С этими мыслями советник покинул временное ложе и зябко поежился, как только выбрался из-под одеяла. Угли в камине остыли, и холод заполз в необитаемое жилище, мало заботясь о случайном госте. Впрочем, гостя холод заботил еще меньше. Он не был изнеженной лейрой. Умывшись ледяной водой, Тиен фыркнул больше от удовольствия, чем от отвращения. Бодрость и желание действия наполняли тело высокородного риора. К тому же его ожидала очищенная от грязи и просушенная одежда. Что еще надо было для счастья? Разве что хороший сытный завтрак, и можно было собираться в дорогу.
Вскоре советник был одет и накормлен, что только прибавило доброго расположения духа. Он покинул выделенную ему комнату и вышел на прохладный утренний воздух. Вдохнув полной грудью, риор огляделся.
— Где смотритель? — спросил он стража.
— На стене, риор советник, — ответил тот, и Дин-Таль неспешно направился на крепостную стену.
И куда ему было спешить? Погода нынче не обещала таких каверз, как вчерашняя, загнавшая его в Тангорскую крепость. От того снегопада не осталось даже воспоминаний, и казалось удивительным, что посреди весны мог так буйно сыпаться снег.
— Доброго утра, риор советник, — услышал Тиен еще от одного стража, кивнул ему и усмехнулся тому, как быстро разносятся вести в крепости.
Это было неудивительно. Развлечений здесь было слишком мало, чтобы появление важного гостя осталось скрыто хоть от кого-то из обитателей, кроме заключенных, разумеется. Их радовать даже такими новостями было некому.
Впрочем, и заключенных в Тангорской крепости было не так много. Большая часть из них попала сюда после заговора, едва не лишившего жизни лиори больше пяти лет назад.
— Где смотритель? — в очередной раз спросил Дин-Таль, пока так и не обнаружив искомого риора.
— Да вон он, — указал страж. — Приглядывает.
Советник кивнул, наконец, разглядев смотрителя крепости. Он уже сделал несколько шагов, когда опомнился и удивленный обернулся к воину, однако уточнять, за кем наблюдает сам риор смотритель, не стал. Это можно было узнать, подойдя к мужчине, привалившемуся плечом к выступу на башне, к которой плотно примыкала крепостная стена.
— Доброго утра, риор Дин-Шамис, — поздоровался советник, и тот вздрогнул от неожиданности.
Смотритель обернулся, и Тиену показалось, что вид риора растерянный, словно его застали в тот момент, когда он не ожидал свидетелей, и даже был раздосадован этим. Дин-Таль посмотрел в ту сторону, куда все это время глядел второй высокородный риор, и обнаружил за выступом одинокую женскую фигуру в простом темном плаще. Ветер сорвал с ее головы капюшон, и советник увидел светлые волосы.
— Ирэйн? — изумился Дин-Таль, и она обернулась.
— Госпожа дозволила узнице две прогулки в день, риор советник, — поспешил уведомить смотритель. — Я посчитал, что женщине не за чем находиться среди мужчин заключенных, потому лейра Дорин проводит указанное время здесь.
Дин-Таль рассеяно кивнул и приблизился к узнице, все еще в ошеломленном молчании смотревшей на него. Тиен готов бы сам себе отвесить затрещину за собственное удивление. Конечно, она в Тангорской крепости! Где ей еще находиться, если Альвия заточила сюда свою вероломную кузину вскоре после возвращения себе трона. Но он так давно не вспоминал об этой женщине, что даже как-то позабыл о самом ее существовании. Поначалу, когда душевная боль была еще сильна, Дин-Таль некоторое время думал об Ирэйн Дорин. Ему тогда нужно было знать, что и он может быть кому-то необходим, как воздух, чтобы не пасть в собственных глазах еще ниже, чем пал тогда. Но потом, когда пришло успокоение, размышления об узнице постепенно покинули его голову. Их сменили иные заботы. И вот он стоял перед женщиной, которую когда-то мечтал придушить собственными руками, а сейчас рассматривал так, словно видел заново.
Она изменилась. Одиночество и печальное уединение наложили свой отпечаток на свежие черты юности, какой Тиен помнил лейру Борг до ее замужества. Ирэйн заметно повзрослела. Уголки ее губ скорбно опустились, и глаза утеряли былой блеск. Вместо затейливой прически, ее волосы стягивал простой пучок на затылке без всяких ухищрений. Серое платье из дешевой ткани скрывал такой же темный плащ. Румянец, прежде покрывавший нежные ланиты, исчез, уступив место постоянной бледности.
— Доброго дня, риор Дин-Таль, — наконец произнесла она и отвернулась, вновь устремив взгляд вдаль.
— Как ваше здоровье, лейра Дорин? — задал вопрос советник. Он не знал, что сказать. Наверное, и вовсе бы не приблизился, если бы был готов к этой встрече. Но неожиданность сыграла свою роль, и теперь стоило что-то говорить.
— Благодарю вас, — Ирэйн полуобернулась, и на ее губах мелькнула слабая вежливая улыбка. — Мое здоровье в порядке. Как дела в риорате?
— Эли-Борг процветает.
Они немного помолчали, и Тиен решил, что можно уже и уйти, когда Ирэйн вновь заговорила:
— Я слышала, что госпожа родила наследника. Наверное, он милый. Лиори всегда была хороша собой, да и супруг ее привлекателен. Их дитя должно быть красивым.
— Перворожденный Бриар хорош собой, — подтвердил ее догадку Дин-Таль. — У него глаза матери, он и ликом походит на всех Эли-Боргов, но волосы достались от отца.
— Мне бы хотелось увидеть его, — вновь слабо улыбнулась узница. — Но вы хорошо описали Перворожденного, теперь я могу его себе представить.
— Но Бриар не единственное дитя правящей четы, — зачем-то уточнил Тиен. — Лиори, с благословения Богов, разрешилась от бремени второй раз.
— Правда? — лейра порывисто обернулась к советнику. — И кого же Боги послали нашей госпоже?
— Вновь мальчик, — невольно улыбнулся Дин-Таль. — Его назвали Родригом, теперь в честь второго деда. Старший риор Дин-Кейр был безмерно счастлив.
— Пусть Боги хранят будущее Эли-Борга, — искренне произнесла Ирэйн и уже не стала отворачиваться, решившись рассмотреть советника. Но вскоре все-таки отвела взгляд и повернулась так, как и стояла прежде. — Вы все также красивы, Тиен. Наверное, вы тоже давно женаты, и в вашем замке звучит голос вашего дитя.
— Я не женат, — ответил высокородный риор. — Мой замок пуст и заброшен.
Узница с удивлением взглянула на него, и от этого взгляда Дин-Таль вдруг
смутился, словно его поймали на чем-то постыдном.
— Почему? — спросила женщина. — Вы так привлекательны, к тому же до сих пор занимаете высокую должность, раз смотритель спешил оправдаться перед вами. Любая лейра была бы счастлива взять имя вашего рода.
— Я не хочу любую, — ответил он и удивился собственной искренности.
К чему открываться перед узницей, к которой он некогда испытывал неприязнь, даже ненависть? К чему вообще весь этот разговор?! Легкое раздражение кольнуло Тиена, но он сразу выдохнул. Любопытство лейры было понятно, для нее каждая новость была, как глоток свежего воздуха. И, наверное, она готова была разговаривать даже об урожае прошлого года, лишь бы еще немного растянуть это краткое оживление в ее однообразном существовании. Впрочем, о наследнике и его брате она интересовалась искренне. Должно быть, часто думает о детях, раз это стало первым, о чем спросила узница.
