— Я, риор Родриг, потомок высокого рода Кейр, возражаю!
— Я, Ордман, потомок высокого рода Солт, возражаю!
— Я, Артис, потомок высокого рода Вар, возражаю!
— Я, чародей Ферим, возражаю!
— Я, — донесся издалека отчаянный выкрик, — смерд Савер из Тархольдских гор, возражаю!
Райверн с изумлением смотрел туда, откуда раздавались голоса, после и вовсе потрясенно обернулся и воззрился на своего прислужника, работавшего локтями, чтобы пробраться к помосту. И Альвия, чьи щеки вдруг запылали лихорадочным румянцем, порывисто поднялась с трона и велела:
— Кто смеет оспаривать мое решение и имеет возражения, пусть выскажется!
Высокородные риоры, чародей и прислужник-хартий, которому стражи помогли пробиться сквозь толпу, поднялись на помост и встали рядом с Райверном.
— Вы обезумели? — искренне удивился Кейр. — Савер, ты-то куда…
— Молчите, хозяин, — отмахнулся смерд. — Наговорились уже, хватит.
— И то верно, — буркнул старший риор Дин-Кейр. — Что мог, уже сотворил, теперь стой и не влезай.
— Разумно, — едва слышно поддержал Дин-Бьен.
— Я слушаю вас, — донесся до них голос лиори.
Тиен сделал шаг вперед.
— Я, Тиен Дин-Таль, адер Эли-Борга и оглашенный избранник лиори Эли-Борга, свидетельствую о своей виновности и требую равного с приговоренным наказания. Если он причастен к смерти моего господина, то и тоже, ибо был свидетелем того, как изгнанный предатель Ройф домогался внимания Райверна Дин-Кейра и упрашивал его свести с господином. Я был свидетелем отказа Райверна Дин-Кейра.
— Но он повел предателя, — вынужденно возразила лиори.
— Риор Дин-Кейр дал согласие лишь испросить позволения на встречу с предателем Ройфом, но не отвести его. Означенный предатель вошел в усадьбу вслед за риором Дин-Кейром.
— Так ли это? Риор Райверн Дин-Кейр, — вопросила Альвия.
— Так, госпожа, — произнес изгнанник. — Но к дверям покоев мы подошли вместе. Ройф нагнал меня уже в усадьбе, и не стал прогонять его.
— Почему? — холодно спросила лиори, сейчас готовая надавать Райверну пощечину, чтобы не болтал лишнего, но тот, кажется, решил быть честным до конца.
— Потому что у дверей стояла стража, и я не мог предположить, что Ройф отважится напасть на них, — ответил Кейр.
— Еще я свидетельствую о том, что риор Дин-Кейр не спешил скрыться от правосудия госпожи под крылом лиора Эли-Харта. Он не покинул Эли-Борга, пока имел надежду на справедливый суд, когда же утерял ее, отправился в Эли-Харт. Я сам видел риора Дин-Кейра, но отказал ему в помощи. Я виновен, Перворожденная.
— Вы сказали все, что хотели? — спросила Альвия.
— Да, моя госпожа, — ответил Дин-Таль и встал на прежнее место, и тогда вперед выступил старший Кейр.
— Я, риор Родриг Дин-Кейр, отец Райверна Дин-Кейра, также свидетельствую, что мой сын не спешил скрыться под защитой Эли-Харта. Он опасался, что его не выслушают, потому искал у меня помощи, но я отвернулся от Райва. Я виновен в том, что он был вынужден отправиться на чужбину. И виновен в том, что был ему плохим наставником, раз сын пошел на поводу уговоров предателя. Но я свидетельствую, что воспитывал сына в почитании к господину и верю в его преданность Эли-Боргу. Мой сын не предатель, хоть и вынужден был жить на чужбине.
— А я слышал, как риор сказал хартийскому змею, что пора довести до конца то, ради чего он пришел в Эли-Харт! — закричал из толпы один из ратников. — Своими ушами слышал, госпожа! А потом риор отсек голову Тайраду! Стало быть, мстить ходил в Эли-Харт!
— Верно, я тоже слышал! — поддержал второй воин хозяину. — Так и сказал, мол, пришло время закончить начатое!
— А чего ж столько лет выжидал? — послышался еще один выкрик из толпы.
— Тихо! — голос лиори прокатился над площадью подобно грому, и люди притихли. Альвия подумала, что свернула бы шею тому, кто задал последний вопрос, но он был справедлив, и Перворожденная повторила его: — Отчего вы столько медлили, риор Дин-Кейр?
Райверн встретился с ней взглядом и невольно улыбнулся, но спрятал улыбку и ответил:
— Тайрад понимал, зачем я пришел. Он принял меня, но долго не позволял приблизиться настолько, чтобы нанести удар. После он рассказал мне о вашей клятве, госпожа, и я потерял сам смыл жизни. А еще мне не хотелось умирать всеми порицаемым предателем, я надеялся, что однажды вы выслушаете меня. Когда это произошло, мне оставалось только закончить начатое.
Альвия кивнула, принимая ответ и перевела взгляд на риоров, стоявших на помосте:
— В чем ваши возражения?
— Я, риор Олафир Дин-Бьен, — выступил теперь вперед бывший советник лиора Бриара, — свидетельствую о своей вине в этом деле. Будучи доверенным лицом и другом нашего господина, я не разглядел предательства и не сумел уберечь Перворожденного. Казненный шпион Эли-Харта, собака Лирн, сумел устроить заговор, который привел к гибели господина.
— Отчего вы обвиняете его в этом грехе?
— Лирн был помощником лиора, он знал расположение постов и мог выдать Ройфу разрешение на проход в усадьбу. Райверн Дин-Кейр ничего не знал о расположении стражей, и даже его уговоры не помогли бы Ройфу войти. А после Лирн занимался расследование и скрыл свой грех, во всем обвинив Райверна Дин-Кейра. Я свидетельствую о своей слепоте и вере предателю. Я виновен.
— Вы сказали все, что хотели?
— Да, госпожа, — и Бьен вернулся на свое место.
— В чем ваши возражения, высокородные риоры и мои советники? — спросила лиори Вара и Солта. — В бытность, когда произошло убийство моего отца, вас не было при дворе.
Они шагнули вперед слаженно, и вместе с ними вышел Ферим.
— Мы трое свидетельствуем о своей виновности в последнем заговоре, — ответил за обоих Дин-Вар. — Мы не разглядели предательства под нашими носами, и оттого позволили свершиться неправому делу, едва не погубившему вас, госпожа, и весь Эдди-Борг. Мы виновны.
— Это все?
— Да, госпожа.
Риоры вернулись к остальным, вперед поспешил Савер. Он волновался, это было видно сразу. Прислужник мял полу своей куртки, и голос его подрагивал, когда он заговорил, но вскоре окреп, и слова полились над площадью:
— Я прислужник высокородного риора. Я служил ему несколько лет и знаю получше многих. Мой хозяин честный и благородный человек. Он отважный муж с горячим и верным сердцем. Не вам ли знать об этом, госпожа? Если бы не он, лежать бы вам в сырой земле, а не карать своего спасителя. — На площади послышался ропот, но Альвия подняла руку и велела:
— Продолжай.
— А я и продолжу, — кивнул Савер. — Это ж чего он провернул, чтобы спасти вас! Когда понял, что лиор наш задумал недоброе, он и телохранителей лиора купил, и меня в Фарис отправил. Мы не знали точно, что будет, но риор имел подозрения, вот и велел готовиться. Его господин к дайр-имам отправил, а хозяин наперекор лиору примчался ко дню свадьбы и наглостью вынудил дать ему покои, чтобы наблюдать. А как привезли вас после нападения, так и велел действовать. Телохранители ради вашей жизни чужую забрали, служанку простую подставили. А уж хозяин-то извивался перед лиором, чтоб лик ваш скрыть. Гнев на себя навлекал, а все ж таки извернулся и сделал, как хотел. И мешком вас скрыли, и на служанку умерщвленную поменяли. Перстенечек ваш надели, да за вас и выдали, а после со стены и скинули, да еще веревочку так навязали, чтоб подмену не заметили. А вас я сам из Фариса вывез и спрятал. А как правда всплыла, за вами воинов послали, так опять собой рискнул, нарушил клятву, что дайр-имам дал, и под землей повел. А когда мной черный колдун лиора овладел, да я вас погубил, опять он вас спас. К дайр-имам отнес и свою жизнь на вашу поменял. И домой вел, и от напастей защищал, и заботился. Какой же он теперь предатель? Вернейший из верных. Знал ведь, что вы убить его поклялись, а не отвернулся, зла не затаил. Не стоять бы вам здесь, если бы не мой хозяин.
