— Что вам за надобность в узнице, риор Дин-Таль?
Тиен выдохнул, вынуждая себя успокоиться. Он сделал шаг в сторону второго риора и зеркально отобразил его позу, скрестив руки на груди:
— Мы вчера проверили только малую часть, — почти учтиво произнес советник. — Нужно продолжить работу, и лейре Дорин я могу доверять больше, чем вашему помощнику.
— Прекратите издеваться над бедной женщиной, — чуть раздраженно ответил Шамис. — К чему давать ей ложные надежды на то, что ее жизнь может измениться?
Ее удел — эта крепость, ваш — путь в Борг. Я принял в ней участие лишь потому, что того требовало ее здоровье, вы же балуете узницу. Я против такого изощренного издевательства, риор Дин-Таль. Пусть уж лейра Дорин пребывает в своем привычном душевном состоянии, ей ни к чему волнения и переживания, они только ослабляют женщину.
— Как голод и холод, риор Дин-Шамис? — прищурился советник. — Я знаю, что вы морили узницу голодом. А еще я видел, как вы смотрите на нее, и мне совершенно не нравится то, что я читаю в ваших глазах.
— И что же вы в них читаете, риор Дин-Таль? — прищурился смотритель. — To, что меня тронула судьба благородной дамы, которую юность и чужая хитрость привели в стены Тангорской крепости на вечное заключение? Мне жаль лейру Ирэйн. Она попала сюда в самом начале своего пути. Своей опрометчивостью она лишила себя положения, честного имени и возможности сделать счастливым кого-то из высокородных риоров. У нее нет, и уже не будет ничего в жизни светлого и радостного. Я, как могу, скрашиваю ее однообразные дни…
— И явно желаете скоротать еще и ночи, — усмехнулся Тиен. — Вы слишком много о себе возомнили, риор Дин-Шамис. Можете рассказывать мне сказки, сколько угодно, я уже успел убедиться в том, что вы мастак по этой части. Только придумайте мне еще одну сказку вот об этом, — и палец советника указал на лицо риора смотрителя. — Какая кошка так исполосовала вас?
Дин-Таль успел увидеть, как в глазах Шамиса мелькнула злость, но он быстро взял себя в руки и даже сумел выдавить улыбку:
— Самая обычная кошка, риор советник. Дикая тварь уже улетела с крепостной стены.
— Как неосмотрительно, риор смотритель, — покачал головой Тиен. — Избавляясь от кошек, вы разводите крыс.
— Благодарю за участие, но мы сами справимся с любой напастью, — склонил голову Шамис и направился к выходу из опочивальни.
Он поравнялся с Дин-Талем, и тот ухватил смотрителя за локоть. Риор с подчеркнутым недоумением взглянул на пальцы советника, но тот не спешил отпускать. Тиен пристально смотрел в глаза смотрителя.
— Где лейра Дорин? — разделяя слова, спросил он.
— В своей темнице, разумеется, — с раздражением ответил Шамис. — Отпустите меня, риор Дин-Таль, или я сломаю вам руку.
— Вы считаете, что я позволю вам это сделать? — прищурился советник. — Перед вами ни изнеженная лейра, риор смотритель. И мое положение вовсе не означает, что я разленился и заплыл жиром в стенах Борга. Угрожая мне, вам стоит помнить, что я могу принять ваш вызов, риор Дин-Шамис и, если уж быть честным, мне все больше хочется это сделать. — Дин-Таль все-таки отпустил смотрителя и повторил уже со злостью: — Где лейра Дорин?
— Я вам уже сказал — в своей темнице, — отчеканил Шамис и покинул опочивальню.
— Я хочу ее увидеть, — произнес ему в спину Тиен, и смотритель развернулся.
Он смерил советника лиори неприязненным взглядом и снова сделал шаг к нему.
— Кто она вам, риор Дин-Таль? Отчего столько внимания узнице, отправленной в эту крепость за предательство нашей госпожи?
— Могу задать вам тот же вопрос, — усмехнулся Тиен. — Откуда столько сочувствия женщине, предавшей свою госпожу? Отчего вы имеете на него право, а я нет? Я знал лейру Дорин еще тогда, когда была совсем девочкой. Она росла на моих глазах, взрослела. Я вел лейру в ее самом первом танце на пиру в честь
совершеннолетия, заменив мужчину ее рода, и я же вел ее к алтарю. Считайте, она для меня, как младшая сестра. Так почему же я не могу проявлять заботу о сестре?
— Быть может, потому что вы видите в ней не сестру, а женщину?! — язвительно воскликнул ревнивец. — Она молода, красива, привлекательна. Эта женщина способна очаровать, даже не прикладывая к этому никаких усилий.
— Это ваш личный опыт? — прищурился Дин-Таль. — Вы очарованы лейрой Дорин, не так ли? Ваши взгляды на нее слишком красноречивы. Что так сильно бесит вас, риор Дин-Шамис? Наше знакомство с Ирэйн или же то, что вы себе придумали?
Почему вы так стараетесь помешать мне увидеться с ней? Вам есть, что скрывать?
Это ведь Ирэйн располосовала ваше лицо, не так ли? — И гнев вспыхнул с новой силой. — Что вы сделали с ней, Дин-Шамис? Немедленно покажите мне узницу, или…
— Или что? — с любопытством спросил смотритель. — Что вы можете сделать, риор советник? У вас нет здесь полномочий. Вы не смеете приказывать мне. Все, что вам дозволено делать от имени лиори, касается городов Эли-Борга, но не крепостей, и уж тем более тюрем. Будь вы, как прежде, адером, — в глазах риора мелькнула насмешка, — вы бы еще могли приказать мне, потому что Тангорская крепость не только тюрьма, но и оборонительный рубеж, однако вы лишись и этого права. Так что не стоит сорить угрозами, риор Дин-Таль. Все, что я обязан был сделать для вас, я сделал, и даже больше, позволив воспользоваться документами крепости. Я даже выделил вам на день помощника, но на этом все. Только Перворожденной я дам отчет в своих действиях, и только ей буду подчиняться. Хотите устанавливать в крепости свои порядки? Становитесь ее смотрителем, или же везите предписание госпожи, но до тех пор не смейте требовать от меня что-то сверх того, что велит ваша грамота. — Он издевательски поклонился: — Простите, должен покинуть вас. Служба Эли-Боргу и лиори Альвии требуют исполнить свой долг. Думаю, и вам праздная болтовня не нужна. Всего хорошего, риор Дин-Таль.
И Шамис ушел, оставив советника скрежетать зубами от злости и бессилия, потому что смотритель Тангорской крепости был прав — Тиен Дин-Таль не имел в этих стенах власти. Вся она принадлежала смотрителю.
— Я его уже ненавижу, — буркнул советник и покинул покои Шамиса.
Ярость еще долго кипела в нем, не имея возможности найти выход. Не удавалось ни сосредоточиться, ни найти разумное решение, и это не добавляло высокородному риору благодушного настроения. Его люди, оставленные в крепости, смогли рассказать лишь о том, что стража выглядела возмущенной и ошарашенной перебранкой, которая произошла во время утренней прогулки лейры Дорин. Их неосведомленность объяснялась легко: ратники провели все утро на кухне. Они болтали с кухарями, помогали им и заодно набивали животы.
И гнев советника, наконец, обрела выход. Он не орал на своих воинов, не желая предавать гласности выволочку, но чеканил слова тем ледяным тоном, какой был привычен для лиори Эли-Борга. Тиен не подражал, это был всего лишь многолетний опыт службы в Борге, и этот тон въелся в кровь помимо воли не только ему, но и всем, кто сталкивался с Перворожденной ежедневно.
