— Господин! — Дин-Итель поспешил следом.
— Не может быть, — прошептал Тайрад, вглядываясь в далекую женскую фигуру в красном одеянии и золотых доспехах. — Это призрак или… Грэйд не лгал, он был уверен… — И вдруг воскликнул: — Альвия! Задери меня твари Архона, это же Альвия! Вот же живучая стерва…
И он, откинув голову назад, расхохотался. Легко и даже радостно. Скорбь, снедавшая лиора все это время, вдруг исчезла, уступая место возбуждению и азарту. Приближенные с тревогой смотрели на своего господина, кто-то даже незаметно постучал себя пальцем по виску, намекая, что Перворожденный сошел с ума, но Тайрад Эли-Харт был попросту… счастлив. У него вновь был противник, настоящий противник, истинный враг, схватка с которым могла принести удовольствие! И лиор потер руки, слушая восторженный рев боржцев.
— Лийен! — весело воскликнул он. — Ты понимаешь, что она обвела меня вокруг пальца? Ты это понимаешь, мерзавец?!
— Тем что выжила, господин? — осторожно уточнил помощник.
— Нет! Она же изначально вынудила нас идти на поводу древних законов, тем самым сократив мою рать! Она заставила меня плясать по своей указке! Я бы опустился перед ней на колени, если бы так сильно не желал убить. Все это время она стояла неподалеку и выжидала, пока гибли ее и мои воины! Какая выдержка, Боги, какая сила воли… Это ведь ее невидимая длань простерлась над полем брани и управляла войсками. Теперь я уверен, что она вернулась не только что, но открылась всего нескольким приближенным, чтобы остаться бестелесным призраком мщения. Какая женщина, Лийен, какая женщина! Я буду искренне горевать о ней после… А что надето на ней? И где эта наглая сволочь Райверн? Простить его она не могла… Отпустила? — Тайрад замер перед неожиданно открывшейся ему истинной. — Дайры, — потрясенно прошептал Эли-Харт. — Одел говорил мне о цветах, которые они носят: красное и золото… Ну, конечно, куда же еще им было деваться от преследователей?! Под землю! Они сбежали к этим крысам, изрывших тоннелями мои горы, и проклятые дикари пропустили их. Они ведь друзья Одела… А мне он говорил, что меня убьют, как только я спущусь в их проклятые проходы… Да в Архон дайров и Одела! К бою!!! — заорал лиор, развернув коня к своему войску. — Боржцы достаточно срамили нас прежде, пришло время показать, что хартии не забывают обид! Принесите мне их головы, славные сыны Эли-Харта! И пусть Бог Войны напьется крови сполна!
Над равниной разнесся низкий звук хартийского рога. Тайрад выхватил меч и заорал:
— Дин-Эринг!
И тяжелая конница сорвалась с места. Они знали свою задачу и теперь рвались, словно цепные псы, спущенные с привязи, добраться до башен и растерзать арбалетчиков, уничтоживших их товарищей, так и оставшихся умирать на поле брани.
Альвия с кривой ухмылкой смотрела на бронированную лавину, несущуюся в сторону ее войска. Она не спешила дать сигнал к ответному нападению, потому что…
— Пора, — кивнул сам себе Дин-Солт, услышав звук хартийского горна. Он сжал в ладони обережный знак, поцеловал его и спрятал под рубаху. После обернулся к своим людям и махнул рукой: — Убрать заслон!
И молодые деревца, росшие с обеих краев рощи, повалились, открывая скрытые катапульты. Откуда было знать лиору чужого риората о том, как выглядела роща еще несколько дней назад? Да и зачем ему было думать об этом, когда роща безмолвствовала, и когда уничтожали боржскую конницу, и когда поджигали деревья? Ни единой стрелы, ни единого движения, которое могло бы заподозрить наличие еще одной ловушки. Ни-че-го! И только Кайт и его помощники-поджигатели могли бы заподозрить неладное, глядя на обилие маленьких пеньков, приметных в глубине рощицы, но Кайт умер, не успев ни рассмотреть, ни передать господину о замеченных странностях, а Эли-Харт так и не вспомнил о нем, удовлетворенный видом зарождающегося огня…
А конница хартиев неумолимо приближалась, уже не в силах остановить свой безумный бег навстречу смерти. Дин-Солт дал отмашку, и первая катапульта, натужно заскрипев, отправила в полет свои снаряды. Послышались вскрики и лошадиное ржание, и тут же загремела вторая катапульта, пока смерды заполняли корзину первого орудия заготовленными камнями.
— Арбалетчики! — закричал Ордман, как только горцы достигли рощи.
И сквозь пламя полетели болты, жаля ближайших к боржцам хартиев, не позволяя им напасть на тех, кто сейчас стоял возле катапульт. Альвия продолжала уменьшать войско Тайрада, все более сравнивая его числом со своим войском. А когда первые ряды воинов Эли-Харта приблизились, вновь забили арбалеты с башен, прореживая вражескую рать и вынуждая их сбавить ход. Горцы огрызнулись градом своих стрел.
— Поднять щиты! — закричала Альвия, и боржская рать скрылась за стеной из собственных щитов.
Часть стрел застряла в деревянных стойках башен, вскрикнули несколько стрелков, но на их место встали следующие, и обстрел хартиев продолжился.
— Вот ведь стерва! — заорал Тайрад, хватаясь за голову. Он смотрел, как массивные камни разлетаются над равниной, снося его воинов с седел, и не понимал, зачем он сожалел о гибели Альвии. — Кровожадная мстительная баба! — выругался он, в сердцах сплюнул и приказал: — Убрать катапульты!
От еще ожидавшей своего часа рати отделился отряд и поскакал в сторону рощи, откуда продолжали лететь камни и арбалетные болты. После перевел взгляд на передовые отряды боржцев и с удовлетворением отметил, что хартии сумели прорвать заслон и теперь сцепились с теми, кто выжил во время первой сечи. Где-то там была и Альвия, но сражалась ли она, сказать было невозможно — мешанина человеческих тел теперь мешала увидеть, что творилось у лога.
— Дин-Тройт! — закричал Эли-Харт.
И следующая волна конных воинов бросилась следом в сторону боржцев. И когда они поравнялись с холмом… земля на его вершине вздыбилась! Из ям, скрытых от случайного взгляда, выбирались новые стрелки, и теперь хартиев поливали стрелами лучники, таившиеся до этой минуты. Открылись крышки схронов у подножия холма и даже за рекой, и оттуда летел град стрел, срезая на ходу бег лошадей и крики всадников, взбешенных происходящем.
— Убрать стрелков! — бесновался Эли-Харт. — Лучники, арбалетчики! А-а-а!!! — наконец, заорал он, подняв лицо к небу и осознавая, что опоздал с этим приказом.
Куда было стрелять? В собственных товарищей? Тайрад проклинал все законы и правила, которые вынудили его пойти на поводу у врага и отказаться от прочей ударной силы, кроме схватки на мечах. Ему не дали времени ни на подготовку, ни возможность предугадать ход противника. Втянули в сражение всего через час, после того, как хартии добрались до равнины. А вот у боржцев времени было предостаточно, и Альвия воспользовалась им с лихвой, подготовив горячую встречу и насадив по всему полю брани своих стрелков. В Архон!
— Надежда на конницу, — пробормотал Тайрад. — Прорвались, уже хорошо. — После обернулся к Ителю: — Как только уберут лучников с холма, пусть отправляют пеших.
Риор не ответил, он устремил взгляд в сторону противника и следил за схваткой, кажется, даже не дыша.
