— У нас есть сегодня, — повторила Ирэйн. — И оно только наше.
— Да, — улыбнулся Тиен.
Он провел кончиком носа по ее виску и ослабил объятья, но теперь женщина сама прижалась к нему. Она с отчаянностью гибнущей души обняла риора за шею, заглянула в глаза и взмолилась:
— Не останавливайся. Я прошу. Пусть хотя бы раз, всего один раз…
Ирэйн не договорила. Она сжала лицо советника ладонями, поднялась на цыпочки и повторила:
— Прошу…
Он судорожно вздохнул, сжал талию женщины ладонями и ответил:
— У меня нет сил остановиться.
— Не останавливайся, — улыбнулась Ирэйн и потянулась к губам риора.
Тиен вновь целовал ее, и она стояла в его объятьях: покорная, хрупкая, необходимая. Он задыхался от этого ощущения, столь яркого, столь важного, что не осталось даже воспоминания о сомнениях и желании разобраться в собственных чувствах позже. Не в чем было разбираться, все и так было понятно. Женщина, когда-то не задевшая ни единой струны в его душе, теперь приобрела значимость. Она была нужна риору, и в этом он был с собой честен. Как был честен в том, что не хотел останавливаться и выпускать ее из своих рук. Попроси она, и советник не перешел бы грани, но услышав ее мольбу и увидев огонь ответного желания в голубых глазах, Тиен испытал невероятное облегчение.
Он поднял лейру на руки, донес до кровати и, опустив на нее, навис сверху, любуясь легким румянцем на щеках Ирэйн, влажным блеском припухших губ и поволокой, затянувшей глаза.
— Как же ты красива, — повторил риор слова, уже сказанные на лесной поляне.
Она на мгновение прикусила губу, но все-таки слова сорвались с ее губ:
— Я люблю тебя.
— Боги, — выдохнул советник и, рывком усадив женщину, прижался к ее губам, уже не сдерживая своей страсти…
Глава 17
Ночь застала риора Дин-Шамиса на постоялом дворе. Отряд наемников успел добраться до Олкеста еще до наступления темноты. Это был небольшой, но оживленный город. Он располагался в стороне от дороги, которая могла вывести на тракт, уводивший в сторону Боргу. И до замка Таль расстояние теперь увеличилось. Олкест находился между этими двумя дорогами, но именно через него смотритель Тангорской крепости решил сократить путь.
Это была подсказка старшины, уроженца здешних мест. Они как раз остановились на загаженном постоялом дворе, где крысы едва не бегали по столам, пока за ним сидели путники, у которых особо не было выбора, где перекусить на полупустынной дороге, по которой наемники уходили после нападения на отряд советника. И еда была такой же отвратительной, как сам постоялый двор, и хозяин, неопрятный полупьяный мужик, вызывал острую неприязнь. Хотелось разрезать его сальное рыхлое тело на части и скормить крысам, но теперь привлекать к себе внимание было нельзя, и риор оставил его при себе.
Впрочем, после содеянного остался гадкий осадок. Шамис поковырялся в поданной миске, не чувствуя голода. После оттолкнул ее от себя и откинулся на спинку стула, мрачно глядя на бурое варево. Его воины если спокойно, они привыкли ко многому. Да и жизнь не всегда баловала золотишком, иногда приходилось и затягивать потуже пояса. Но брезгливость риора поняли. Однако не ел смотритель крепости вовсе не из-за жутковатого вида поданной еды, просто кусок не лез в глотку.
Его угнетало, что совершенное убийство может не иметь никакого толка. Дин-Таль ехал в Борг, а вместе с ним беглянка, которой было что рассказать Перворожденной. Времени на погоню за пустышкой было потрачено немало и наверстать его, казалось, почти невозможно. Значит, беглецы могут добраться до лиори первыми, и тогда начнется расследование, которое может вывести на след разбойников, напавших на ратников высокородного риора. А если узнают, что он в это время отсутствовал в крепости, то…
Шамис невольно потер шею. Поркой точно дело не закончится. Архон… Все слишком плохо, чтобы надеяться на удачу.
— Чего пригорюнились, высокородный риор? — спросил старшина, отламывая кусок подсохшего хлеба.
Он поглядывал на смотрителя все это время, и то, как сжимается и разжимается кулак, лежавшей на столе руки, как кривится риор и покусывает губы, не укрылось от смерда с умным взглядом карих глаз.
— Не нагоним, — мрачно ответил Шамис. — Они успеют добраться раньше.
— Чего же не успеем? — усмехнулся старшина. Он отодвинул опустевшую миску и взялся за стакан с кислой бурдой, которую хозяин этой отхожей ямы назвал благородным словом — вино. — Если по земле, то, конечно, не успеем. А вот если под землей…
Шамис вскинул на него взгляд. Ну, конечно! Дайр-имы и их Путь! Это новшество еще не успело стать обыденным. Тропы подземного народа появились не так давно, и пользовались ими больше те, кому нужно было скорей добраться до цели своего путешествия. Кто-то вроде гонцов и торговцев. Большая же часть боржцев передвигалась по привычке по земле, предпочитая пусть долгий, но знакомый путь под солнцем. Некоторые попросту боялись спускаться в тоннели народа, который знали мало и еще меньше доверяли. Сам смотритель не пользовался Путем ни разу. Потому и не вспомнил о нем. И это было настоящим упущением!
— И где вход?
— День пути отсюда, — ответил старшина. — За Олкестом, в холме старого Тельма.
— Насколько он сократит время пути?
— Дней на пять-шесть, может больше. Это смотря как ехать, — пожал плечами наемник.
— А на пути Дин-Таля есть тоннель? — подобрался Шамис.
— Всяко есть, — откликнулся рыжий наемник. — Тропы есть в каждой округе. На границе нет, а ближе к середине риората начинаются. Мы ими иногда пользуемся, когда наемщик отправляет на другой конец Эли-Борга, да еще и торопит с исполнением. Хорошая штука. Жутковато, но зато столько времени впустую не тратишь.
Смотритель метнул в него сердитый взгляд:
— Почему раньше не напомнили?
— Так раньше Троп и не было, — округлил глаза рыжий. — Я ж говорю, они начинаются ближе к середине риората. Понятное дело, зачем врагам помогать? Пусть попробуют еще пробиться к тоннелям. Лиори у нас умная, знает, что делает.
— Это точно, — кивнул старшина. — Наша госпожа любому лиору нос утрет. Вот тебе и женщина.
— Ее отец воспитывал, как мужчину, — машинально буркнул Шамис, раздумывая о том, что услышал.
— Но мужиком-то она от того не стала, — возразил рыжий. — Как не воспитывали, а все ж женщина. Только я бы против нее не встал. Не каждый риор так мечом машет, как Перворожденная. И ведь не силой берет, а мастерством да хитростью.
Как вспомню ее на Порубежной пустоши, аж гордость берет, что я боржец. Это вам ни рохты и квиглы какие-нибудь…
Но Дин-Шамис рассуждения наемника не слушал. Его мысли унеслись к беглецам. Если они не достигли Тропы дайр-имов, то задача перестает быть сложной. Завтра он войдет в тоннель, и тогда…
