Перворожденная поджала губы и некоторое время рассматривала кузину.
— Хм, — наконец произнесла она. — Так ты считаешь, что риор Дин-Таль, будь у него такая возможность, отказался бы от нашего союза?
— О, нет! — жарко воскликнула лейра Борг. — Даже слепец увидит, как велика его любовь к вам! Хотела бы я, чтобы и меня так однажды полюбили… Это мой глупый язык говорит вовсе не то, что у меня на уме, простите меня.
Девушка окончательно сникла. Лиори провела ладонью по волосам лейры, после приподняла ее голову за подбородок и коснулась губами лба:
— Я не сержусь. Добрых снов, Ирэйн.
— Добрых снов, Перворожденная, — тихо ответила девушка, и Альвия покинула ее опочивальню.
Уже вернувшись в выделенные ей покои, женщина взглянула на Тиена Дин-Таля, ожидавшего ее, после спросила:
— Признайся, если бы у тебя была возможность отказаться, когда я впервые позволила тебе войти в мою опочивальню, ты бы ею воспользовался?
Адер Эли-Борга озадаченно потер подбородок и, пользуясь тем, что их никто не слышит, вопросил:
— В своем ли уме моя госпожа? Я столько лет грезил о тебе, и, дождавшись, когда ты, наконец, заметила меня, как посмел бы я отказаться? Это словно получить благословение Богов и отвернуться от них. Почему ты спросила?
— Да так… подумалось, — улыбнулась лиори и больше не заговаривала об этом.
А на следующий день была свадьба. Храм не смог вместить всех приглашенных, и они ожидали во дворе, чтобы приветствовать жениха и невесту, как только благословение Богов объединит их. Альвия ввела Ирэйн в двери храма и передала ее Дин-Талю. Им пришлось изменить традиции. Невесту должен был вести мужчина ее рода, передав с рук на руки мужчине рода жениха, но ныне в живых из Боргов остались только две женщины, и лиори перепоручила исполнить роль мужчины своего рода тому, кто вскоре должен был стать ее мужем. Названный отец — Тиен Дин-Таль, принял руку лейры Борг, и ее пальчики на мгновение сжались на его ладони, ища поддержки.
— Всё будет хорошо, — шепнул риор.
— Да, — ответила девушка. — Уже скоро. Это просто волнение.
— Да, — улыбнулся Тиен.
Плотная вуаль скрывала лицо невесты, и ее бледности никто не увидел. О том, что кузина нервничает, знали только служанки да Альвия, ожидавшая, пока Ирэйн подготовят к выходу. Сама лиори была одета по своему обычаю строго и изыскано. Ее чело украшал венец власти, на пальце поблескивал перстень, да ожерелье на шее — вот и всё, что позволила себе Перворожденная. Зато она не поскупилась для кузины, и ее свадебное платье было расшито драгоценными камнями, теми же, какими была украшена тиара, подаренная женихом своей невесте. Ирэйн казалась облаком, сквозь которое посверкивают яркие звезды. Юная и нежная, она была прелестна, но бледность и лихорадочный блеск глаз выдавали волнение, даже испуг, девушки.
— Риор Дин-Дорин будет без ума от своей невесты, — улыбнулась Перворожденная. — И если он осмелился всё еще не влюбиться в тебя, то сегодня непременно потеряет голову.
— Правда? — слабо улыбнулась лейра Борг. — Стало быть, я могла бы вскружить голову любому мужчине?
— Безусловно, — ответила Альвия. — А теперь расправь плечи, сестрица. Ты — Борг, а мы не склоняем головы.
— Я — Борг, — словно заклинание повторила Ирэйн, расправила плечи, и ее лицо скрыла вуаль.
Но из храма лейра Дорин выходила уже со смущенным румянцем. Поцелуй жениха и ликование гостей заставили щеки девушки вспыхнуть спелыми ягодами. И, проходя мимо лиори, Ирэйн бросила на родственницу взгляд из-под ресниц, и на губах ее появилась улыбка.
— Счастья, сестрица, — шепнула Альвия, отвечая на улыбку кузины, и та кивнула.
— Кажется, лейра вполне довольна, — заметил Дин-Таль, когда новобрачные удалились вперед приветствовать гостей. — Впрочем, муж не сводит с нее взгляда.
— Ирэйн — умная девочка, она сумеет заполучить обожание супруга, — тихо усмехнулась лиори.
— Пусть Боги будут к ним добры, — адер незаметно пожал руку Перворожденной. Она ответила лукавой полуулыбкой, легко уловив мечтательную поволоку в глазах Тиена. Кажется, будущий супруг лиори Эли-Борга успел мысленно перенестись в день своей собственной свадьбы.
Сама она о собственной свадьбе думала без замирания сердца, обряд был нужен, чтобы, наконец, родить наследника. Это Дин-Таль спешил закрепить свои права на женщину, над которой был не властен, а лиори всё устраивало, как есть. Да, если бы не наследник, возможно, Альвия никогда бы не заговорила о свадьбе. Но, понимая чувства избранного ею мужчины, она свои мысли скрывала. Когда-то… когда-то, еще юная и доверчивая глупышка лейра Борг верила в то, что в единение мужчины и женщины есть нечто священное, особенно, когда их сердца отбивают единый ритм. Однажды ей даже показалось, что она услышала слаженные удары, поверила…
— Архон, — Перворожденная очнулась от своих воспоминаний и мотнула головой, отгоняя прочь и вовсе уж ненужные мысли.
Альвия скользнула взглядом по служанкам, после вновь посмотрела в окно. Они проехали пограничную крепость и вскоре должны были въехать в Старый лес. Лит, сопровождавший карету госпожи с ее стороны, придержал своего коня, пропуская адера.
— Лиори не желает прокатиться верхом? — спросил Тиен. — Погода чудесная.
— Вы соскучились без моего общества, риор адер? — с легкой иронией спросила лиори.
— Безумно, — сверкнул улыбкой Дин-Таль.
— Тогда вам придется потерпеть, высокородный риор, я пока останусь в карете.
— Как угодно моей госпоже, — склонил голову мужчина.
Перворожденная проводила жениха взглядом, после вновь откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза, чтобы вернуться в день свадьбы. Она задержалась мысленно на пиршестве, но пока ничего подозрительного не видела в поведении Тайрада и его людей. Лиор Эли-Харт, кажется, был занят возлияниями больше, чем сплетением каких-либо интриг. Он был шумлив, многословен, подначивал племянника, вгонял остротами в краску невестку, и с Альвией держался вполне дружелюбно.
Лиори вновь открыла глаза и устремила взор в пустоту, вызывая в памяти образ лиора Эли-Харта. Уже давно зрелый муж, он казался юрким и подвижным, особенно на фоне более громоздких подданных. Тайрад не был так же могуч, как его риоры. Взгляд его был проницательным с той долей хитринки, которая с легкостью выдает прожженного пройдоху. Веселье лиора казалось искренним, но насколько это верно, сказать было сложно. В любом случае, Альвия отметила — несмотря на быстро пустеющие кубки, взор Эли-Харта оставался ясным, Перворожденный не пьянел. Впрочем, тут не было ничего удивительного — чародейский амулет был способен убирать хмель из головы того, кто надел его. Только вот Тайрад много раз выкрикнул, что он собирается опозорить одеяния лиора и уползти из пиршественной залы на четвереньках, будто малое дитя. Хотя громких слов в тот день хватило с лихвой. Клятв, признаний, обещаний, выкрикнутых в пылу шумного пира.
