В этой части замка почти никого не было, и вход на башню никто не охранял. Более того, замковую стражу вообще отправили прочь, и доставить подмену оказалось совсем просто. Теперь всё зависело от удачного стечения обстоятельств, потому что слишком мало было времени для тщательной подготовки, и слишком много условий. Райверн готов был даже к открытому противостоянию, если не удастся провернуть затею с мешком и повешением. Тайрад мог ведь обойтись и простой удавкой, сделав все на месте, но и тут лиор не подвел. Надежда Кейра на то, что Эли-Харт захочет наказать его за наглость и ослушание причастностью к смерти дорогой ему женщины, оправдалась. Если бы Тайрад увидел ту бурю ликования и торжества, которая пронеслась за каменной маской риора, он был бы сражен в самое сердце.
Должно быть, Боги были на стороне заговорщиков, потому что выходов из этой башни было два, и один из них вел на нужную стену, так что даже не пришлось подталкивать лиора к тому, что Перворожденную нужно казнить именно здесь. И когда мешок скрыл Альвию от взоров, Райверн только облегченно вздохнул и поспешил остановить Тайрада, в очередной раз призвав на помощь свою наглость. За это время первый телохранитель избавился от сердобольного воина, отправив его искать веревку «подлинней и покрепче», и опустевшее место занял второй человек Райверна, стоявший на страже. Знакомый амулет накинули на шею лиори, и Савер оттащил ее с пути Эли-Харта. Уже умерщвленной подмене надели на палец кольцо власти, подол был разрезан заранее, чтобы такая мелочь, как целое платье, не выдало затеянной каверзы. И здесь уже сама Альвия помогла заговорщикам своей неприхотливостью. Темное платье служанки и дорожный наряд лиори мало чем отличались в темноте, подсвеченной лишь одним факелом. Главной приметой был перстень, и он свою роль исполнил, бросившись в глаза бликами в свете огня.
При появлении лиора тело приподняли, сохраняя видимость того, что женщина стоит на ногах, а то, что ее поддерживает ратник, так ведь и по пути до башни ее несли на руках. Петлю, завязанную особым узлом, накинули на шею трупу, и, конечно, он гордо промолчал, когда лиор спросил о последнем желании. Райверн отыгрывал свою роль до последнего, вновь отвлекая Тайрада от наблюдений за тем, как тело перекидывают за стену. Впрочем, лиор и не был любителем рассматривать во всех подробностях сцену казни. Потому с легкостью переключился на рассуждения, услышав молитву Дин-Кейра. Труп улетел за стену, веревка развязалась при натяжении, и молчаливый свидетель заговора улетел в реку.
Однако труп далеко не уплыл, зацепился за какую-то корягу, упавшую в реку. Это рассказали телохранители уже утром, а ночью они стремглав бросились вниз, как только лиор начал сыпать угрозами. Здесь их даже не надо было подгонять, воины прекрасно понимали, чем им грозит участие в представлении риора Дин-Одела. Они первыми осмотрели берега речушки и нашли тело. Вытащили из воды, и, пока один из них продолжал изображать поиски, второй унес труп подальше от берега в лес, где и спрятал от досужих взоров. Так что следующие ратники, отправленные лиором, искали уже ветер в горах. Покойницы в реке не было и быть не могло.
Савер и Райверн тем временем вынесли спящую Альвию поближе к кухне. Там и спрятали до утра, положив на телегу и закидав пустыми мешками и прочим хламом. Савер остался охранять телегу, а риор отправился в захваченные покои, где с чистой совестью ушел в запой. Утром верный слуга увез лиори из замка и спрятал в заброшенной сторожке егеря. Дин-Кейр тем временем убивался, упивался и издевался над взбешенным Тайрадом, ожидая, когда терпение господина иссякнет, и он прогонит страдальца прочь.
— Райв.
Он очнулся от своих мыслей и посмотрел на Альвию. Лицо лиори казалось спокойным, но риор не обманывался этим показным спокойствием, прекрасно понимая, что чувствует сейчас связанная женщина, которую увозят всё дальше от дома. А еще Райверн помнил, кем является для нее, потому ни на минуту не поверил ни ровному тону, ни невозмутимости, отразившейся в чертах Перворожденной.
— Мне нечего сказать тебе, Али, — устало произнес Дин-Кейр. — Ничего из того, что ты хотела бы услышать.
— Тогда скажи то, о чем готов говорить, — потребовала Альвия.
— Я ошибся, лиори, — ответил риор. — Я не готов разговаривать.
— Тебе придется…
— Нет, — он мотнул головой и выпустил из кулака свободной руки амулет. Чародейская безделушка повисла на шнурке, слегка ударив лиори по коленке. Она опустила взгляд, чтобы увидеть, что коснулось ее. После сверкнула гневом во взоре:
— Ты не посмеешь!
— Добрых снов, Али, — произнес риор с хрипотцой и надел амулет на сопротивляющуюся женщину.
Она тут же обмякла в его руках, опутанная чарами. Райверн поправил лиори, поджал губы и вопросил в пустоту:
— Что я творю? — Пустота отозвалась тусклым свечением камней, иного ответа не было, и Дин-Кейр, мотнув головой, отогнал ненужные рассуждения. Он снова подхватил поводья и пришпорил коня. Скакун послушно сорвался в галоп, и камни пола поглотили его топот, скрыв всадника и его добычу…
Ворота Фариса закрылись. Поиски теперь велись дальше по течению, продолжать топтаться под стенами замками, было пустым занятием, даже ради успокоения лиора. Тайрад, немного успокоившись, перестал бесчинствовать и наводить ненужную суету. Избавившись от стонов пьяного Дин-Одела, обуздав высокомерие будущей лиори и выплеснув свое негодование на племянника и хозяина замка, лиор Эли-Харт смог, наконец, расслабиться.
Тайрад закрылся в своих покоях и начал думать, осмысливая поворот в своей интриге. Картина вырисовывалась не радостная. Во-первых, усадить на трон маленькую дрянь будет теперь гораздо сложней, чем при подтвержденной смерти Перворожденной. И дело даже не в том, что верные лиори люди будут сопротивляться этому до последнего. С боржцами можно будет сладить, нажав на нужные рычаги, и им придется, в конце концов, принять Ирэйн Дорин, за неимением прямых наследников Борг.
Хуже дело обстояло с соседними риоратами. Без подтверждения смерти Альвии, лиоры могут отказаться признавать право власти за супругой его племянника. Им вовсе не нужна подданная Эли-Харта на троне Эли-Борга. Но если при наличии тела лиори права Ирэйн на трон были почти неоспоримы, то при отсутствии доказательств смерти Перворожденной, лиоры упрутся и будут требовать расследования и поисков. Риорат без хозяина — это лакомый кусок. И если они не начнут войны, то могут сунуть свой нос в дела Эли-Борга и начать плести свои интриги. Тогда исход всего дела предсказать будет сложно. В конечно итоге, кроме Ирэйн есть еще наследники дочерей Боргов. Они принадлежат другим родам, носит иные имена, но в них остались капли законов властителей Эли-Борга.
— Архон, — тихо выругался лиор, поерзав на кресле, в котором расположился перед холодным камином.
Всё должно было произойти быстро, без неожиданностей. И если заговорщики отыграли свою роль, как было задумано, то в Фарисе все пошло наперекос. Выходит, со своей задачей не справился именно он, зачинщик всего дела. Тайрад придал к губам сжатый кулак и протяжно выдохнул.
