Савер остался у входа в их временное укрытие. Это не было ни пещерой, ни гротом, просто ниша в отвесной каменной стене, и два огромных валуна закрывали ее, оставив небольшой проход, куда и нырнули беглецы, прячась от случайного взгляда. Прислужник поглядывал за узкой горной тропой, но никто не спешил по ней, и Савер позволил себе сесть и привалиться плечом к валуну, продолжив свое наблюдение.
Укрытие защищало от ветра, поднявшегося к вечеру, но костер беглецы так и не рискнули пока развести, решили дождаться полной темноты, когда по опасному пути уже точно никто не пройдет и не почувствует запах дыма. Усталость давала себя знать, они весь день почти не делали остановок, стремясь пройти большое расстояние. Дорога, отягощенная труднопроходимыми тропами, подъемами и крутыми спусками, вымотала даже выносливого риора. Его слуга давно бы свалился с ног, но в его кармане оказался припрятан пузырек с зельем, возвращавшим силы, потому Савер сумел не отстать от высокородного хозяина и Перворожденной.
Эти двое шли легко, сосредоточенно глядя себе под ноги. Кейр время от времени оборачивался, желая помочь лиори, но она раз за разом отказывалась от протянутой руки, и Райверн, в конце концов, перестал навязывать свою заботу. От него требовалось вывести Перворожденную к границе Эли-Борга, и он с этой задачей справлялся… пока. И чтобы удача оставалась на стороне беглецов, нужно было хорошенько поразмыслить, как вести себя дальше и куда направить стопы.
Время у них еще оставалось, в этом Кейр уверен. Возможно, день, может быть, два, пока гончие Грэйда не выйдут на их след. Впрочем, как отвязаться от теней Райверн знал, он немало крутился возле колдуна, обращаясь к нему то по одному поводу, то по другому, болтал ни о чем, но между делом вплетал вопросы, которые если и не получали ответа, то наводили на размышления. Что не говорил колдун Эли-Харта, то подсказывали книги о колдовстве или другие чародеи. Впрочем, черной волшбой занимались мало, старались не гневить Богов. И все-таки любознательный риор сумел разобраться в возможностях Грэйда. Конечно, он не знал много, да ему это и не было особо нужно, но Кейр привык собирать сведения про запас.
Нет, бывший риор Дин-Одел не готовил нападения на Тайрада, не строил заговоров, и даже связь с любовницей Перворожденного случилась вовсе не из мести, как решил Эли-Харт. Миалине нравился Райверн, он вообще нравился многим дамам своей непохожестью на остальных, мрачноватой таинственностью и одиночеством, скрытым под маской весельчака и балагура. Даже шрамы риора давно не пугали хартиек, привлекали намного больше. А ему некому было хранить верность, потому внимание одной из первых красавиц двора принял благосклонно.
И все-таки Перворожденный был прав. Озлобленный волчонок так и не стал ручным зверем. Жил своей жизнью, служил лиору, потому что назначенная служба ему нравилась, да и деваться всё равно было некуда, но его преданность имела свои пределы. За тонкой гранью новой жизни боржец тащил в свои закрома всё, что мог подобрать: людей, сведения, тайны риората. Паук в чужой паутине — вот кем был изгнанник. Он засел на самом краю, не попадая под лапу хозяина, жирел и рос, подгребая под себя то, что не замечал Эли-Харт.
Как использовать свои «накопления» Райверн не думал. Можно было убить Тайрада, даже сделать так, что никто не догадался бы, кто истинный виновник смерти Перворожденного. Но именно лиор покровительствовал боржцу, и что стало бы с ним, когда надобность в изгнаннике исчезла бы вместе с лиором, угадать было сложно.
Можно было жениться, закрепившись таки образом на землях горного риората, но этого-то делать и не хотелось. Так что в заговоре толку не было, потому что у Тайрада были наследник, а с детьми Райверн не воевал. Да и уйти ему было некуда, даже дайры, относившиеся к чужаку с симпатией, не желали видеть его у себя постоянно. Гостем Дин-Одел устраивал их больше.
Но всё это не означало, что риор считал свою деятельность бесполезной. Любая из его связей могла однажды оказаться полезной. Так думал изгнанник, и не прогадал, когда Тайрад решил уничтожить последнюю Эли-Борг. И у него еще кое-что оставалось в запасе. Мысль об этом заставила Райверна усмехнуться.
— Чему ты радуешься?
Риор вздрогнул от неожиданности и повернул голову, чтобы взглянуть на Альвию. Когда беглецы добрались до уютного закутка и решились остановиться тут на ночлег, лиори соорудила себе ложе из чахлой листвы и своего плаща, после легла и почти сразу задремала, предоставив мужчинам заботиться о своем покое и защите. Мужчины возражать не стали.
Савер остался охранять первым, потому что зелье еще бродило в его крови, он всё равно не смог бы уснуть, зато через несколько часов должен был упасть, разом лишившись сил и бодрости без новой порции снадобья. Райверн это знал, потому роль охранника отвел себе на вторую половину ночи, Альвию для этих целей никто трогать не собирался.
— Так что тебя развеселило, Райв? — снова спросила она и сцедила зевок в ладонь.
— Почему вскочила? — вместо ответа спросил Кейр. — Отдыхай.
— До рассвета еще далеко, успею, — ответила лиори.
— На голодный желудок спится плохо, — улыбнулся Райверн, услышав бурчание желудка Перворожденной.
— Ерунда, — отмахнулась она. — Завтра набьем дичи. Мы ведь спускаемся к лесам, не так ли?
— Верно, — кивнул риор. — Завтра голые камни закончатся.
— А потом? Как ты собираешься идти дальше?
— Если нам повезет, то мы разживемся лошадьми до того, как нам на хвост сядут хартии, — ответил он. — Если нет, то опять уйдем под землю. У нас впереди есть несколько выходов к Пути. Было бы неплохо так и пройти всю дорогу, но вряд ли у нас это получится.
— Да, я помню, — кивнула Альвия. — Дайр-имы трепетно относятся к договорам.
— Но полностью отказываться от Пути мы не станем, он еще может нам пригодиться.
Они замолчали и некоторое время не нарушали воцарившейся тишины. Наконец, лиори зябко поежилась, и Райверн встрепенулся. Он поднялся на ноги, задрал голову, рассматривая свою корявую опору. После ободрал ветки и посмотрел на Альвию, она куталась в его плащ, от которого отказалась, когда легла отдыхать. Плащ так и остался лежать рядом с Перворожденной, отвергнутым и одиноким. А теперь милостивый взор лиори обратился на кусок теплой ткани. Скрыв улыбку, Райверн опустился на колени и занялся разведением огня.
— Дайте-ка я, хозяин, — подошел к ним Савер.
Кейр спорить не стал и уступил свое место прислужнику, и пока Савер раздувал занимающееся пламя, отошел к валунам. Сумрак сгустился до черноты, и что творилось за пределами каменного закутка, увидеть уже было невозможно. Да, опасаться ненужных глаз больше не стоило. Теперь рассвета беглецы могли дышать спокойно, по крутому неудобному склону не рискнет пройти даже умелый следопыт.
— Готово, — оповестил своих спутников Савер, и Райверн обернулся.
Маленький костерок осветил небольшое пространство закутка, выхватив из темноты Альвию. Она протянула руки к огню, раскрыла ладони и прикрыла глаза, получая простое человеческое удовольствие от тепла, коснувшегося ее кожи. Аккуратная коса давно растрепалась, и теперь выбившаяся прядка упала на лицо лиори. Райверн закусил губу, борясь с желанием заправить непослушную прядь за ухо женщине. Мимо протиснулся Савер. Он бросил короткий взгляд на хозяина и незаметно сжал его запястье, выражая сочувствие.
