— Что с тобой сделали, Райв? — неожиданно севшим голосом спросил Трим. — Опоили? Или же это чародей заморочил тебя?
И Дин-Кейр вдруг успокоился. Он выпустил из ладони цепь Холлера, стряхнул с его плеча невидимую пылинку и вернулся в кресло.
— Вы ничего не скажете о произошедшем со мной ни Тайраду, ни кому-то еще, — сухо заговорил Дин-Кейр. — Лиор знает, что радушного приема меня не ожидало, и вы осведомлены почему. Я — личный враг Перворожденной. И все-таки она не причинила мне вреда.
— Райв…
— Не причинила! — рявкнул риор, ударив ладонью по подлокотнику. — Я сам виноват. И если нас выдворят из Борга и из риората, то причиной тому окажется моя глупость. Если же такое произойдет, то юлить и лгать перед господином я не стану, расскажу, что послужило причиной изгнания посольства. Как он решит наказать меня — это его дело. Вам же хочу сказать лишь одно: кто решит почесать языком и выставить меня дураком, тот наживет себе врага. На этом всё.
Холлер прищурился, некоторое время рассматривал Дин-Кейра, наконец, подошел ближе.
— Ты не подумал, что сейчас можешь сам нажить врагов? Мы ведь тоже не щенки.
Райверн повернул голову, смерил непроницаемым взглядом горца и ответил с плохо скрытой издевкой:
— Опасаются врагов те, кому есть, что терять, у кого за душой что-то большее, чем его собственная жизнь. В моей груди пусто, там даже души нет.
После отвернулся и устремил взгляд в окно. Сказать хартиям ему было нечего. То, что творилось с Райверном, их не касалось, и что-то объяснять горцам он не собирался. Риоры обменялись взглядами, Трим махнул рукой и развернулся к выходу. Холлер задержался еще на мгновение. Он некоторое время продолжал рассматривать Дин-Кейра, после открыл рот, собираясь что-то сказать, но лишь покачал головой и последовал за Тримом. Райв снова закрыл глаза и постарался вообще ни о чем не думать…
А вот лиори думала. Она сидела во главе стола, по обе стороны которого расположились ее советники, переводила непроницаемый взор с одного риора на другого и едва заметно кивала, показывая, что слушает говорившего.
— Союз с Эли-Хартом — это позор для нас, — самый старый из советников — риор Дин-Лирн, служил еще покойному лиору, и даже застал деда Перворожденной перед тем, как мор унес его жизнь, осиротив риорат. — Моя госпожа, вы не можете протянуть руку убийце вашего отца…
— Высокородный… — негромко произнесла Альвия, и советник опустил глаза:
— Простите, Перворожденная, я забылся, — Дин-Лирн вновь посмотрел на лиори, дождался ее кивка, позволившего продолжить, и возобновил речь, уже стараясь не горячиться. — Эли-Харт — наш извечный противник. Ни с кем Эли-Борг не воевал столько, сколько с этим соседом. У меня нет доверия лиору Тайраду.
— Согласна с вами, риор Дин-Лирн, — ответила Альвия. — Вы говорите верно. Эли-Харт нам никогда не был другом, набеги и хартиев унесли жизни многих поколений боржцев, но и Эли-Борг взял плату жизнями с горцев. И вы, безусловно, правы, я бы с радостью перерезала горло Тайраду, но не протягивала ругу, однако союз с горцами может обеспечить нашим границам долгожданный покой. Если Эли-Харт имеет виды на наши богатства, он не посмеет нарушить соглашений, заключенных в свадебном договоре. К сожалению, это политика, мой дорогой риор, и, как правитель риората, я не могу думать о личных счетах, когда дело касается жизни моих подданных.
Дин-Вар поднял руку.
— Говорите, — разрешила лиори.
— Эли-Харт воинственен. Он легко разрушает союзы и нарушает договоренности, поэтому может в любой момент затребовать нашего участия в своих воинах. К тому же лиор плохо справляется с дайрами. Как бы он не вздумал сослаться на выучку наших ратников, чтобы отправить их вместо своих воинов разбираться с дикарями. Дайры не менее хитры, чем Тайрад. Они, будто кроты, изрыли горы тайными проходами, в которых полно ловушек. Если бы была возможность указать грань для посягательств лиора, мы бы только выиграли от этого.
— Вы верно мыслите, риор Дин-Вар, — согласилась Альвия. — Тайрад любит добывать угли из огня чужими руками. Ограничения нашей помощи должны быть непременно указаны.
Риор Дин-Солт поднял руку, привлекая к себе внимание, Перворожденная кивнула, позволяя говорить.
— Моя госпожа, я хочу отметить еще одну выгоду от этого союза — Эли-Ториан. Они перекрывают нам выход к Бурной, и это сильно увеличивает наши торговые пути. Купеческие обозы вынуждены идти в обход, по землям Эли-Рохта, чтобы переправиться на противоположный берег и продолжить путь до равнинных риоратов по земле. Это приносит убыток, порой и вовсе потерю товара. Эли-Ториан издавна поддерживают дружбу с Эли-Хартом, и через свадебный союз мы получим, наконец, долгожданный договор с торианами.
— Но придется идти через Эли-Харт… — возразил один из советников, и Дин-Солт ответил:
— И он нас пропустит без всякой пошлины, если мы позволим его обозам проходить Эли-Борг на тех же условиях. От речного пути мы получаем много больше, чем теряем в результате упразднения или снижения дорожной пошлины для Эли-Харта.
— Да, — кивнула Альвия, — Эли-Ториан может открыть перед нами свои просторы и выход к Бурной. В будущем мы можем предложить свой договор торианам и поставить у их причалов свои корабли. Это было недурно и весьма выгодно. Да, это выгода для Эли-Борга. Кто еще желает высказаться, высокородные риоры?
Дин-Таль поднял руку, и лиори позволила высокородному высказать свое мнение.
— Если мы примем предложение Тайрада, стоит ограничить не только нашу помощь, но и количество воинов, которое мы можем предоставить Эли-Харту. Змей хитер и предусмотрителен. Если он затевает какую-то подлость, то постарается обескровить нас, этого нельзя допустить.
— Я позабочусь об этом, — едва заметно улыбнулась Альвия.
— И я бы предложил обязать Тайрада к принятию закона о запрете нападения на пограничные крепости Эли-Борга, — продолжил Дин-Таль. — Закон вынудит его ввести наказание за набеги на границы Эли-Борга. Или же он предоставит право наказания нам.
— Думаю, это возможно сделать, нам есть, чем надавить на Тайрада, — согласилась лиори. — Разумная мысль. Посмотрим, насколько выполнимая, но если уж идти на соглашения с Эли-Хартом, стоит взять всё, что мы сумеем вырвать у горца.
— А я все-таки не доверяю Тайраду, — произнес Дин-Лирн. — Он многократно доказал, что верить ему не стоит.
— Вы правы, мой дорогой риор, — улыбнулась Перворожденная. — Моя душа протестует, но во мне говорит скорбящая дочь, а разум требует увидеть выгоды для риората, и они нашлись, к тому же немалые. Мы будем настороже. К тому же расторжение всех соглашений не нанесет нам ущерба столько, сколько нанесет новая война, если мы вновь ударим по самолюбию Тайрада. Мне бы хотелось удержать мир в Эли-Борге до тех пор, пока я не рожу наследника. Если династия Боргов исчезнет, это приведет риорат к хаосу.
Советники переглянулись. Этот разговор назревал давно, но высокородные не решались спрашивать лиори об избраннике слишком часто. Они наблюдали за связью Перворожденной с ее адером, надеялись, что однажды дело кончится свадьбой, но шли не месяцы, а годы, а Альвия не спешила порадовать подданных.
