— Ты ведь мог сказать все это, не устраивая представления, — заметила лиори.
— Сказать мог, — не стал спорить Дин-Кейр, — но не уверен, что был бы услышан. Во-первых, ты непреклонная, как Тархольдские горы, и сдвинуть тебя с места очень тяжело. А ты, как всегда, уперлась, как горный гейт, потому я не стал спорить. Во-вторых, ты должна была воочию убедиться в том, что Тиен настроен серьезно.
Это не бунт против твоего приказа жениться, и не попытка использовать Ирэйн, чтобы избежать брака…
— Что? — подал голос изумленный услышанным Дин-Таль. — Какая, в Архон, попытка избежать брака? — но остался не услышанным.
— А в-третьих, ты сама против казни Ирэйн, — продолжил Райверн. — Так почему бы не повернуть закон нужной нам стороной?
— Если он не запрещает, то и возражений не имеет? — усмехнулась Альвия, и Кейр подмигнул:
— Именно. А обоснование ты найдешь. В этом деле ты мастер.
— Иногда ты меня бесишь своими выдумками, особенно когда я должна все это приготовить и подать на золотом блюде, чтобы желудки соседей не вывернуло от несварения, — Райверн самодовольно хмыкнул. — Но сейчас я даже ворчать не буду. Исход сомнительного дела мне нравится. Мы избежим казни, и не спустим преступление с рук.
— Кто молодец? — спросил Дин-Кейр, привлекая к себе лиори.
— Райв молодец, — закатила она глаза, и поцеловала мужа в подставленную щеку. Затем отстранилась и обернулась к другой паре, ждавшей ее решения. — Риор Дин-Таль, я разочарована и раздосадована всем произошедшим по вашей вине. Отныне вы лишены моего доверия, и я требую, чтобы вы покинули мой риорат.
Однако ваши дети смогут вернуться и получить замок Таль. Он будет сохранен за вашим родом до тех пор, пока не явится ваш наследник. К тому же Борг примет юных риоров на обучение для дальнейшей службы Эли-Боргу. Вы поняли приговор, риор Дин-Таль? — Тиен кивнул и накрыл пальцы Ирэйн, сжимавшие решетку, своими. Узница бросила на него ошеломленный взгляд и тут же посмотрела на Перворожденную, потому что та продолжила: — Лейра Дорин, я изгоняю вас с земель риората на веки вечные, и если осмелитесь пересечь границу, то будете пойманы и казнены без промедления, как велит закон. Вы поняли меня, лейра Дорин?
— Да, — выдохнула Ирэйн.
Альвия окинула пристальным взглядом одного изгнанника, затем вторую, и усмехнулась:
— Открой решетку, Тиену, и выпусти свою невесту, уже можно.
Риор распахнул дверь, и ему в объятья впорхнула Ирэйн, все еще не верившая в то, что никто не умер, все закончилось благополучно, в какой-то мере. Дин-Таль прижал к себе женщину и обернулся к правящей чете.
— Спасибо, — произнес он и не смог удержать чуть шальную улыбку.
— Впервые вижу, чтобы так радовались изгнанию, — хмыкнул Райверн и протянул Тиену грамоту. — Покажешь прислуге в замке, пусть знают, что пожаловал новый хозяин. Все остальное после, — и он весело подмигнул.
Ирэйн спрятала лицо на груди Дин-Таля, и плечи ее дрогнули. Напряжение, сковывавшее лейру все это время, отступило, и слезы сами собой потекли из глаз.
— Hy, что ты, — риор обнял лицо женщины ладонями, — теперь уже точно все будет хорошо. Верь мне.
— Ох, Тиен, — всхлипнула Ирэйн и, обхватив его за шею, снова прижалась, что есть сип, и разрыдалась заново.
Альвия улыбнулась, наблюдая за тем, как ее бывший воркует с лейрой, пытаясь ее успокоить. Теперь все было правильно. Он и вправду нашел свою женщину, с которой мог уже не сдерживаться, оставаясь самим собой, и которая принимала риора со всеми грехами и недостатками. Чтобы ни сотворили эти двое в прошлом, но в настоящем в них не было червоточины. Пройдя через очищающее пламя боли, раскаяний, сожалений и утрат, они возродились, полные надежд на будущее и готовые начать жизнь заново. Пусть вдали от родной земли, но зато вместе, и это было лучшей наградой, которую могли получить две исстрадавшиеся души, отчаянно нуждавшиеся друг в друге.
Червячок сомнений, грызший душу лиори, наконец, затих, и внутреннее согласие было достигнуто. Альвия прижалась головой к плечу мужа, он обнял ее, и твердость его руки, как всегда, придала сил уставшей от бремени власти женщине.
— Давай выгоним их поскорей, — шепнул Райверн, — и вернемся в покои. Я жажду получить награду за свой блистательный ум.
— Райв, — лиори усмехнулась Перворожденная и покачала головой.
— Да ты посмотри на них, — фыркнул Дин-Кейр. — Еще немного, и они начнут утешать друг друга у нас на глазах. Мне становится завидно. Пусть отправляются в свой замок и там творят непотребства, а я желаю непотребств с собственной женой и в своей опочивальне. Отведем их к Тропе до Одела, и пусть уже эта история закончится.
— Согласна, — кивнула Альвия. — Ни к чему затягивать, — и она окликнула счастливых изгнанников…
Эпилог
По-летнему жаркое солнце застыло посреди небосвода. Редкие белоснежные облака лениво распластались над пиками Тархольдских гор. Весна, почти достигшая своего предела, пока не спешила отдать свои права лету. Зелень, молодая и яркая, радовала глаз жителей Теон-дайр-има — самого таинственного государства из всех, что знали высокородные риоры и смерды, жившие с ними рядом испокон веков.
Воздух полнился щебетом птиц и ароматом цветов. Не таких ярких и пышных, как на лугах Предгорья, но хрупких и трогательных, как и женщина, которая плела из них венок, сидя у окна в замке Одел.
— Лейра Ирэйн.
Женщина обернулась и с улыбкой посмотрела на свою прислужницу.
— Что, Нэйта?
— Приходил Стин. Он сказал, что риор Дин-Кейр прибыл.
— А Таймир?
— Еще нет, — ответила рыжая прислужница.
— Должно быть, задержал конгур, — кивнула лейра. — Подождем, все равно я еще не доплела свой венок.
— Я могу сплести его, — предложила Нэйга.
— Нет, — отрицательно покачала головой Ирэйн. — Я хочу это сделать сама.
Прислужница посмотрела на руки хозяйки, неспешно вплетавшей цветок за цветком в свой свадебный венец. Этому венцу женщина была рада намного больше, чем венцу власти, который ей когда-то пришлось надеть себе на чело. Нэйта присела на скамеечку у ног лейры, подперла щеку кулаком и умиленно вздохнула.
Жизнь постепенно налаживалась. Изгнание, показавшееся прислужнице поначалу архоновым проклятьем, на деле превратилось в спокойное размеренное существование, где не было место тяготам, слезам и разочарованию. Впрочем, Стин принял решение отправиться в Одел, как только узнал об изгнании.
— Не дело бросать риора Дин-Таля, — строго сказал он, глядя в испуганные глаза молодой жены. — Он к нам с добром, а мы что же? Коли вызвал недовольство госпожи, то и нам не мил? Я от него зла не видел. И от лейры только заботу. Нет уж, куда они, туда и мы, все ж уже и при должности были. Или в нас совсем нет совести, коли безродные?
