восстанавливая силы после незримой битвы с даркиром Эли-Харта, они значительно уступали в силе Фериму. Они очнулись только на третий день, в то время как чародей лиори уже вновь творил свою волшбу.
И вот он снова стоял перед риорами, и глаза его сияли. Поверить ему было страшно, не верить — преступно. Три советника, один из которых давно уже покинул службу, молчали, обдумывая известия.
— Ее надо встретить, — наконец произнес Дин-Таль, поднявшись на ноги. — Риорат кишит предателями, и кто попадется на пути Перворожденной, неизвестно. — Он вдруг посмотрел на чародея и, чуть помедлив, спросил: — Она одна?
— Не ведаю, — ответил тот, мотнув головой. — Только чувствую, что живая и близко.
— Да, встретить надо, — кивнул Олаф.
— И не стоит пока оглашать ее возвращение, — добавил Дин-Вар. — Друзья обрадуются, но если среди нас затесался враг, он может попытаться напасть.
— Нас не должны были услышать, литы никого к шатру не подпустят, — ответил Тиен.
— Но если кто-то услышал, я позабочусь о его памяти, — сказал Ферим.
Риоры и чародей вновь замолчали. Адер застегнул верхние пуговицы камзола, взял плащ и развернулся к своим соратникам:
— Я возьму литов и отправлюсь ей навстречу. Ферим, найди дорогу.
— Да, высокородный, — склонил голову чародей и покинул шатер.
Дин-Вар подошел к Дин-Талю, сжал его плечо и несильно тряхнул, давая почувствовать поддержку. Он появился в стане только вчера. Бьенский лес оказался обманом и ловушкой для заговорщиков. Тот отряд, которым похвалялся ныне покойный племянник Лирна, сгинул в Диких болотах Бьена. Остальных отправляли в Тангор. Так проводили и Дин-Вара. Но основная часть верной лиори рати ждала своего часа, чтобы присоединиться к адеру, когда будет дан знак. Так было решено в ту ночь, когда Олаф поверил Дин-Талю.
Ложные слухи полетели к Боргу, и заговорщики, как и хотел Дин-Бьен, проглотили наживку, лишив себя части собственного войска, попавшей в расставленные силки. Но настоящих сторонников Тиен и Олаф собирали под знамена лиори Эли-Борга иначе. Они встречались с риорами, отправляли доверенных с письмами, и так заручались поддержкой. И уже риоры, выбравшие сторону чести и правды, собирали соратников и стягивали к себе силы, чтобы в нужный момент выступить против предателей и сохранить трон для законной повелительницы риората. В Тангорском лесу скрылась только малая часть рати Эли-Борга.
