— Ее нет, — прошептал риор.
Надежда, жившая в его сердце столько времени, подернулась пеплом. Мужчина тяжело осел на землю у кромки желтеющей рощи, опустил голову на руки и протяжно застонал. Однако тут же вновь посмотрел на Борг, сузив глаза.
— Пока не увижу тела, не поверю, — решительно произнес риор, ударив ладонью по земле.
Он, скинул с головы капюшон, прижался спиной к древесному стволу и прикрыл глаза, размышляя. Адеру Эли-Борга, высокородному риору Тиену Дин-Талю, было о чем подумать. Прежде всего, может ли он беспрепятственно войти в Борг, и кому стоит доверять. Сейчас, находясь вдали от двора, было сложно сориентироваться в том, кто друг, а кто враг. И сколько не перебирай в голове имена советников, найти гниль невозможно, не опираясь хотя бы на наблюдения.
На первый взгляд на лиори среди риоров, входивших в Совет, обиженных не было. Но могли ведь быть и другие интересы, кроме мести. А то, что в Совете есть пособник Тайрада, Дин-Таль не сомневался. Должен же был кто-то предложить Ирэйн на трон Эли-Борга, собрать сторонников и поддержать претендентку. Без помощника среди приближенных Альвии Эли-Харту пришлось бы рассчитывать только на удачу. В примерно равных правах с лейрой Дорин находилось немало потомков Боргов, правда, Ирэйн все-таки стояла впереди всех. Однако за ее спиной, так или иначе, находился Тайрад, и боржцы уже только поэтому могли бы призвать кого-нибудь из самых удаленных ветвей славного рода. Значит, в Совете точно есть предатель, может и ни один. Но кто?!
Адер открыл глаза и устремил взор на цитадель лиоров Эли-Борга. Он перебрал в голове имена всех советников, попытался найти в них хоть один изъян, но признал, как наиболее уязвимого, только одного — риора Дин-Солта. Этот советник занимался внешней политикой Эли-Борга и имел сношение с послами и правителями других риоратов.
Ему было проще всего вести переписку с Эли-Хартом, хотя… Дин-Вар тоже мог иметь возможность получать послания Тайрада, у него везде глаза и уши. Шпионы советника уже давно пролезли в Харт, и убийцы, которых отправляла Альвия за жизнью Кейра, действовали, получив сведения через Дин-Вара…
— И ни одно из покушений не имело успеха, — задумчиво произнес Тиен. — Подозрительно? Да.
Он кивнул сам себе, но пока не стал ставить клеймо предателя на главе тайной службы Перворожденной. За спиной Дин-Вара был долгий срок безупречной службы, участие в обеих войнах с Эли-Хартом и безоговорочное доверие Альвии. Хотя она доверяла и кузине… При воспоминании о лживой мерзавке Ирэйн Дин-Таль скрипнул зубами и сжал кулак. Сложно было упрекнуть лиори в слепоте, он и сам никогда бы не заподозрил в милой скромной девочке насквозь прогнившую душу. Да никто бы не заподозрил! Учтивая, со стыдливым румянцем на щеках, послушная и безропотная юная лейра вызывала симпатию. Ей дали лучших учителей, богатые наряды, позволили жить в Борге и иметь право выбора. Архон! О девчонке заботилась сама госпожа! Была с ней добра и ласкова. Многие ли могли похвастаться личным вниманием лиори? И чем отплатила маленькая дрянь?!
— Хватит, — остановил себя адер.
У него были и более важные размышления. Ирэйн не стоило того, чтобы на нее тратили время, не сейчас. Найти того, кому можно доверять, было намного важней. Но кроме того, существовали опасения, что в Борг проникнуть будет непросто, даже адеру Эли-Борга. Заговорщики не могут не знать, что он исчез, значит, должны ожидать появления, и, следовательно, Дин-Таль становится опасным свидетелем, потому что мог узнать тех, кто осмелился напасть на Перворожденную. В замке его будут ждать убийцы, если ворота Борга вообще откроются…
— Мне бы Стина, он бы ворота головой снес и не заметил, — невесело усмехнулся риор, вспоминая о своем недавнем страже.
Воспоминание о прислужнике Ирэйн изменило течение мыслей Дин-Таля. Он хмыкнул и прикрыл глаза, теперь думая о простодушном болтливом великане, которого адер покинул несколько дней назад. Тиен мог смело признать, что неприязни к Стину не испытывал, и, наверное, в какой-то мере, даже сочувствовал ему, представляя, что должен чувствовать сейчас обманутый в своем доверии страж. Да, узник сбежал.
Вышло это ни сразу. Поначалу Стин согласился разрешить пленнику есть, сидя за столом, предварительно привязав того к стулу. Дин-Таль поглядывал на затылок своего стража, но быстро откинул идею борьбы с ним, понимая, что и, будучи в своем нормальном состоянии, вряд ли смог вырубить здоровяка. Тиен хорошо помнил, с какой легкостью уже немолодой мужчина таскал риора, мало напоминавшего пушинку. Нет, мечтать одолеть громилу в драке не стоило, и риор набрался терпения.
Зато они теперь разговаривали. Впрочем, говорил обычно Стин, а Тиен подкидывал время от времени вопросы и слушал.
— Стало быть, ты служил самому дяде лиора Бриара?
— Верой и правдой, высокородный риор, — с готовностью откликался страж. — Ох, уж и почтенный был человек, скажу я вам. Вот вы еще мальцом были, а я хозяину меч начищал. Знатный у него был меч, залюбуешься. Рукоять, что твое солнце, так и переливается каменьями драгоценными, а клинок острый-острый. Подбросишь, бывало, платок, так и перережет его меч налету. Сам лиор Бриар дяде своему пожаловал. А дорожил им хозяин, ох, дорожил… Потом сынку его достался, им в последней войне и бился. Жаль, не уберег он риора-то… — вздыхал страж и тут же продолжал: — А хозяин мой первый, дядя лиора нашего, очень меч свой любил. Говорил, мол, господин толк в оружии знает, каждому по силам и по руке подберет. Как пух, говорит, меч-то, а врага пополам разрубит. Дочке-то своей, конечно, тоже знатный клинок подарил, лиори Альвии. Мне молодой хозяин сказывал, когда я меч отца, значится, нахваливать начал. Так и сказал, мол, не видал ты еще клинка лейры Альвии, вот, говорит, истинное произведение искусства. Мол, лиор сам за ковкой следил, чародея к кузнецам да мастеру золотых дел приставил, чтоб чарами меч напитывали. И глаза, говорит, камни ледяные. Силу, мол, руке, да ловкости придают. Много чего сказывал, я, аж, заслушался.
— Да, меч у Перворожденной отличный, — согласно кивнул адер. — Не скучно тебе в одиночестве жить?
— Скучно, высокородный риор. Только не могу я девочку-то нашу одну без пригляда оставить. Матушке ее пообещал сохранить дитятю от бед. Вот и живу от Борга неподалеку. А как иначе? Вдруг ей помощь нужна будет, а я вот он. Правда, лейра Ирэйн обо мне нечасто вспоминала, несколько раз всего. То послание куда отвезти, то ответ через няньку передать, а то вот и поручение дала, вас, стало быть, из резни вытащить, да схоронить. Видать, по душе вы ей, — на губах великана в такие минуты появлялась хитроватая улыбочка. Он подмигивал риору и продолжал с умилением, вновь и вновь превознося свою младшую хозяйку: — А уж такая она у нас складная уродилась. Красавица, умница, ни наглядеться, ни нарадоваться. А идет-то как, идет как! Будто и не идет вовсе, а летит по воздуху, и сама как облачко. Нежная, воздушная. Как увидал я ее, когда ко мне пришла, так и залюбовался. Ну, думаю, вот ведь бывают же такие красавицы. И повезет же тому, кого лейра моя себе в мужья выберет, — Стин вновь подмигивал и подталкивал риора локтем. Тиен в ответ натянуто улыбался, заставляя себя поддакивать. — Только вы это, высокородный риор, уж не выдайте меня, Богами заклинаю. Она ж велела не выдавать вам ее заботы, скромная моя лейра. Говорит, ты молчи, Стин, он не должен догадаться, что я к делу причастна. А я, дурак болтливый, не сдержался. Корю себя, ругаю, так ведь уж ничего не исправишь. Ветер слов назад не возвращает, коль с языка сорвались. Так уж не выдавайте.
