— Когда-нибудь вспорю ему жирное брюхо, если опять потащит волоком на глазах всего города, — ворчал Дин-Шамис, поднимаясь в свои покои. — И эта его доченька, бp-p, — передернул плечами смотритель крепости. — Да ее вместо тарана нужно использовать во время осады. Нежное создание, тьфу.
Уже в покоях смотритель скомкал плащ и в сердцах швырнул его и, закинув руки за голову, шумно выдохнул. Никогда еще Тангорская крепость не казалась ему настолько приятным местом, почти родным домом, где можно было укрыться от шума, суеты и риора Дин-Роэна. В это мгновение Шамис даже перестал злиться на советника за то, что он предпочел крепкие стены тюрьмы Тангору. Смотритель криво усмехнулся и обернулся на стук в дверь.
— Позвольте войти, риор Дин-Шамис, — это был его помощник. Немолодой риор из захудалого рода.
Он пережил здесь трех смотрителей, сам так и не поднявшись на последнюю ступень, отделявшую риора Дин-Нура от старшей должности. Сам Нур никогда не выказывал сожалений об этом упущении лиоров, кажется, его устраивало все, как есть. Впрочем, это было неудивительно. Жалование у него было хоть и меньше, чем у смотрителя, зато не было ответственности за крепость, заключенных и гарнизон. Помощник занимался документами, общался с городскими торговцами, заключал договора на снабжение. Младшие помощники следили за доставкой съестных припасов, одежды, оружия и прочих мелочей. У каждого было свое место в этой иерархии. Ho, если бы в крепости случилось нечто, что вызвало бы неудовольствие лиори, то первой слетела бы голова смотрителя. У кого больше власти, с того и основной спрос. Так что быть помощником, по сути, оставалось, хоть и хлопотно, но безопасней.
— Какие-то новости? — спросил смотритель.
— Только одна, — чуть склонил голову Дин-Нур. — Риор Дин-Таль сегодня покинул Тангорскую крепость. Он оставил некоторые распоряжения, я уже их выполнил.
— Значит, убрался? — чуть приподнял в удивлении брови Шамис.
— Похоже на то, — кивнул его помощник. — В любом случае, выехал на карете в сопровождении всех своих людей.
— Его проверка в Тангоре, на сколько я знаю, еще не окончена, — потер подбородок смотритель. — Может, набрался ума и решил не влезать в безнадежное дело? — вопрос не относился к помощнику, и Дин-Нур промолчал. Ему влезать в это самое дело не хотелось вовсе. — Если так, то желаю ему побольше Роэна, — закончил с усмешкой Дин-Шамис.
— Больше новостей нет, — немного подождав, произнес помощник. — Я могу быть свободен?
— Куда-то собираетесь?
— Хотел съездить к Локису, что-то ноет спина…
— Это от проклятой сырости и бесконечной писанины, — ответил Шамис. — Да, вы можете быть свободны.
— Благодарю, — поклонился Нур и покинул покои начальника.
Смотритель, оставшись один, сел в кресло, закинул наверх руки и закрыл глаза, расслабляясь после сумасшедшего, но совершенно нелепого дня. И стоило отпустить раздражение, как перед внутренним взором появился образ светловолосой узницы. Это явление давно стало привычным, и Маргот Дин-Шамис принял его, как должное.
Ее облик начал тревожить смотрителя не сразу. Поначалу он даже не обратил внимания на единственную женщину среди заключенных Тангорской крепости. Ознакомился с ее бумагами и откинул с пренебрежением, увидев, за какое преступление благородная лейра, да еще и кузина лиори, попала в темницу.
С таким же пренебрежением и брезгливостью он отнесся к большей части заключенных. Они были врагами. Из-за них пали отец и младший брат Дин-Шамиса, и его самого едва выходили чародеи после битвы на Порубежной равнине. Род Шамис никогда не сомневался, под чьими знаменами их место. А то отребье, что сидело в темницах Тангорской крепости, било подло, в спину, как и все предатели.
Впрочем, несмотря на свою ненависть к изменникам, смотритель не собирался издеваться над теми, за кем должен был надзирать. Перворожденная не для этого направила сюда своего верного риора, и он нес службу на совесть, хоть и не слишком радовался тому, что оказался оторван от родного замка и семьи. Однако служба есть служба, и, получив указ правителя, его стоит расценивать, как милость и доверие, тем более, так оно и было.
Дни тянулись за днями, похожие один на другой. Тоска и уныние, царившие в крепости, порой подавляли нового смотрителя. Тогда риор отправлялся в Тангор, где можно было найти себе развлечений. Он уже успел познакомиться с местной знатью, попал в поле зрения юной лейры Роэн и спасся от родства с безумной семейкой градосмотрителя лишь благодаря тому, что уже был женат. Девица отчаянно желала выйти замуж, но ее исполинский рост, полное отсутствие женственности и напор только отпугивали местных женихов, и бедняжка томилась в ожидании любви и дурака, которого все-таки удастся окрутить ее папаше и самовлюбленным братцам. Хвала Богам, от смотрителя крепости им пришлось отвязаться, как только он огласил, что не только женат, но еще и приходится счастливым отцом двух сыновей.
Несколько раз Шамиса приглашали на охоту и семейные торжества, так что развлечения у него были. Как были и связи, не позволявшие мужчине почувствовать иную тоску. Он был осторожен и не придавал огласки свои маленькие тайны, тем более к ним имели отношения замужние лейры. Что до шлюх, то посещение их никогда не осуждалось. Когда супруга далеко, некоторые сложности решать было необходимо, это понимали и лиоры, потому такие забавы блудом не считались, скорей лекарской помощью, дабы скучающий муж не вздумал пойти на более тяжкое преступление — на измену законной супруге.
Помимо всего этого риору, проходившему службу Эли-Боргу вдали от дома, полагался небольшой отпуск для поездки домой, чтобы навестить семью и проверить дела своего поместья. Лейра Шамис призвала мужа намного раньше положенного срока. Их старший сын занемог, и женщина переволновалась. После этой поездки пришло письмо, в котором супруга уведомляла мужа, что понесла от него в третий раз. И он ни минуты не сомневался в честности своей лейры, пока… пока узница не выкрикнула ему в лицо, что он может быть обманут.
— Ерунда, — мотнул головой Шамис. — Не осмелится.
И тут же его мысли вернулись к другой лейре, носившей имя врага Эли-Борга. Впрочем, даже такого риората уже не существовало. Хартии разбрелись по соседним землям. Кто-то обосновался и на землях бывшего противника, и лиори милостиво приняла их. Хотя были и те, кто не пожелал оставить родных земель и склепов с телами предков, и сейчас они привыкали к жизни среди дайр-имов — народа странного и не всегда понятного, но дружественного Эли-Боргу.
К тем, кто превратился из хартия в боржца, Дин-Шамис относился спокойно. Эти риоры не предавали, они просто служили другому господину и, лишившись его, пришли к госпоже. Пока никто из них не показал враждебности. Лиори опекала новых подданных, помогая им обвыкнуться и стать полноценными жителями ее риората. Боржцам было сложней, но несколько указов и строгость наказания за преследование новых собратьев остудили даже буйные головы.
Но это все касалось бывших горцев, а лейра Дорин родилась и выросла в Эли-Борга. Была выдана замуж за племянника покойного Эли-Харта, и в этом греха не было. Такие браки не новость, и если бы не подлость Тайрада, то данный союз мог послужить на благо обоих риоратов. Однако лейра Ирэйн оказалась на стороне врага и поплатилась за это своим заключением, и оттого смотритель крепости не спешил сводить личное знакомство с женщиной. Лишь иногда наблюдал издалека за одинокой женской фигуркой, стоявшей на крепостной стене. Наверное, так бы и продолжалось их вынужденное соседство, однако…
