Так лейра познакомилась с главным шпионом Тайрада, но тогда еще не знала, кто он. Поняла лишь, что риор, и что риор из приближенных лиори. На той встрече он был в маске и плаще, скрывшем фигуру. Разговаривал почти шепотом, так что определить голос лейра не сумела. Это уже после, когда она вернулась в Борг со своим супругом, лейра узнала, кто же все время скрывался за маской. А тогда она поняла только то, что предатели есть даже в близком окружении госпожи, и отдать кому-то из них свое послание так и не отважилась. Она еще некоторое время пыталась угадать, кто друг, а кто враг, а после сожгла записку в камине.
Таинственный риор очень красиво рассказывал о предназначении лейры, чем ужасно перепугал ее. Она и не помышляла ни о троне, ни о власти. Представлять себя на месте кузины представляла, наверное, не одна она в тайне позволяла себе так помечтать, но всерьез никогда не желала получить венец. Сердце своего
возлюбленного получить хотела, а трон нет. Лирн обещал, что вместе с троном лейра получит и сердце своего возлюбленного. Впрочем, со временем больше напирал на славу будущего величия лейры, чем на любовь. В конце концов, он вовсе забыл про риора, кажется, решив, что мышка попалась на посулы о сиятельном будущем. Если бы девица тогда знала, кто умеет рассказывать красивые сказки, она бы быстро определила предателя, но в своей отстраненной одинокой жизни посреди шумного двора она мало представляла, кто кем является. Имена, лица да краткие беседы о погоде и здоровье — вот и вся ее бытность в чертогах лиори.
Ну а дальше лейре было велено дать согласие на брак с неизвестным ей риором Дин-Дорином. Вот тут она возмутилась, потому как это лишало ее надежды на счастье с другим риором. Однако у риора в маске собралось немало ниточек, которые вели к лейре: ее письма к Тайраду, которые приходилось писать в ответ на письма горца…
— И отправлять с ними няньку к верному слуге Стину, чтобы он всегда относил их в одну и ту же лавку, — с пониманием кивнул Тиен. — Если бы началось расследование, на лейру можно было бы навешать больше, чем было на самом деле. Даже связи с другими заговорщиками.
— Верно, — ответила Ирэйн. — Мне… Ей так и говорили. Якобы через лавку кружевника вели переписку с теми, кто замешан в деле. Нянька и Стина неоднократно передавали мои послания, и что в них написано, никто не знает. А если бы я вздумала открыться лиори, то оговорить меня можно было бы до смертного приговора.
Но давайте уже закончим неприятный рассказ. Так вот, лейра не препятствовала браку с нелюбимым и ненужным ей мужчиной. Лиоры подписали свадебный и союзный договор, и дело начало двигаться к известному событию. Теперь, когда повернуть, казалось, уже невозможно, оставалось только ждать развязки. И чтобы не мучиться угрызениями совести и стыдом перед покойным родителем, лейра начала слушать речи своего таинственного собеседника, который продолжал с ней встречаться время от времени. Не то что бы она ему поверила и узрела свое величие, но, раз уж деваться было некуда, начала думать, как в будущем избавиться от Тайрада, потому что не хотела отдавать риорат врагу. И уж поверьте мне, риор Дин-Таль, лейра всем сердцем ненавидела горца и его прихвостней. Устав жить в постоянном страхе, она уже даже ждала, когда все закончится, и можно будет избавиться от тягот опеки Эли-Харта.
Но из-за того, что она стала благосклонней слушать речи риора в маске, тот начал больше доверять лейре и однажды проболтался, что лиори не вернется со свадьбы лейры.
— И лейра поняла, что не вернется не только лиори, — произнес Тиен.
— Именно, риор Дин-Таль, именно, — невесело улыбнулась Ирэйн. — Лейра была потрясена этим открытием. Она и представить не могла, что из проклятой поездки не вернется вообще никто. Думала, что падут только защитники лиори и сама госпожа, но и этого было достаточно, чтобы понять, что тот самый риор погибнет в числе первых. Это было так страшно, что лейра перестала бояться. Она решила спасти своего возлюбленного, чего бы ей это ни стоило.
— И спасла, — едва заметно улыбнулся советник. — Правда, оболгала лиори…
— А как бы иначе она заставила своего слугу пойти в Старый лес и влезть в драку, не задавая лишних вопросов? Кроме Стина и няньки у лейры друзей и доверенных лиц не было. Она выкручивалась, как могла. Риор избежал расправы, и если лейре и есть, о чем жалеть, так это о том, что ей не хватило решимости и отваги защитить себя саму и остальных. Здесь она выбрала путь наиболее простой — плыть по течению. Итог известен, путь этот привел лейру в Тангорскую крепость.
— И кто бы мог подумать, что судьба приведет однажды туда и того самого риора, любовь к которому погубила лейру, — усмехнулся Дин-Таль, глядя мимо собеседницы.
Она болезненно поморщилась, словно ожидала, что сейчас услышит слова сожаления о том, что советник вмешался и вытащил узницу из крепости, но Тиен вновь перевел взгляд на женщину. Он короткое мгновение рассматривал ее и вдруг произнес, глядя в глаза Ирэйн:
— Прости меня. — Глаза лейры изумленно расширились, и Дин-Таль усмехнулся.
Он наклонился вперед, умести руки на поверхности стола раскрытыми ладонями кверху. Ирэйн облизала губы, некоторое время смотрела на это молчаливое приглашение, после прерывисто вздохнула, несмело накрыла его ладони своими, и пальцы мужчины сжались. — Прости меня, — повторил он, не сводя с женщины взгляда. — Я виноват, во многом виноват. И раз уж ты нашла в себе смелость откликнуться на мою просьбу и открыться, то и я не стану молчать. Ты должна знать, о ком грезила столько времени.
— Вы просите у меня прощения? — не удержалась от вопроса Ирэйн. — Не презираете меня?
— Презираю тебя? — Тиен отрицательно покачал головой. — Признаться, я опасаюсь, что после моих откровений ты начнешь презирать меня и ненавидеть за то, что ошиблась в выборе и оказалась в узилище из-за предателя и труса…
— Зачем вы так называете себя?! — возмутилась женщина. — Не смейте принижать…
— Помолчи, — неожиданно жестко произнес риор. — Сейчас говорить буду я, и можешь поверить, мне есть в чем каяться. Мне тоже сложно признаваться тебе в собственной подлости, как и тебе в своей ошибке. Но в отличие от тебя, я действовал осознанно, ожидая именно того, что случилось. Меня никто не заманивал в силки, никто не угрожал и не запугивал, я сам сделал выбор и радовался тому, что отнял у другого не просто счастье, я забрал саму его жизнь и занял чужое место, свято веря, что оно принадлежит мне по праву… Впрочем, обо всем по порядку. — Дин-Таль отпустил руки лейры. Он поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Некоторое время собирался с мыслями и заговорил, не спеша обернуться к женщине, не сводившей с него взгляда: — Стоит начать с детства того самого риора, которого полюбила лейра, потому что для него все началось именно тогда. Итак, маленький мальчик, каким был в те времена известный вам, лейра Дорин, риор, отправлялся в новую для него жизнь. Его ожидал Борг, обучение, а после служба Эли-Боргу. Мальчик немного боялся, потому что там не будет никого, кто был всегда рядом, но верил, что судьба его будет непременно славной и счастливой. Он почти не знал своего отца, тот не вернулся из посольства в один из соседних риоратов. Глупая ссора, поединок, и семейство лишилось своего главы. Потому в Борг мальчика провожала любящая матушка. Она напутствовала отпрыска повелением быть достойным своего рода. «Ты должен быть первым, мой сын, всегда и во всем, — говорила она, обнимая маленького риора. — Ты станешь нашей гордостью, я верю в это, как верю в то, что твой отец следит за нами и желает того же, что и твоя матушка. Покажи им, кто такие Тали, мой мальчик». Маленький риор поклялся быть лучшим. Он старался сдержать клятву, но старался так упорно, что не заметил, когда усердие превратилось для него в состязание с тем, кто был и вправду лучше него. И однажды риор избавился от удачливого и одаренного Богами соперника, хоть и клялся быть ему братом…
