Лиори подняла со стола колокольчик, и он тонко звякнул, призывая прислугу. Почти сразу же открылась дверь, на пороге гостиной возникла одна из девушек.
— Свечи, — приказала Альвия.
Прислужница склонилась в низком поклоне и поспешила исполнить повеление госпожи. Гроза уже пошла на убыль, но сумрак за окнами не развеялся, и в покоях было темно. Пока не принесли свечи, лиори сломала печать Эли-Харта, раскрыла футляр и достала свиток. Женщина разложила его на столе, после прижала края ладонями и нависла сверху. В слова послания она не спешила вчитываться.
В это мгновение вернулась прислужница со свечами, и пока она вновь не исчезла, лиори хранила молчание.
— Тиен, — не оборачиваясь, произнесла Перворожденная, как только они вновь остались наедине с высокородным.
— Да, лиори, — отозвался он, поднимаясь с кресла.
— Мне есть, о чем поговорить с тобой, — чуть помедлив, продолжила Альвия, остро ощущая за своей спиной присутствие близкого ей мужчины. — Я приняла решение, и хочу, чтобы ты ему последовал без споров.
— Что прикажет моя госпожа? — спросил Дин-Таль.
— Я хочу, чтобы ты… — взор Перворожденной упал на свиток, и она поджала губы. После мотнула головой: — Позже. Есть дела поважней.
— Как прикажете, лиори, — риор задержал взгляд на затылке Альвии, однако госпожа уже читала послание, и Тиен вернулся в кресло.
И все-таки Дин-Таль ошибся, лиори не читала, она слепо смотрела на ровные строчки из угловатых букв и хмурилась. Почему вдруг оборвала себя? Всего несколько слов: «Я хочу, чтобы ты выбрал себе жену», — и всё, к этому разговору можно было уже не возвращаться. Риор покорился бы, даже если бы его душа протестовала, и боль выжгла сердце. Он выбрал бы себе невесту в указанный срок и женился, оставив Перворожденной ее покой и одиночество. И все-таки язык отказался повиноваться лиори. Перед внутренним взором вдруг так ясно встала картина, в которой высокородный всходил на ложе с другой женщиной, и это вызвало прилив раздражения. Стиснув зубы, чтобы не выругаться, Альвия медленно выдохнула. Нет, она не изменила своего решения, но… потом. Еще будет время…
— Перворожденная.
Лиори подняла руку, не обернувшись на призыв, и Дин-Таль снова замолчал. Альвия, наконец, вчиталась в первую строчку послания и уже не прерывалась, полностью сосредоточившись на том, что было важней ее собственных чувств. Добравшись до подписи Эли-Харта, Перворожденная вновь пробежала письмо глазами и оттолкнула его в сторону.
— Слишком много сладкого нектара, — усмехнулась она. — Тайрад умеет красиво складывать слова, не скрыв тайного помысла даже между строк. Будем наблюдать за его посланниками. Впрочем, — Альвия обернулась к своему адеру, — стоит узнать мнение невесты. Возможно, она уже нашла кого-то, кто ей по сердцу.
— Когда говорит политика, голос сердца превращается в тихий шелест, — усмехнулся Тиен.
— И все-таки я хочу узнать, что думает об этом Ирэйн.
Лиори вдруг вспомнила, как смутилась девушка, когда оказалась в вынужденной близости от Дин-Таля на выходе из трапезного зала. Быть может…
— Тебя привлекает моя сестра? — Альвия внимательно посмотрела на риора.
— За сиянием моей госпожи я не вижу иных женщин, — ответила тот.
Перворожденная передернула плечами и отвернулась. Она была недовольна собой. Нужно было довести до конца начатое сразу. Чувства — не то, чем руководствуется правитель. Наверное, всё дело во времени. Они слишком долго были вместе…
— Брось, Тиен, — вновь заговорила лиори, развернувшись к высокородному. — Твои слова звучат слишком громко. Ты — зрелый мужчина и не можешь не замечать женщин, которые окружают тебя. Каждая будет рада, если ты назовешь ее своей женой. Года идут, а ты тратишь их в моей постели. Тебе пора подарить своему роду наследника.
— Я не единственный сын в роду Дин-Талей, — неожиданно глухо ответил риор.
Он поднялся на ноги и приблизился к Перворожденной. Его пытливый взгляд прошелся по ее лицу и остановился на глазах.
— Ты не можешь не желать рождения твоих детей, — твердо продолжила Альвия.
— Мои желания слишком несбыточны, — Тиен протянул руку и коснулся щеки лиори тыльной стороной ладони. — Я не желаю другой женщины.
— Ложь.
— Моя госпожа видит людские души, и если она говорит, что я лгу, значит, я лгу и себе самому, — слова высокородного оказались пропитаны горечью. — Ты желаешь, чтобы я нашел себе невесту?
— Да, — Альвия смотрела ему в глаза.
— Сколько у меня времени на выбор?
— До зимы.
Дин-Таль молчал. Он жадно всматривался в глаза лиори, она взора не отвела.
— Я прошу лишь об одном, — голос риора отдал хрипотцой.
— Проси, — негромко ответила Альвия.
— Не навязывай мне невесту по собственному выбору. И…
— И?
— И не оглашай своего решения прилюдно, пока я не назову тебе имя моей избранницы.
— Хорошо, — чуть помедлив, согласилась лиори. — Я услышала тебя, Тиен.
Дин-Таль склонил голову, после отвернулся от Перворожденной, сделал несколько шагов в сторону, но вдруг вновь развернулся и стремительно приблизился к ней. Обхватил лицо лиори ладонями:
— Почему? — резко спросил Тиен.
— Ты делаешь меня слабой, — неожиданно для себя ответила правду Альвия. — Я слишком привязалась к тебе.
— То есть ты приговариваешь меня потому, что я стал тебе дорог? Так? — лиори промолчала, и риор воскликнул: — Но это же чушь, Али!
— Хватит! — оборвала его Перворожденная. Дин-Таль опомнился и сделал шаг назад. — Вы услышали мое повеление, высокородный риор, больше мне сказать вам нечего. Ступайте.
— Как прикажет моя госпожа, — ровно отозвался адер Эли-Борга. Он отвесил поклон, порывисто развернулся на каблуках сапог и направился на выход из покоев.
Уже оказавшись за дверью, Дин-Таль сжал кулак и с силой ударил по стене, не обращая внимания на литов.
— Проклятый Архон и все его твари, — выдохнул высокородный. — Лучше бы уж вогнала нож в сердце, это было бы милосердней.
Лиори коротко вздохнула — решение было объявлено и назад хода уже не было… Тем лучше. Альвия вновь посмотрела на свиток, резким движением подхватила его со стола и сжала в кулаке, безжалостно смяв пергамент. Решение объявлено…
— Довольно, — хлестко произнесла она, заставляя себя вернуться к тому, что было важней собственных чувств и переживаний.
Риорат — вот, о чем следовало думать, и лиори выкинула на время из головы мысли о Тиене Дин-Тале. Она покинула покои и направилась к той, по чью душу хартии прибыли в Борг. Альвия шла, гордо подняв голову, неприступная и величественная, в окружении своих постоянных спутников. И мысли Перворожденной были заняты теперь исключительно правителем горного риората.
