Неожиданно замок очаровал его. Сразу, с первого взгляда, с первого вдоха, который Райверн сделал, войдя в покореженные ворота. Он бродил среди руин и пытался увидеть прошлое этого сооружения. Воображение риора рисовало нечто величественное, необыкновенное, овеянное славой. Таким Райверн и решил возродить его — замком из своих грез, посетивших его во время знакомства с Оделом.
А замок и в самом деле оказался примечательным. Часть его была высечена прямо в скале, уходившей отвесно вверх, и казалось, что горы нависают над Оделом. Жутковатое, подавляющее впечатление. Но Райверн увидел иначе. Горы скрывали замок, защищали его от ветров и нападений врага. Эта часть сохранилась лучше всего. Большему разрушению подверглись пристройки, башни, обвалилась часть крепостной стены, ворота пожрала ржавчина, подъемной решетки не осталось вовсе, и все-таки Райверн был в восторге от своего дома. Они словно дополняли друг друга: Одел и его хозяин. Одинокие и никому не нужные, но Дин-Кейр мог вдохнуть в замок жизнь, а тот в благодарность согреть риора, укрыть за своими стенами от несправедливого и жестокосердного мира.
Однако наибольшее впечатление на Райверна произвела другая часть древней твердыни, скрытая от глаз. Одел не заканчивался на земле, он продолжался под землей. Целые галереи змеились тоннелями под Тархольдскими горами, соединялись в огромные помещения и залы. Правда, большая часть из них оказалась под завалами, но то, что осталось… Риор, позабыв о возможности быть погребенным заживо, пробирался с факелом по тоннелям, жадно всматриваясь в остатки кладки, на которой еще можно было угадать роспись. Она почти почернела, местами совсем стерлась, но Дин-Кейр пребывал в каком-то щенячьем восторге, делая свои открытия.
Уже позже Райверн узнал, кто был хозяином подземной части его замка, и хартии не имели к ней никакого отношения, но воспользовались чужими, еще более древними трудами и возвели Одел на основании подземного дворца, принадлежавшего истинным хозяевам гор — дайрам. Но тогда изгнанник пребывал в полном неведении, потому восхищался мастерством давно почивших строителей. Однако даже сейчас, зная намного больше, Райверн по-прежнему любил свой замок и гордился им.
Правда, восемь лет назад, осмотрев свое жилище и предъявив грамоту лиора, где он был указан хозяином Одела, Райверн, отдав почти все деньги, полученные в Харте, и приказав приступать к чистке завалов и восстановлению кладки и стен, он вернулся в замок Тайрада и не появлялся в Оделе целых два года. И виной тому был его бесконечно долгий запой.
Вернувшись в Харт, Дин-Кейр окончательно принял, что дорога назад закрыта, и он больше не боржец. Пьянка стала бунтом и последним криком израненной души. Райверн беспощадно сжигал себя, отдаваясь сомнительным удовольствиям и разврату. Кидался в драки, заводил друзей, ссорился с ними, терял и находил новых. Своих женщин он не считал и даже не помнил половины тех, кто согревал одинокую постель изгнанника. И совсем не вспоминал о своем замке, лишь иногда, в минуты просветления и одиночества, риор представлял себе разрушенные стены и подземные галереи. Воспоминания об Оделе ненадолго вытесняли из его головы мысли совсем об иной крепости, где он провел большую половину своей жизни. Борг…
Борг и Одел. Могучий исполин против таинственного горного замка, скрывавшего свою мощь глубоко под землей. Раздавленный воспоминаниями о первом, риор тянулся душой ко второму, как к спасительной руке, не позволявшей окончательно увязнуть в болоте новой жизни, захлебнувшись зловонной жижей пьяного дурмана. И когда Тайрад приказал прийти в себя, первое, что сделал Райверн, после того, как предстал перед лиором трезвым и собранным — это отправился проведать свой новый дом. Перворожденный ему это позволил.
Одел встретил хозяина восстановленной стеной, новыми воротами и подрастающим донжоном. Подземную часть никто так и не тронул, люди боялись остаться там навечно. Райверн их не винил. Он похвалил каменщиков, отдал новую сумму управителю и снова отбыл в Харт, но теперь возвращался в Одел при любой возможности, и вскоре задержался там на несколько месяцев, пока его вновь не призвал Тайрад. Однако пока он жил в своем замке, Дин-Одел, теперь уже Дин-Одел, собственными руками помогал отстраивать свой дом. И пока его люди трудились наверху, он, выбрав несколько отчаянных добровольцев, расчищал замок под землей, укреплял стены и любовался новыми открытиями.
Да, Райверн любил свой замок, и доведись ему покинуть Эли-Харт, Одел стал бы единственным, о чем изгнанник сожалел бы со всей искренностью. Сейчас замок уже мало походил на те руины, которые Райверн нашел здесь в свой самый первый приезд. Это была настоящая крепость, неприступная и величественная. Снаружи Одел вновь был цельным, но и под землей замок сильно преобразился. Помогли риору в этом его новые друзья, если можно назвать так врагов, вдруг проникшихся к тебе доверием. Дайры, в знак доброго расположения к послу Эли-Харта, отозвались на его просьбу о помощи. Теперь под замком Райверна пролегал Путь. Но это уже было его тайной, о которой не знал никто, даже верный Савер.
Риор никогда не возвращался домой по этой части Пути, он выходил на поверхность еще до начала своих земель и дальше передвигался открыто. Также проходил и Савер, ему были доступны Тропы, на которые не пускали хартиев. Но Путь в Одел был открыт только его хозяину. Однако Райверн не спешил выдавать свой маленький секрет… до недавнего времени.
В этот раз изгнанник вернулся домой незамеченным. Савер был еще далеко, когда Райверн поднимался по потайной лестнице в свои покои, оставив коня под землей. Он нес на руках драгоценную ношу и старался пока не думать, что будет дальше. Риор вошел в опочивальню, уложил спящую лиори на кровать, после закрыл дверь опочивальни на ключ и, сунув его за пазуху, ушел тем же путем, не оглядываясь на Альвию. Затем спустился под землю, забрал коня и вывел его в замковый двор другим ходом.
— Хозяин? — изумился страж, когда перед ним появился высокородный риор. — А вы… это… откуда?
— Из Архона, — отмахнулся Райверн и бросил стражу поводья коня. — Отведи на конюшню.
— Слушаюсь, — склонился страж и поспешил исполнить приказание. Мужчина несколько раз обернулся, после посмотрел на закрытые ворота и снова на риора.
Райверн поднял руку и жестом показал стражу закрыть рот. Тот кивнул, однако не удержался и вновь обернулся, но хозяин уже скрылся из виду. Дин-Оделу не было дела до изумления своих людей. Он вернулся в жилую часть замка уже открыто и легко взбежал по лестнице, на ходу раздавая указания слугам. Те изумленно переглядывались, взглядами спрашивая друг друга, когда приехал риор.
— Шевелитесь! — хлопнув в ладоши, гаркнул Райверн, и челядь пришла в движение.
Вскоре он сидел в своих покоях, ожидая, пока ему наполнят купальню и приготовят чистую одежду. Пока слуги суетились, он думал. А поразмыслить было о чем. И в первую очередь — как быть дальше? Нет, Райверн Дин-Одел не был пустоголовым малым, и решения принимал, хорошенько их обдумав. Еще в Фарисе, сидя с очередным кувшином вина, риор много размышлял над тем, как поступить. У него была мысль просто отпустить лиори с миром, но он отказался от нее уже потому, что сам не представлял, сколько врагов у Перворожденной, и кто они. Идти с ней было невозможно, потому что изгнанника взяли бы уже на границе, как только Альвия добралась бы до крепости. Только вот были ли там верные ей люди?
