— И дать Шамису уничтожить узницу?! — воскликнул Тиен, вновь отталкиваясь от стола. — Боги, Али, он же творил с ней все это в моем присутствии! Ему было плевать на твоего приближенного и советника! И за смотрителем его право отказать мне в свидании с узницей, как и право, скрыть ее в подземелье, наказать, казнить. А он бы нашел обвинение, чтобы скрыть следы. Риор Дин-Шамис отлично складывает сказки…
— И все-таки ты должен был действовать по закону! — теперь лиори ударила ладонью по столу. — Ты должен был действовать так, чтобы сейчас я не могла подписать указ о тайном умерщвлении узницы!
— Не подписывай, — мотнул головой советник. — Ты не можешь рассматривать ее побег, как велит закон, потому что она не осознавала себя, когда я забрал ее из подземелья. Архон! Да на ней не было живого места! Ее одежда была разорвана в клочья! Он бросил ее к десяти заключенным! А после держал без воды и еды в ледяном каменном мешке. О каком добровольном согласии на побег ты говоришь?
— Она способствовала успешному побегу своей покорностью.
— Она была не в себе! — гаркнул риор, и лиори рявкнула:
— Довольно! Вы забываетесь, высокородный. Даже вам не позволено столько, сколько вы на себя взвалили. Закон говорит без всяких двусмысленностей, и значит, я должна последовать ему.
— Ради Райва ты нашла лазейку…
— Для Ирэйн лазейки нет.
— Даже непреложные клятвы могут быть отменены, — Тиен постарался взять себя в руки, и тон его снизился. — Законы же можно обходить, достаточно найти смягчающее обстоятельство. У лейры Дорин их несколько: ее жизнь и честь подвергались угрозе, она не осознавала себя, когда покидала крепость, и, очнувшись, пожелала вернуться назад, но я отговорил ее, пообещав справедливый суд госпожи.
— И мой суд справедлив.
— Тогда какое наказание ожидает меня? Я зачинщик и исполнитель. На мне вина за этот побег. Мне ждать палача?
— А тебя ожидает мое порицание, и я уже сказала почему, — ровно ответила лиори.
— Дин-Шамис?
— Его я буду судить по делам его.
— А Ирэйн приговор без промедления?
— Она уже была приговорена, и теперь ее ожидает наказание за преступления, усугубившие прежний приговор. И это ты привел ее в руки палача. Так какого же наказания ты еще ожидаешь? Если только женитьбу на той, кого я тебе укажу…
Дин-Таль хмыкнул, не веря тому, что услышал, но Перворожденная глядела на него без насмешки. Она и вправду собиралась сделать так, как сказала. Тиен рванул ворот камзола и судорожно втянул воздух в легкие.
— Ты обещала, что я смогу сам выбрать себе жену, и я ее выбрал.
— Но этот выбор не устраивает меня, высокородный. Мой советник не может связать судьбу с узницей, приговоренную к заключению за измену. Ирэйн не смогла бы появиться в Борге…
— Плевать, — мотнул головой советник. — Она была бы счастлива в Тале…
— Я не могу дать ей свободу, — ответила Альвия. — Она уличена в предательстве. В Архон! Как бы я ни хотела извернуться, но она покусилась на трон Эли-Борг! Ты осознаешь, в чем настоящая тяжесть ее преступления? Она заняла трон и назвалась лиори!
— Ее принудили…
— Но это было, Тиен, было! И я не могу дать ей свободу, не могу одобрить ваш союз, хоть ползи за мной на коленях, и не могу обойти закон. Эти путы всегда будут связывать меня, и ты это прекрасно знаешь. Лейру Дорин провозгласили лиори, и она приняла венец, а это преступление не прощается! Но я оставила ей жизнь, отправила в крепость и даже облегчила участь, насколько это было возможно. Однако побег и возвращение в Борг уничтожили всякую возможность избежать умерщвления. Ты допустил оплошность, и это ты приговорил Ирэйн. Если она тебе и вправду дорога, то худшей пытки для тебя я вряд ли придумаю. Решение принято, Тиен.
Он тяжело навалился на стол и некоторое время стоял так, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Дыхание перехватило, и перед глазами поплыл кабинет Перворожденной. Риор зажмурился, что есть сил, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, но успокоиться не вышло. Перед внутренним взором застыло ведение ножа у горла Ирэйн. Дин-Таль так хорошо помнил тот ужас, охвативший его при мысли, что смотритель успел нанести свой удар, когда они вместе упали на землю. И то облегчение, которое испытал, обнаружив, что лейра жива, и вместо раны на ее шее кровоточит лишь легкий порез.
А теперь ее хотят забрать, и помешать этому нет никакой возможности. Это противное чувство бессилия выводило из себя, и сейчас Тиен, как никогда, понимал поступок Лотта, стоивший ему жизни. И самое страшное, что советник был почти готов на тот же отчаянный и бессмысленный шаг. Почти, потому что Альвия оставалась дорогой ему женщиной, его госпожой и другом. Риор поднял голову и сквозь пелену обуревающих его чувств посмотрел на лиори. Она была внешне спокойна, как и всегда. Взгляд холодный, без толики сочувствия. Истукан, а не женщина.
— Отдай мне ее, — сипло попросил Тиен. — Отдай мне Ирэйн.
— Не могу, — ответила лиори. — Я объяснила тебе причины. Не могу, Тиен, смирись.
— Нет, — он отрицательно покачал головой. — Не хочу смиряться. И отказываться от нее не хочу. Архон, Али, я же исполнил твое повеление, я нашел себе жену…
— Но не ради Ирэйн Дорин я отправляла тебя в эту поездку. Ты вообще не должен был появляться в Тангорской крепости. Твоя проверка касалась только городов, и там ты должен был присмотреть себе девицу, которую назовешь лейрой Таль. Почему ты выбрал узницу, у которой нет права на помилование?
Дин-Таль вскинулся и криво ухмыльнулся, после и вовсе издевательски хохотнул.
— Тебе рассказать каких благородных девиц мне довелось повстречать? Прелестнейший цветок, нежная и скромная. Я даже увлекся ею, пока не обнаружил в доме увеселений, где очаровательное создание, прикрывшись маской, зарабатывала себе на булавки собственным телом. Она не оставляла нетронутым свое девство, зато в иных ласках стала искусна. Или же девица, глупая и наивная настолько, что пыталась женить меня на себе, устроив нам на людях случайную встречу. И хвала Богам, что эта затея провалилась. Да моя Ирэйн чище и целомудренней всех этих девиц вместе взятых…
— Вы были близки?
Тиен замолчал и с напряжением взглянул в глаза лиори, пытаясь понять, какой вывод из его ответа она сделает.
— Ты воспринимаешь ее, как свою женщину, — произнесла Альвия. — Я вижу это.
— Выпорешь меня за это? Или добавишь Ирэйн еще и грех соблазнения? Может, обвинишь в том, что она вскружила голову Шамису, а после променяла на меня, и тем самым довела до безумия бедолагу Маргота? Почему нет? Она уже покойник, почему бы не оправдать убийцу, использовав лейру Дорин? Она же истинное чудовище!
— Прекрати, — оборвала советника Перворожденная. — Ты не в себе…
— Не в себе?! — глаза риора лихорадочно сверкнули. — Боги, да я с ума схожу от того, что, спасая нежную горлицу от бешеного волка, привез ее прямо в зубы варлаху. Зачем тебе ее жизнь? Зачем, Али?! Отдай ее мне, отдай! — выкрикнул Дин-Таль. — Не рви мне душу, умоляю! Не поступай со мной так снова, Али!
