— Я опасаюсь оскорбить ваш слух…
— Теперь вы опасаетесь за мой слух? Стало быть, ваша глухота заразна?
Риор мотнул головой и ответил, вдруг сорвавшимся голосом:
— Моя госпожа издевается надо мной. Неужели я заслужил такой награды?
— Я предложила вам иную, но вы ее не расслышали, — пожала плечами Альвия.
— Но не могли же вы предложить меня свой…
— Поцелуй? — она обернулась и посмотрела в глаза риору. — Почему же не могла?
— Это невозможно, — Тиен запнулся. — Боги, я в бреду…
— Тогда этот бред случился у обоих сразу, — усмехнулась Альвия и вернулась к Дин-Талю. — Значит, вы отказываетесь от такой награды?
— Отказываюсь?! — воскликнул риор, окончательно растерявшись. — Боги, нет! Но разве я могу поверить…
Альвия шагнула к нему, сократив те крохи расстояния, что были между ними. Ее ладонь легла на затылок Дин-Таля, надавила, вынуждая его склонить голову, и лиори негромко произнесла, почти касаясь его губ:
— Вам стоит быстрей разобраться со своим слухом и верой. Такие награды я не раздаю всем подряд. Мне казалось, что вам желанен мой поцелуй, но если вы отказываетесь, то я отпускаю вас и больше не заведу речи об этом. Что ты решишь, Тиен? Примешь награду?
— Да, — выдохнул он, и руки высокородного риора сошлись на талии Перворожденной.
Поцелуй вышел коротким и нескладным, какими бывают все первые поцелуи. Альвия поймала ошалелый мужской взгляд, когда отстранилась. Она улыбнулась риору, и он вновь склонился к ее губам, но встретился с ладонью Перворожденной.
— У нас будет время продолжить, — сказала она. — Вечером я жду вас у себя в покоях, думаю, нам найдется, о чем побеседовать. А теперь ступайте, у меня еще много дел.
Вряд ли Дин-Таль понимал, что творилось за маской сдержанности его госпожи. Смесь сомнений и отчаянной решимости кипела в крови лиори. Она впервые призывала мужчину в свою опочивальню. Почти приказывала ему явиться к ней, но Альвия так устала от одиночества, так остро нуждалась в ком-то, кто бы мог на время согреть ее… Она сделала свой выбор, и в этот раз не ошиблась…
— Надеюсь, что ты выжил, Тиен, — вздохнула лиори.
Она тряхнула волосами, избавляясь от этих мыслей, и вновь вернулась к Эли-Харту и его заговорщикам. Альвия все эти дни перебирала в голове тех, кто мог быть обижен на нее, кто мог дать слабину и откликнуться на сладкие речи Тайрада. Такие были, но уверенности в том, что эти риоры являются изменниками, не имелось. А получить доказательства предательства или опровергнуть вину сейчас было невозможно.
И все-таки Райверн Кейр выиграл время для Перворожденной. Своей проделкой он спутал намерения лиора, которому служил. Как бы ни относилась к нему Альвия, но в это мгновение она знала точно, что ненависть к Тайраду намного сильней ненависти к риору. Лиори бросила взгляд на книгу, лежавшую на кровати, вспомнила пометки на полях и усмехнулась. Впервые за это время, она, кажется, готова была поговорить со спасителем-похитителем. По крайней мере, попробовать стоило. Хотя бы ради Эли-Борга.
— Да, — кивнула она самой себе и направилась к двери.
Альвия подняла руку, чтобы постучать, когда в скважине повернулся ключ, щелкнул замок, дверь распахнулась, и хозяин замка шагнул в опочивальню, едва не наткнувшись на лиори, замершую с занесенной для стука рукой. Женщина отшатнулась, и Райверн машинально схватил ее за плечи, удерживая от падения. Они так и застыли, ошалело глядя друг на друга. Наконец, глаза Перворожденной сверкнули.
— Убери от меня руки, — ледяным тоном потребовала Альвия, глядя в расширившиеся зрачки риора.
Он тяжело сглотнул, затем невесело усмехнулся и отпустил лиори, даже убрал руки за спину, словно хотел лишить себя искушения вновь коснуться ее.
— Ты хотела меня видеть, — с уверенностью произнес Райверн. — И не лги, что это не так, ты намеревалась постучать.
— Я хотела просить Савера принести мне воды, — все-таки соврала Альвия, глядя в глаза Дин-Оделу.
— Хорошо, я призову его, — он не стал спорить и отступил назад, чтобы закрыть дверь.
— Стой! — воскликнула лиори. — Ты что-то хотел, раз шел сюда?
— Тебе вдруг стали интересны мои нужды? — не удержался от иронии Райверн и получил в ответ надменный взгляд.
— Мне безразличны твои нужды и желания, Райв, — ответила Альвия и отвернулась, скрывая свое раздражение.
Впрочем, сейчас она злилась на себя. Нужно взять себя в руки, нужно переступить через свои чувства. На чаше весов судьба Эли-Борга, и для гордости остается всё меньше времени. Конечно, она могла получить свой трон в любой момент, стоило только появиться в Борге. Ни один регент не смеет удерживать власть, когда объявится истинный повелитель.
Но пока она томится в плену, паук Тайрад всё шире раскидывает свои сети. Время на упрямство и малодушие закончилось, пора было начинать ломать себя… Это ради наследия ее рода, ради риората.
Альвия развернулась и едва не впечаталась лбом в мужскую грудь. Опять она его услышала! Лиори закрыла глаза, медленно выдохнула, а когда вновь посмотрела на хозяина Одела, его лицо оказалось слишком близко. Казалось, еще мгновение, и он поцелует ее. Альвия сделала шаг назад, но вновь Райверн сжал ее плечи, теперь осознанно не позволяя отойти.
— Отпусти, — глухо потребовала Перворожденная.
— Ты хотела меня видеть, — негромко произнес риор и все-таки отстранился. — Я знаю, что ты хочешь получить ответы на свои вопросы.
— Но ты не ответишь мне, пока я не отвечу тебе, не так ли? — она была вновь спокойна.
— Так, — кивнул Райверн. — И что нам делать, Али?
Лиори насмешливо вскинула бровь и переспросила:
— Нам?
— Нам, лиори, нам, — не без раздражения ответил Дин-Одел. — Здесь только ты и я, и так и будет, пока мы не объяснимся. Меня выматывает недосказанность, и я хочу понять — почему?
— Я, меня, мне, — прервала его Альвия, махнув рукой. — Пока ты копаешься в своих «почему», решается судьба целого риората. Я хранитель Эли-Борга, но вынуждена сидеть под замком, пока ты цепляешься за прошлое. Всё, что я могу для тебя сделать, это забыть о твоем существовании в благодарность за то, что ты спас меня и проводишь до границы с Эли-Боргом.
— Забудешь?
Райверн вновь приблизился к ней, грубовато схватил за плечи и заглянул в глаза.
— Забудешь, лиори? А как же твоя клятва? Ты ведь обещала отцу и Богам, что не успокоишься, пока не услышишь мой последний вздох. Такие клятвы невозможно отменить или забыть. Ты никогда не забудешь обо мне, Али.
— У тебя будет время забиться в новую щель…
— Я не крыса! — риор выдохнул и вновь отступил. Он отвернулся, провел по лицу ладонью, словно стирая с него гнев, и устало закончил: — Но главное, я не готов забывать тебя. — Райверн снова посмотрел на Перворожденную: — Я больше не хочу прятаться, Али. Я устал ломать себя. И я хочу узнать ответы на все свои «почему». Потом можешь делать со мной, что захочешь.
