Как Альвия могла терпеть свою кузину, лиор не понимал. Впрочем, при лиори Ирэйн была неприметна. И в который раз Тайрад изумился, как повелительница Эли-Борга не разглядела в девчонки гнильцу? В Архон, какая гнильца? Там гниль! Впрочем, Альвия отдавала свое внимание риорату и его защите. Надо признать, дочь Бриара недурно правила, Эли-Борг процветал, и защита на границах была усилена после последней войны настолько, что его проныры-хартии много раз напарывались на разъезды раньше, чем успевали напакостить.
А что стоит ее наглое требование выплатить ущерб Эли-Боргу? И ты подумай, взяла измором! Или Хартийское предгорье, или золото. Воспоминание неожиданно развеселило лиора, и он коротко хохотнул и покачал головой.
— Надо было отдать ей Кейра, — беззлобно проворчал Тайрад.
Но тогда не было бы перемирия с дайрами, и рудник так и оставался бы заброшенным из-за набегов дикарей, ревностно оберегавших богатства, которое хранили в себе горы. Нет, Райверн стоил тех денег, теперь Эли-Харт сможет восполнить послевоенный ущерб и заработать в несколько раз больше. Но не столько, сколько Эли-Борг получает со своего рудника.
— Эх, — лиор вздохнул и неожиданно поймал себя на мысли, что будет скучать без «боржской гадюки».
Ее письма, наполненные ядом скрытой издевки, которые доводили лиора до белого каления, ее язвительные ответы в беседе, ее высокомерие, всегда казавшееся вызовом — всего этого ему будет не хватать. Лиор Эли-Харт наконец осознал, что противостояние закончилось — Борги прекратили свое существование. Умер Бриар Эли-Борг, умерла Альвия — два главных раздражителя и извечных противника. Что осталось Тайраду? Только Ирэйн.
— Тьфу, — сплюнул Перворожденный. — Медяк против начищенных золотых. Только желчь и гонор, больше ничего.
Он вышел за ворота и прямиком направился к лейре, заведомо натянув на лицо маску дружелюбия. Приближаясь, Тайрад с интересом вглядывался в разрумянившееся лицо Ирэйн, пытаясь понять, на чьей она стороне, однако так и разглядел. Имен лейра Дорин не произносила и охала по каждому поводу. Он перевел взгляд на риоров и остановился, так и не дойдя до супруги племянника, заинтересовавшись, кто же побеждает. Сама игра была незамысловатой, но увлекала чрезвычайно. Лиор и сам любил побороться за шар, вырывая его из рук противника и не позволяя забрать у себя. Но уже давно не позволял себе такого развлечения, занятый иными делами. А надо бы как-нибудь побаловать себя беззаботной беготней по полю, ненадолго забыться и отдохнуть в этой веселой кутерьме. Как-нибудь…
— Мар, нечестно! — воскликнул второй телохранитель — риор Дин-Гирк.
— Война вообще бесчестное дело, — рассмеялся Дин-Мар, сверкая шальным взором.
— Так у нас война? — изумился Дин-Дорин.
— Помнится мне, вы оба кричали об этом. Не так ли, лейра Дорин? — Кир обернулся к Ирэйн, и она вдруг смутилась.
Тайрад мысленно потер руки.
— Я не прислушивалась к вам выкриками, высокородные риоры, — ответила Ирэйн. — Они не всегда бывают безупречны. Слушать брань не к лицу благородной даме.
— Верно, душа моя, — широко улыбнулся ее супруг. — Как видишь, Мар, свидетелей твоему утверждению нет. Фарис не в счет, он на твоей стороне. А раз так, то ты играл бесчестно.
Лотт приблизился к Дин-Мару, пока говорил с ним, и вдруг бросил тело вперед и выбил шар из рук зазевавшегося.
— Растяпа, — усмехнулся Тайрад и скосил глаза на Ирэйн. Она рассмеялась проделке своего мужа. Лиор протяжно вздохнул и, наконец, обнаружил себя громогласным: — Доброго дня, дети мои.
Увлеченные игрой и спором риоры, порывисто обернулись и склонились перед незамеченным им господином. Лейра Дорин неспешно поднялась с кресла и отвесила полупоклон.
— Доброго дня, Перворожденный, — ответила Ирэйн.
— Присаживайтесь, моя дорогая, присаживайтесь, — сладко пропел Тайрад. — Насладимся игрой вместе, должно быть, им уже недолго осталось.
Лейра Дорин спорить не стала. Она величаво уселась на кресло, накрыла подлокотники и замерла с прямой спиной и вздернутым подбородком. Лиор скосил на нее глаза и отчаянно захотел дать затрещину, чтобы сбить с девчонки спесь. Он даже спрятал за спину руки, чтобы не податься искушению. Тайрад перевел взгляд на риоров, возобновивших игру.
— Кто играет лучше, на ваш взгляд, Ирэйн? — спросил Перворожденный.
— Риор Дин-Мар хорош, — ответила лейра. — Он шустро бегает, ловок, хитер. Риор Дин-Фарис держится благодаря ему. Но мой дорогой супруг ему не уступает, да и риор Дин-Гирк равен обоим противникам.
— Так с кем же ваше сердце?
— С Лоттом, разумеется, — пожала плечами Ирэйн. — Добрая жена во всем должна поддержать своего мужа.
— Похоже, вы разбираетесь в игре в шар, — заметил Тайрад.
— В Борге тоже развлекаются этой игрой. Особенно юные риоры. Наблюдая за ними, я и выучила правила… — она осеклась, словно выдала свой секрет, и лиор едва слышно хмыкнул.
Маленькая проныра любила подглядывать за юношами. Ах, какова скромница! Однако вслух он этого не сказал. Лишь чуть склонил голову, показывая, что принял ответ.
— Кстати, вы возвращаетесь в Борг, Ирэйн.
Мгновение лейра продолжала изображать прежнюю чванливость, но осознала слова лиора и порывисто обернулась, разом теряя все свое величие и превращаясь в обычную женщину, которой принесли неожиданный подарок. Глаза Ирэйн округлились, и она спросила:
— Неужто вправду?
— Вы думаете, я стану лгать? — насмешливо изломил бровь Перворожденный.
— Но как же… Вы же… — залепетала лейра Дорин. — Я уже не чаяла…
— Прекратите блеять, Ирэйн, вы же будущая лиори, — надменно ответил Тайрад, втайне наслаждаясь тем, как запылало лицо лейры, получившей неожиданную подначку. Полюбовавшись еще немного ее досадой, лиор продолжил: — Но в Борг вы отправитесь не сразу.
— Как? А…
— Вы поедите в свой родной замок, чтобы представить мужа своей матери. Она заперлась в его стенах, даже не изволила явиться на вашу свадьбу, а между тем вы уже замужняя дама. Лотт пожелал увидеть свою тещу и преподнести ей дар. Это позволяет вам без подозрений вернуться в Эли-Борг. И уже от своей матери вы отправитесь в Борг. Запомните, Ирэйн, приличия велят пробыть вам в вашем замке больше двух дней, иначе поспешность может быть истолкована, как неуважение к отчему дому.
— Но это же склеп! — воскликнула лейра Дорин.
— И, тем не менее, вы пробудите под родным кровом не менее трех-четырех дней. — Жестко отчеканил лиор. — И лишь после этого отправитесь в Борг справиться о судьбе своей родственницы. Только так мы соблюдем все приличия и не вызовем подозрений вашим явлением.
— Но как я смогу задержаться…
— Не волнуйтесь, об этом я позабочусь, — уже мягче продолжил Тайрад. — Вы ощутите недомогание, сильное недомогание, Ирэйн. Я дам вам снадобье, которое уложит вас в постель на несколько дней. За это время ваш супруг будет вынужден оставить вас на попечение своих людей — ваших телохранителей, но их истинная роль не должна стать известна. Обычные риоры, сопровождавшие моего племянника. Это тоже будет естественно. Пока вас выхаживают, пока вы окрепните, пока не вернулся ваш супруг, никто не посмеет указать вам на ворота Борга. Вы услышали меня, дитя?
