Смотритель, уже приподнявший руку, чтобы отдать приказ наемникам, замер и перевел на него удивленный взгляд. Опять ярость сыграла с риором злую шутку, опять он перестал замечать то, что творилось вокруг, потому, обнаружив советника свободным, почувствовал изумление вместо злости на тех, кто его упустил.
— Твоей доблести хватает лишь на схватку со слабой женщиной? — издевательски спросил Дин-Таль. — Со мной сойдешься? Или прикажешь наемникам выполнить работу потяжелей, пока бьешься с лейрой?
— Не трогать! — рявкнул Шамис, и наемники не двинулись с места.
Тиен едва заметно усмехнулся и направился к смотрителю Тангорской крепости. Шамис оттолкнул Ирэйн. Она повалилась на бок, накрыла голову руками и затихла, приходя в себя. Смотритель шагнул в сторону, оставляя лейру за собой, и вытянул меч из ножен.
— Неужто осмелишься, — с прежней издевкой спросил Тиен, глядя, как наливаются кровью глаза противника.
Поединок не обещал быть простым, но Дин-Шамис был слишком несдержан, слишком порывист и гневлив. А тот, кто позволяет злости управлять собой, то быстрее слепнет и глохнет, становясь легкой добычей. Но не это волновало Дин-Таля. Он сам пребывал в бешенстве, и каждый новый всхлип Ирэйн вонзался в душу острой иглой. Тиен выдохнул и сосредоточился на противнике, стараясь не замечать страданий своей лейры. Он позволить себе такой роскоши, как потерять разум, не мог.
— Как же я мечтал добраться до тебя, — произнес смотритель. — Ночами снилось, как я сворачиваю твою шею, советник.
— Но вновь подрался с женщиной, — усмехнулся Дин-Таль, продолжая ярить противника.
— Так вышло, — пожал плечами Шамис и бросился на Тиена…
Ирэйн со стоном села. Голова разрывалась от боли, гул в ушах был силен, и звон стали она расслышала не сразу. Наконец женщина убрала от лица ладони, стерев слезы, и с мученической гримасой огляделась. А через мгновение охнула и прижала ладонь к груди, боясь произнести хотя бы слово. Она забыла о мучившей ее боли.
Все ее существо устремилось к зеленоглазому риору, но теперь помочь ему лейра могла лишь одним — не вмешательством.
Шамис наступал. Он теснил советника, обрушив на него град ударов. Дин-Таль пока отбивался, нанося противнику иные удары. Советник насмехался, все больше выводя из себя смотрителя. Дин-Шамис мотнул головой, запрещая себе слушать Тиена, но слова того ядом просачивались в сознание, отравляя кровь риора.
— Наемники тебе песен на ночь не пели, Шамис? Одеяло не поправляли? Даже странно, как это ты отважился ввязаться со мной в драку.
— Заткнись, — рявкнул смотритель, теряя терпение.
— А я думал, ты любишь поговорить. — Не унимался Дин-Таль, отбиваясь от очередного нападения. — Другой бы сразу приказал всех убить, тебе же надо было покрасоваться. Неверное, любишь смотреться в зеркало, благородная лейра? Ах, вот почему ты сцепился с женщиной! Не с мужчиной же тебе было драться…
Шамис оттолкнул его, утер пот и, взглянув исподлобья, криво усмехнулся:
— Кто ты такой, чтобы говорить мне всю эту мерзость? Бывший адер и бывший избранник. Не я верным псом облизывал столько лет ноги госпожи и однажды был выкинут за ненадобностью. — Удар достиг цели, и риор это заметил. Он осклабился и продолжил: — Это, наверное, горько видеть, как женщина, которую ты любил, счастлива, но не с тобой?
Лицо Дин-Таля исказилось, и он бросился на Шамиса. Схватка закипела с новой силой, но уже никто не стремился поддеть противника. Ярость кипела в обоих, ненависть слепила, и осторожность была отброшена. Ирэйн с тревогой следила за тем, с какой отчаянной злобой риоры пытаются убить друг друга. Но смотритель вновь наступал, и широкий пень, к которому он упорно теснил противника, лейра увидела раньше, чем Дин-Таль запнулся об него.
— Тиен! — надрывно закричала Ирэйн. — Осторожно!
И ее голос, наполненный страхом, вдруг отрезвил советника, словно лейра отвесила ему пощечину. Красная пелена ярости развеялась. Дин-Таль скользнул в сторону за мгновение до того, как полететь навзничь, и Шамис заскрежетал зубами.
— Почему ты вцепился в эту лейру? — спросил он, еще надеясь вывести из себя противника. — Раз не досталась лиори, решил заменить ее подделкой? Что в ней ценного? Кровь Боргов или венец, который она успела натянуть на себя?
— Она — дар Богов, — ответил Тиен.
— Невелик дар, — зло хмыкнул смотритель. — Изменница…
— Лицемеришь, — уверенно произнес советник. — Лицемеришь и ревнуешь. Зря.
— Отчего же? — нервно спросил Шамис.
— У тебя нет на нее прав.
— А у тебя есть?
— Есть, — кивнул Дин-Таль. — Права мужа.
— Лжешь! — задохнулся смотритель. — Браслета нет!
— А права есть, — ответил Тиен и напал на противника…
Ирэйн подалась вперед. Она кусала губы, изнывая от тревоги и страха. Даже наемники с любопытством поглядывали на поединок, но попытка пленников вырваться из кольца закончилась легким ранением сквернослова и его отчаянной бранью. Риоры и вовсе уже ничего не видели, с завидным упорством пьггаясь покончить друг с другом, но пока украсились лишь легкими порезами да синяками от ударов. Казалось, еще немного, и они отбросят оружие и вцепятся друг другу в глотки…
— Всем стоять! — этот вскрику прокатился по лесной дороге раскатом грома.
А через мгновение к ним ворвался конный отряд, превосходивший численностью наемников и их добычу вместе взятых. На плащах ратников был выткан символ Тангора…
— Риор Дин-Шамис, сложите оружие! — вновь прогремел голос риора, который вел отряд, и поединщики в одинаковом изумлении воззрились на… Дин-Роэна.
Его воины стремительно заполнили собой свободное пространство, окружили наемников, и те опустили оружие, понимая, что сопротивление не имеет смысла. Нэйта, надрывно вскрикнув, бросилась на шею Стину, и тот с силой прижал к себе жену, зарылся лицом ей в волосы и затих, осознавая, что все закончилось. Воины советника переглянулись, и сквернослов, хлопнув по плечу Хальга, подвел итог их переживаниям емким выражением, от которого закашлялся даже его товарищ.
— Но откуда?! — Дин-Таль воззрился на смотрителя Тангора, втиснувшего свое мощное тело между противниками.
— Принк, — с ненавистью выдохнул Дин-Шамис, глядя на рыжего стража, насмешливо глядевшего на него с высоты своей лошади.
— Именно Принк, — кивнул Роэн. — Когда ему удалось покинуть крепость, сей честный страж пришел ко мне и все рассказал. Тогда я понял, риор Дин-Таль, зачем вы просили меня задержать риора Дин-Шамиса, — великан укоризненно покачал головой. — Но какое зверство, Маргот! — воскликнул он. — Как так можно было обращаться с бедной лейрой, какой бы ни была ее вина, — градосмотритель всплеснул руками и вновь переключился на советника: — Я узнал, что риор Дин-Шамис покинул крепость в одиночестве, лишь оставив распоряжения. Но за беглой узницей он не мог отправиться один! А потом мне сказали, что город покинул отряд наемников, я перетряхнул Тангор, ну, вы меня знаете, — в голосе Роэна прибавилось
