Сам Тиен обернулся на свист стрел. Нелепый звук, которого не должно было быть. Он даже не сразу понял, что происходит, до того было дико увидеть тела, падающие с лошадей. Тут же сработали несколько ловушек. Упало дерево перед началом процессии, кажется, и в хвосте тоже, закрыв возможность каретам выбраться из западни. Из-за кустов выскочили воины, лучники продолжали стрелять. Началась мешанина. Адер бросился к карете лиори, успел крикнуть, чтобы боржцы закрыли госпожу в кольцо. А дальше? На лошади были не подобраться, он спешился и пытался прорваться… Дальше всё, дальше память обрывалась.
Дин-Таль нахмурился. Выходит, его вырвали прямо из боя, еще в его начале. Оглушили и вытащили из месива. Связали и опаивают, потому что «ехать долго». Но Альвия? Что стало с ней? И почему… Глаза риора сузились, и он осознал главное: Ирэйн знала, что должно произойти нападение. Знала и не предупредила! Предала? Предала свою сестру?! Выходит, что так. Но почему? Альвия заботилась о ней с того дня, как отец Ирэйн погиб во время второй войны с Эли-Хартом.
Но если лейра предала Перворожденную, зачем ей понадобился адер? Чего она ждет от верного пса Альвии? Архон! От избранника Альвии! Или все-таки от адера Эли-Борга? Ключи от крепостей риората, или же подчинения? Кому? Вопросов оказалось слишком много, а ответов на них не было. Как не было понятия о том, что творится за пределами вонючей мешковины. Но главное, не было даже догадки, что могло произойти с Перворожденной.
Представить, что она мертва, оказалось невозможным. Это было сродни… сродни тому же предательству! Как вообще можно такое вообразить? Молодая, полная сил и устремлений женщина, которая, наконец, сумела найти согласие с собой и решила жить дальше, больше не оглядываясь назад. По крайней мере, она сделала шаг вперед… Нет, ее не могло не быть! Не могло!
Тиен Дин-Таль медленно выдохнул и закрыл глаза, отключаясь от мира телеги и мешковины. Он вспомнил, сколько воинов взяла с собой лиори. Много. Гораздо больше, чем придворных и сановников. Но не достаточно, чтобы окружить себя ратью. А напавших? Сколько было их? Адер не мог вспомнить, для него схватка прекратилась слишком быстро. Еще почти все были живы… Альвия осталась в карете, риоры и ратники закрыли ее собой. Боржцы — отличные воины, они должны были отбить госпожу. И если так, то сейчас она едет в Борг, а он… не пойми куда.
Зачем он понадобился Ирэйн? Что она хочет от жениха своей кузины? Или же его везут к Эли-Харту, чтобы выведать секреты, которые имелись у Эли-Борга? Вопросы, вопросы, вопросы… Их не становилось меньше, как не прибавлялось ответов. Риору требовалось понять происходящее, но пока он не представлял, как это сделать. Если подаст голос, не вольет ли громила в него новую порцию своего снадобья? Да и где они вообще сейчас едут? Если попробовать привлечь к себе внимание, найдется ли кто-нибудь, кто готов прийти на помощь? Или же нужно просто дождаться, когда телега доберется до своей цели? И откуда у затворницы Ирэйн мог взяться такой подручный?
Тиен старался думать о чем угодно, только не о том, чем закончилось нападение в Старом лесу. Эти мысли он гнал от себя, потому что понимал — засаду готовили. Готовили на земле Эли-Борга! Пока лиори и ее свита пировали, им готовили ловушку. И это были не хартии. Свои! Это сделали свои! И выбрали самый подходящий для нападения кусок дороги: от взоров дозорных первой крепости уже уехали, до второй не добрались. И он хорош! Расслабился, размечтался, витал в облаках, совсем, как Кейр в тот день…
Кейр. Дин-Таль усмехнулся и откинул это подозрение. Как бы ему ни хотелось обвинить Райва, но Тиен не стал лгать самому себе — это всего лишь ревность. Она вспыхнула заново в день появления посольства Эли-Харта и еще долго бурлила после его отъезда. И все-таки это не склока на торжественной трапезе — это засада, спланированная и подготовленная врагами лиори. Здесь чувствуется полноценный заговор, и управляла им невидимая длань правителя Эли-Харта. Только что ему это дает?
— Ирэйн, — прошелестел адер.
Конечно, Ирэйн! Единственная Борг после Альвии. Она не могла бы претендовать на трон Эли-Борга, даже если бы вылезла из кожи, но за неимением других претендентов… Тиен задохнулся. Воздух, только что наполнявший его легкие, вдруг исчез, словно на шее риора затянули петлю, потому что… Потому что невозможно призвать нового лиора, если жив прежний! Чтобы властитель сменился, предыдущий должен умереть! Только лиор может отказаться от венца в пользу своего наследника, но Альвия никогда добровольно не передаст трон своего отца. Только смерть. Смерть!
— Нет! — вскрикнул Дин-Таль, в одно мгновение забыв об осторожности.
— Тпру-у. Никак очухался высокородный.
Мешковину откинули, и на адера взглянул уже знакомый громила.
— Что с лиори?!
— Ну, чего же это вы безобразничаете, высокородный риор? — покачал головой мужик. — Кричите тут.
— Что с лиори?! — вновь выкрикнул Тиен, пытаясь вырваться из стянувших его пут. — Отвечай, мразь!
— Померла, наверно, уже. Откуда ж мне знать, — ответил возница, уже знакомым жестом хватая адера за лицо. — Обзывается еще, — проворчал громила, заливая Дин-Талю в рот свое зелье. — Я с ним, как золотом, а он ругается. Спите себе и не буяньте. Придет время, всё узнаете. А я ничего не знаю, я только приказ госпожи исполняю.
— Отпусти меня, скот, — прохрипел Тиен. — Я с тебя шкуру спу…щу…
Но зелье уже попало в кровь, и веки риора сомкнулись, он вновь затих. Громила укоризненно покачал головой и накинул на пленника мешковину.
— Угрожает он, понимаешь… Но, кривоногая, — и телега возобновила свое движение.
Замок Фарис затих. Гости получили приказание разъехаться, едва успели открыть глаза после ночных возлияний. Хозяин замка, бледный и не понимающий, в чем провинился, выслушал гневную отповедь лиора. Бедный Дин-Фарис даже не мог предположить, что Тайрад просто вымещает на нем злость. А лиор злился, у него был для этого отличный повод. У него была тысяча поводов! И один из них — Райверн Дин-Одел, урожденный Кейр.
Он пил. Пил без продыху уже два дня. На брань лиора внимания не обращал, ему было попросту плевать. И даже если бы изо рта Тайрада полился чистый яд ему на голову, Райверн откупорил бы новую бутылку.
— Как ты меня бесишь, животное! — в сердцах возопил Эли-Харт, рассматривая своего риора. Тот сидел на полу, подтянув колено к груди. Неопрятный, с бессмысленным взором. На призывы и увещевания отвечал только одно:
— Она умерла.
— Тьфу! — сплюнул лиор и умчался прочь, оставив риора зализывать новую рану.
Тайрад еще никогда так сильно не хотел свернуть шею бывшему боржцу, как в эти два дня. От него не было толку. Никакого! Еще в ночь казни, вместо того чтобы бежать вниз и разыскивать тело Альвии, Райверн ушел в покои, которые занял по собственному почину, когда заявился в замок в ночь после свадьбы, и с тех пор только и делал, что гонял прислугу в винный погреб. Хвала Богам, хмельного зелья в замке имелось немало, все-таки Дин-Фарис готовился к свадьбе, пусть и не к своей.
