— И эта дружба честь для меня, — ответил Маэрин.
— Это все какое-то безумие! — воскликнул Эли-Гаст. — Я возвращаюсь в свой риорат, с меня довольно!
— Дело ваше, лиор, — ответила Альвия. — Но помните, Тропы откроются лишь друзьям, для врагов путь останется долог.
— Плевать, — мотнул головой Перворожденный. — Я не собираюсь гнуть спину перед кротами. Пусть роют свои норы, мне милей свет солнца и щебет птиц. Прощайте.
Когда дверь за лиором закрылась, Альвия покачала головой и обернулась к конгуру:
— Похоже, Маэрин, пришло время мне извиняться перед тобой за мои собратьев.
— Я не оскорблен, — ответил великий. — Обижается лишь тот, кто хочет быть обиженным. Лиор Эли-Гаст подобен искре, он быстро вспыхивает, но горит недолго. У него будет время, и он примет окончательное решение, пока ему хочется обижаться.
— Верно подмечено, — усмехнулся Эли-Ториан. — Пожалуй, я тоже распрощаюсь с вами. Все, что должно, я исполнил, и далее задерживаться нет смысла. Скажу лишь, что Эли-Ториан не будут добывать мечом земли для племянника. Я передам отцу все, что видел и слышал. Он будет принимать решения. Однако скажу сразу, более мы не связаны обязательствами с Тайрадом, потому открыты к соглашениям, лиори Альвия. Дозволено ли мне будет открыть переход из Борга?
— За пределами Борга, Перворожденный, — ответила Альвия. — Борг не позволит вам покинуть его иным путем, кроме как через ворота.
— Неплохая защита, — улыбнулся Ланс. — Мы ждем ваших послов… — Он помолчал короткое мгновение, а после добавил: — Не знаю, какое решение примет мой господин, но мне кажется, вы сделали не худший выбор, лиори. Надеюсь, будущее это подтвердит. Не хотелось бы заполучить под боком могущественного врага.
— Если бы дайр-имы желали воевать, — ответил вместо Альвии конгур, — мы бы давно покинули нижний мир.
— Что до врага, — улыбнулась Перворожденная, — то его мы создаем себе сами. Дайр-имы открыты для дружбы. И я не знаю тех, кто бы так чтил договоры, как подземный народ. Но мы все закоснели в прежних порядках: и мы, и дайр-имы. Пришло время идти дальше, и сегодня был сделан первый шаг.
— Как бы то ни было, отчего-то я на вашей стороне, лиори Альвия, — склонил голову Эли-Ториан. — Мое сердце согласно с вами, хоть разум и требует не спешить с выводами. — Он поднялся на ноги, склонил голову, прощаясь разом со всеми, и покинул гостиную, а после и Борг.
Вскоре отбыли посланники и Эли-Рохт. Он не спешил возмущаться, как Эли-Гаст, и ничего не обещал, как Эли-Ториан. Лиор решил понаблюдать, после сделать свои выводы. Однако не стал недооценивать дайр-имов, потому мысли о вторжении в Тархольдские горы пока не возникло. Что ожидало за завесой времени, было ведомо лишь Богам, людям же оставалось только ждать.
— Ну, раз остались только уверенные в будущем и в обоюдной дружбе, — воскликнул Эли-Квигл, — быть может, пришло время для иного действия?
— Какого, Херви? — с искренним удивлением спросила лиори.
— Для свадьбы, конечно, — широко улыбнулся лиор. — Для меня было бы честью оказаться на столь ожидаемом всеми событии. Разве не хотели вы провести ее, дорогая соседка, как только все дела будут улажены? — Альвия не возразила, и лиор обернулся к Маэрину: — Думаю, великий конгур согласится со мной? — Маэрин улыбнулся и склонил голову, соглашаясь.
— Быть по сему, — ответила Альвия. — Но у меня пока нет того, кто проведет обряд. Быть может, Херви, это сделаете вы?
— Почту за честь, — просиял Эли-Квигл. — Провести свадебный обряд лиори может только лиор, — со значением добавил он. — Но кто поведет вас?
— Маэрин, — Перворожденная обернулась к конгуру, — прошу тебя, как покровителя моего жениха и моего друга, стать мне названным отцом, как велит обряд.
— Я польщен доверием, — великий склонил с улыбкой голову. — Я с радостью назову тебя дочерью Дома Аорис.
— Отлично, — хлопнул в ладоши Херви Эли-Квигл. — Когда приступаем?
— Думаю, к ночи управимся, — усмехнулась Перворожденная. — Проведем обряд под светом звезд. У меня не будет богатой свадьбы, но будет самая необычная, какую только можно придумать.
— Давно мечтал взглянуть на настоящие звезды, — произнес Маэрин.
И правители подняли свои кубки…
P.S.
Ночь распахнула черные крылья. Она парила над землей, щедро рассылая на ее обитателей добрые сны. Тишина и покой воцарились в этот час. Не осталось тревог и забот, забылись обиды и невзгоды — мир получил заслуженное отдохновение. Только стражи бродили в своем неусыпном служении по стенам древней крепости, хранившей своих обитателей в этот час сладких снов.
Свадьба лиори, так ожидаемая ее народом, прошла тихо и незаметно. Без громких речей и пышных пиров. Для этого еще наступит время при свете дня. Послезавтра Борг вздрогнет от громких песен и веселых танцев. Потекут реками вина и наливки, будут трещать столы от тяжести блюд с яствами. Будет веселиться Борград, отмечая великое событие, и по риорату помчатся гонцы, оповещая боржцев, что Перворожденная, наконец, стала женой. А чуть позже повезут они новое известие, которое народ Эли-Борга встретит ликованием — наследнику быть! А значит жизнь не изменится, и новый хранитель земли огласит мир своим криком в положенное ему время. Впрочем, младенцу суждено было родиться раньше ожидаемого всеми срока, но ведь все решают Боги, не так ли? И еще немного великие миры сего, и не простому народу совать нос в их тайны…
Но все это будет после, а пока, в тишине, без громких криков и множества зевак, лиори Эли-Борга Перворожденная Альвия, стала женой своего первого и единственного возлюбленного. Пышный наряд, сшитый для другой, так и не состоявшейся, свадьбы, остался на своем месте. Альвия не изменила себе, выбрав простое платье красного цвета, казавшегося бликом огня, полыхавшего на ее челе. А может она хотела сделать приятное своему названному отцу, кто знает?
— Не девица, — сказала она, разглядывая себя в зеркало. — Мне не нужно подчеркивать то, чего давно не осталось.
И волосы ее, оставшись распущенными, рассыпались по плечам и спине черным шелком. Единственное украшение, которое было надело на лиори — это ее венец. Да и нужно ли приукрашивать ту, что прекрасна без лишних ухищрений? Ее жених считал, что не нужно.
— Восхитительна, — восторженно произнес риор Дин-Кейр, разглядывая свою невесту, вдруг скромно потупившую в волнении очи. И вряд ли кто-то осмелился бы поспорить с ним.
Да и сам риор был одет небогато и просто. Ему не нужен был шитый золотом камзол, не нужны были украшения и завистливые взгляды других риоров. Все, что могло сделать высокородного счастливым, было перед ним, и об ином счастье он не мечтал. Не было лишь застарелых шрамов на его лице. Это напоминание об утраченном ему тоже больше не было нужно, и Ферим убрал следы былого по просьбе риора. Они с Альвией начинали свой путь заново. Прошлое осталось в прошлом, впереди было лишь будущее и новые мечты и надежды.
