— Так еле утек! — округлил глаза смерд. — Через окно вылез и к вам навстречу.
С рассвета дожидаюсь. Оголодал… — с намек закончил кучер.
— Так иди и набей свою утробу, — Дин-Таль взялся за поводья. — Недавно жалованье получил.
— A за верную службу?!
— Не наглей, — советник погрозил ему пальцем. — Ты был взят для верной службы, за то и жалованье получаешь. Или же я за верность должен особо приплачивать? Так мне проще найти верного слугу сразу, чем покупать твою преданность раз за разом.
— Эхе-хе, — вздохнул пройдоха. — Не гневайтесь, хозяин. Это у вас голова умная, а мне положено вашим умом жить. Вот мудростью поделились, теперь и у меня разума прибавилось.
— Пользуйся, мне жалко, — усмехнулся риор и, наконец, тронулся с места.
Смерд посмотрел ему вслед и проворчал:
— Как умом делиться, это сколько угодно, а как монету лишнюю, так сразу все оплачено…
Советник этого уже не слышал, а если бы и услышал, то нашел бы, что сказать об истинных ценностях. Впрочем, ворчание смерда его беспокоило в последнюю очередь, у высокородного риора имелось дело поважней — усмирить смотрителя Тангора.
— Ну, держись, Гифрен, — не без угрозы произнес Дин-Таль, когда его конь свернул к главной площади.
Тиен пришпорил его, и к дому градосмотрителя примчался в галопе. После натянул поводья, подняв жеребца не дыбы, и едва тот вновь коснулся передними копытами каменных плит площади, выпрыгнул из седла. Советник вошел в дом градосмотрителя стремительной чеканящей походкой, и легко взлетел по лестнице в поисках хозяина.
— Риор Дин-Роэн! — гневный возглас прокатился по коридору, и в его дальнем конце открылась дверь.
Градосмотритель увидел того, кто призывает его, всплеснул руками и помчался к гостю, безудержный, словно камнепад в горах.
— Риор Дин-Таль! — возопил хозяин дома.
— Стоять!
Приказ, как раскат грома прокатился под потолком, и Роэн замер на полпути с занесенной ногой для следующего шага.
— Риор Дин-Таль… — растерянно захлопал ресницами исполин.
— Молчать! — рявкнул советник и сразу перешел к существу своего негодования: — Что за творится в этом доме?! По какому праву вы задерживаете моих людей в плену?! Или вы возомнили себя равным Богам, если смеете чинить препятствия посланникам лиори?! Быть может, вы нынче правите в Эли-Борге и потому возомнили себя вершителем судеб? Так вот, мой дорогой риор смотритель, я не буду мириться с вашими бесчинствами. И первое, что укажу в докладе Перворожденной — это ваше самоуправство. Вам ясно?
— Да какое же само…
— Я задал вопрос и жду на него ответа, — мотнул головой Дин-Таль. — Вам ясно?!
— Так я же и отвечаю, — Роэн прижал к груди широкие ладони, — никаких бесчинств, только одна забота о посланнике госпожи! — Он приосанился и потряс в воздухе пальцем: — Ах, как вам не совестно, риор Дин-Таль, зачем же вы так? Я все душой к вам потянулся, свое единственное сокровище вручить хотел, породниться…
Советник побагровел. Он неспешно направился к градосмотрителю, которому едва достигал до подбородка. Остановился напротив и упер в бока сжатые кулаки:
— А не обнаглели ли вы, высокородный? — угрожающе понизив голос, вопросил Дин-Таль. — Вы осмелились взять в заложники воинов из рати лиори! Быть может, вы возомнили себя адером, коли смеете решать, где могут находиться ратники госпожи? Или же вам вообще никто не указ?! — голос советника повысился, и великан вжал голову в плечи. — Вы препятствовали началу проверке вчера, намерены мешать мне и сегодня?! И что за история с начальником стражи?! Я вас спрашиваю, Дин-Роэн!
Когда это Тангор стал риоратом в риорате, и вы получили власть снимать ставленников Перворожденной?! Отвечать!
Градосмотритель гулко сглотнул, ударил себя в грудь могучим кулаком и истово мотнул головой, но так ничего и не ответил, вытаращив глаза на советника настолько, что казалось — они сейчас выпадут из глазниц.
— Вы осознаете, что всего за сутки натворили столько, что я, данной мне властью, могу снять вас с должности?! А если учесть, что проверка только начинается, то к ее концу вы можете отправиться в застенки, а то и вовсе лишиться головы! В Архон, Дин-Роэн, вы хоть что-то осознаете?! Из какой чащобы вы вылезли, если ведете себя столь непотребно, что мне пришлось скрыться от вас за стенами крепости?!
— Так вот, где вы… — вдруг улыбнулся Роэн, но в нос ему ткнулся кулак советника, и смотритель Тангор снова сник.
— Не вздумайте чинить мне препятствий, высокородный риор, — предупреждающе продолжил Дин-Таль. — Запомните раз и навсегда: я занимаюсь делом, которое доверила мне лиори Эли-Борга, но не возвышением рода Роэн. Лишь верной службой госпоже вы можете получить блага, о каких мечтаете. И если еще хоть раз вы осмелитесь отвлекать меня своей заботой, грезами о родстве или похвальбой, я немедленно прикажу заточить вас в темницу, где вы просидите до тех пор, пока я не закончу своего дела и не покину Тангор. Вам все ясно, риор Дин-Роэн? Отвечать!
— Д… да, — судорожно вздохнул исполин. Нижняя губа его вдруг обижено оттопырилась, подбородок задрожал, и в глазах заблестела влага…
— Уму непостижимо! — воскликнул Тиен, простирая к небу руки. — Это же дом сумасшествия какой-то! — после выдохнул и устало велел: — Немедленно освободите моих людей. Довольно тратить мое время, пора служить Эли-Боргу.
Глава 6
Утро узницы было таким же, как и всегда. Она проснулась на заре, плотней закуталась в одеяло и долгое время не сводила взгляда с окошка под потолком, через которое в темницу пробирался новый день. Ей снился Борг, впервые за эти годы. Сон сделал то, что не мог совершить ни один чародей, он отмотал время назад, и Ирэйн вновь стала юной лейрой. Такой, какой ее привезли в чертоги лиоров. И как тогда, она смотрела на громадный замок широко распахнутыми глазами, полными изумления и восторга.
Снова шла по длинным коридорам, вертела головой, разглядывая обитателей Борга. Сбегала от няньки, чтобы втайне подглядеть за юными риорами, которыми руководили наставники. И ощущение, будто в ее жизни случится нечто невероятное, было таким же ярким, как и в далекие дни наивной юности. Это сладкое щемящее чувство пропитало воздух. Оно попадало с дыханием в грудь, и кровь ускоряло свой бег. Казалось, что за спиной растут крылья, и впереди будет только радость и счастье.
Еще снился молодой риор. Он был невероятно красив, статен и строен. При взгляде на него душа пела, и хотелось смотреть и смотреть, опасаясь закрыть глаза даже на миг, чтобы не упустить ни единого мгновения возможности любования совершенным мужчиной…
А когда Ирэйн открыла глаза, вокруг нее были все те же серые стены узилища. Это было подобно падению с небес на самое дно Архона. Крылья, еще мгновение назад, возносившие к солнцу, с треском преломились, и сердце сжала ледяная рука тоски. Пустой сон, ненужная греза, обманчивое видение, способное даровать лишь боль и горький осадок, заполнивший душу.
