— Другой нет? — спросил он.
— Эта больше всех подходит, — уверила его темноволосая женщина. — Все, как вы хотели.
Новая шлюха была совсем не тем, что он хотел. И ростом она была выше, и телосложение имела более плотное, чем лейра, чей образ вспомнил смотритель. Лицо и вовсе ни единой чертой не напоминало прелестную узницу. Женщина была недурна, но в ней не было той чистоты, что привлекла Шамиса в Ирэйн. Шлюха была порочна, как и положено продажной девке, занимавшейся своим ремеслом не первый день. Ее оценивающий взгляд и одобрительное хмыканье и вовсе взбесили риора, но волосы… Они имели тот же оттенок, и мужчина подвел итог осмотру:
— Заходи.
Темноволосая шлюха широко улыбнулась, рассчитывая на новое вознаграждение, но дверь перед ее носом захлопнулась, оставив чаяния доступной девки неудовлетворенными.
— Мое имя… — начала светловолосая, но риор оборвал:
— Неинтересно. Раздевайся и ложись, — велел он, расстегивая свой камзол.
— Я могу…
— Ляжешь на спину и раздвинешь ноги, больше мне от тебя ничего не надо, — вновь оборвал Шамис. После посмотрел на нее, на волосы и изменил решение. — На четвереньки. И молчи. Твой голос все испортит.
— Но я могу многое!
— Я все сказал, — отрезал риор и расстегнул поясной ремень…
Он оставил девку в своей постели, лишь велел повернуться спиной. Опустошенный после яростного вторжения в женское тело, Шамис думал, что достаточно измотал себя за день, но сна не было. Он лежал, ощущая соприкосновение с теплым телом шлюхи, и думал. О том, что ошибся, когда решил взять наемников вместо стражей из крепости. Надо было делать по закону. Нужно было лгать и изворачиваться, нужно было обвинить узницу в недостойном поведении, в оскорблении чести лиори, да хоть в сношениях с тварями Архона! Тогда бы его действия были бы расценены, как справедливое, пусть и слишком жестокое наказание. Так было бы правильно.
— Проклятье, — произнес смотритель, глядя в потолок.
Он сам все испортил. Начиная от дурных желаний и заканчивая нападением на людей советника. Напал на боржцев…
— Дурак…
На своих! Напал и убил, чтобы скрыть следы. А теперь сам себя загнал в ловушку и должен идти до конца, иначе Дин-Таль будет копать, чтобы узнать, кто убил его воинов. Он не поверит сказкам смотрителя и его стражам, потому что знает правду о риоре Дин-Шамисе. А если не поверит он, то не поверит и лиори. Если будет допрос с чародеем, вся ложь вскроется.
— Чародей, — простонал Шамис и накрыл лицо ладонями.
Тут же велел себе успокоиться. Плевать. Будет время подготовиться, будет время раздобыть какую-нибудь побрякушку, которая не позволит обнаружить обман. Такие существуют, и смотритель это знал точно. Остается только Дин-Таль и Ирэйн. Она была и остается родственницей Перворожденной, и ей тоже могут поверить. Выходит, и вправду пути назад нет.
Женщина под его боком забормотала во сне, и риор посмотрел на нее. Ирэйн… Проклятое наваждение! Если бы он не увлекся ею, если бы не решился на связь, ничего бы этого не было, ничего! И что в ней такого, чего нет в той же шлюхе? Обычная женщина, еще и с грехом предательства на душе. Чем пленился? Милой мордашкой? Тонким станом? Таинственностью, отрешенности узницы? Или тем, что она зависит от него?
Шлюха сонно вздохнула и повернулась на спину. Шамис посмотрел на нее, после снова вспомнил, как разглядывал узницу, спавшую в его постели, и вдруг ощутил прилив злости, словно допустил кощунство, решив подменить оригинал дешевой девкой.
— Проваливай! — рявкнул смотритель.
Женщина испуганно вздрогнула и распахнула глаза, не сразу сообразив, где находится, и что от нее хотят. Смотритель грубо столкнул ее на пол и повторил:
— Убирайся в Архон.
— Что я сделала? — изумленно спросила женщина.
Риор, более не тратя время на разговоры, вскочил с постели, обошел ее и, ухватив шлюху за локоть, выволок ее в коридор.
— Платье! — вскрикнула она.
Смотритель метнул взгляд к кровати, увидел на полу брошенное платье и, подобрав его, кинул женщине, зябко обнявшей себя за плечи.
— А деньги?!
— Утром у хозяина заберешь, — ответил риор и захлопнул дверь.
Он подошел к окну, некоторое время смотрел в светлеющее небо и наконец тихо произнес:
— Я схожу с ума. Проклятье, это все какое-то безумие…
Глава 18
— Высокородный риор!
Крик и настойчивый стук кулаком в дверь разбудил советника. Тиен вынырнул из сладкой неги. Он провел ладонью по лицу, стряхивая остатки недолгого сна, и улыбнулся, глядя, как с его груди приподнялась женская головка. Ирэйн сонно похлопала глазами, умилив этим нехитром действом.
— Доброе утро, — чуть хрипловато произнесла лейра.
Она села, потерла кулаками глаза, и через мгновение упала на подушку, послушная руке советника. Риор навалился сверху. Он прижался к губам Ирэйн, вдруг понимая, что так и не насытился ею… она это тоже поняла и хихикнула, уткнувшись лбом в плечо Дин-Таля.
— Что так рассмешило благородную лейру? — полюбопытствовал советник.
— Вы забыли снять ножны, высокородный риор? — спросила женщина, глядя на него невинным взглядом. — Мне в бедро упирается что-то твердое.
— О, нет, прелесть моя, — самодовольно усмехнулся риор. — Это мой клинок, и я имею желание вновь пронзить вас.
— Да уж, за ночь вы меня так и не добили, — с иронией ответила Ирэйн. — Пронзали-пронзали, а я все еще дышу полной грудью.
Бровь риора изломилась, и он вопросил надменно:
— Насмехаемся? Издеваемся? Напрашиваемся?
— Все может быть, — кокетливо стрельнула хитрыми глазками лейра.
— Высокородный риор! Помощи!!!
Дин-Таль метнул в сторону двери свирепый взгляд.
— Риор советник! — с отчаянием выкрикнул Власт и вновь бухнул кулаком в дверь.
— Я сейчас вернусь, — пообещал Тиен, поднимаясь с ложа. — Узнаю, что ему от меня надо, и вернусь. — Прозвучало это с явной угрозой в голосе, и лейра хмыкнула:
— Ради Богов, Тиен, только не пронзай Власта, ему это может не понравиться.
— Грубиянка, — фыркнул советник.
Он натянул штаны, накинул рубаху и прошлепал босыми ногами до двери.
— Что? — недовольно спросил Дин-Таль, глядя в лихорадочно блестевшие глаза смерда. Хмельной дух все еще шел от него, но пьяным Власт не выглядел.
— Беда! — выкрикнул крестьянин, и Тиен поморщился от резкого вопля. — Украли! Высокородный риор, невестку мою украли! Прямо из дома утащили. Стину по голове дали…
— Живой? — мгновенно мрачнея, спросил советник.
