Мой Колчановский возвышался над всеми нами, впрочем, недолго. Он быстро занял плетеное кресло, не без стараний, бабы Нюры, уже хлопотавшей вокруг него. Теперь он восседал, словно царь на троне, широко расставив ноги, с бокалом вина, заменившего шефу и скипетр, и державу. Для меня же дело нашлось быстро (и кто бы сомневался?), меня приобщили к готовке. Тесть Александра хлопотал у мангала, и его зять остался единственным, кто составил пару моему «ненаглядному». В общем, два лентяя определились сразу. Всем остальным дело нашлось.
— Пусть Костичка отдохнет, — щебетала баба Нюра. — Да, Верочка? Он у нас добытчик.
— Угу, — промычала я. — Еле мамонта до пещеры дотащил, умаялся.
— Что говоришь? — вцепилась в меня взглядом старушка.
— Говорю, что вы правы, Анна Леонидовна, — сладко улыбнулась я, преданно глядя на женщину.
Люся и Римма тихо хмыкнули. Что там творилось между мужчинами, не знаю, но женщины постепенно начинали задавать вопросы. Я их понимала, сама бы изнывала от любопытства, если бы ко мне в дом притащили неизвестную девицу и провозгласили невестой.
— Вероника, можно вас спросить? — спросила Римма, вытирая руки о полотенце, висевшее у нее на плече. Я кивнула — к вопросам я была готова. — Как давно вы вместе с Костиком? Поймите меня правильно, — тут же немного смутилась женщина, — я ни в коем случае не хочу вас обидеть. Это не допрос, простое любопытство. Константин, конечно, друг Саши, но мы уже неплохо знаем его, потому нам интересно всё, что с ним связано.
— Я не обиделась, — ответила я. — Мы знакомы около восьми месяцев, встречаемся полгода.
— Но на новый год он к Саше с Люсей прилетел один, — заметила Римма.
Этот вопрос мы не обсуждали. Шеф как-то не озаботился сообщить, что во время нашего мифического романа он успел побывать в гостях у друга. Пришлось импровизировать.
— Он звал меня с собой, но я поехала к своим родителям…
— Лимита? — тут же возникла баба Нюра.
— Мама, — Римма укоризненно взглянула на мать, и та опять медово улыбнулась:
— Так откуда ты, деточка?
— А мне интересней, где вы с Костей познакомились, — перебила бабушку Люся, явно желая отгородить меня от ее расспросов. Я благодарно улыбнулась.
— Да, — поддержала Люсю мать, — как вы познакомились?
— Он чуть не задавил меня, — хмыкнула я и смущенно потупилась.
— Под колеса ему бросилась? — прищурилась баба Нюра. — Слышала я, что есть такое — специально под колеса бросаются.
Я обернулась к пенсионерке, та продолжала смотреть на меня взглядом НКВДешника, ожидая чистосердечного признания. Младшие звенья, хоть и воскликнули возмущенно, но тоже ждали. Я посчитала ниже своего достоинства кидаться в пояснения, оправдываться и рассказывать о своем печальном прошлом в докостиковый период, потому вернулась к овощам, игнорируя ожидания трех поколений.
— Ну? — подала голос баба Нюра.
— Думайте, что хотите, — ответила я сухо. — Но я никак не пойму, что я вам сделала плохого, что вы пытаетесь оскорбить меня уже второй раз за последние пять минут.
— Вероника, ну, что вы! — воскликнула Римма и поспешила ко мне. Она сжала мне плечи и притянула к своей груди: — Моя мама совсем не хотела вас оскорбить.
— Пойду-ка я узнаю, как там наши мальчики, — тут же увильнула баба Нюра.
— Сделайте скидку на ее возраст, — понизив голос, продолжила меня успокаивать Римма.
— Маразм крепчал, — как бы ни к кому не обращаясь, произнес подошедший дядя Миша. Похоже, с тещей у него были сложные отношения.
— Миша…
Дядя Миша тоже исчез из-под строгого взора супруги. Теперь нас осталось трое, и я, расслабившись, изобразила растерянную улыбку.
— Я понимаю, — тихо ответила я. — Я не в первый раз слышу нечто подобное. Люди считают, что я соблазнилась его достатком, но я даже долгое время не знала, с кем встречаюсь. Костик представился бухгалтером, и то, что он меня обманывает, открылось совершенно случайно. Мы даже почти расстались после этого.
— Почему? — округлила глаза Римма, Люся подошла ближе.
— Мне было неловко. Я совсем не знала этого нового Костю. Влюбилась я в простого парня, честного, открытого, который сумел завоевать мое внимание и поверить в его чувства. А оказалось, что врал столько времени. И вот эти вот мысли о том, что он может решить, что я простила его вранье, когда прикинула счет в банке… Мне было проще отказаться от него, чем держать. Может, я и ниже него по статусу, но гордость и самоуважение у меня есть.
— Так ему пришлось вас добиваться? — в глазах Люсиной мамы, как и самой Люси, теперь сияло чисто женское любопытство. Они подтянули стулья и сели напротив меня у стола, подперев щеки кулаками.
— Да, — я смущенно улыбнулась. — Я же не в себе была, когда случайно шагнула ему под колеса. Ничего не видела… у меня тогда был сложный период. И когда Костя пришел ко мне на работу, я его даже не узнала…
— Под наркотой была или пьяная? — как черт из табакерки выскочила баба Нюра.
Я отложила нож, поднялась на ноги и ответил:
— С меня хватит.
После этого направилась к дому, ни на кого не глядя.
— Вера, — позвал меня Костик, но я не обернулась. — Что случилось?
Как я и ожидала, он поспешил за мной. Еще бы! У нас любовь, у него пари, у меня амбиции — адская смесь. Шеф обнял меня за талию, но когда мы скрылись от чужих взглядов, остановил и развернул к себе:
— Что случилось-то? Говори, я слежу за подступами.
— Отрабатываю свою премию, — тихо ответила я. — Действую согласно легенде и с поправкой на собственные принципы. Слушай, если бы я и вправду была твоей невестой, я бы сейчас или потребовала уехать отсюда, или отгородить меня от бабы Нюры. Она успела обозвать меня лимитой. Думаю, намекает на то, что я хочу выгодно пристроиться. Еще обозвала аферисткой, которая специально бросилась под колеса твоей машины, затем наркоманкой и пьяницей.
— Да ладно, — недоверчиво хмыкнул Колчановский. — Милейшая старушка.
— Она будет меня топить и выводить на эмоции. Я ее враг, — уверенно возразила я. — Поэтому сообразно логике событий, я сейчас пойду поплачу в комнату, а ты проводишь меня и вернешься хмурый и расстроенный, что твою невесту обижают близкие тебе люди. Напоминаю, я — любовь всей твоей жизни, и ты должен делать выбор в мою сторону, если хочешь показать, что настроен серьезно. Или я уже к сегодняшнему вечеру с таким подходом должна уехать от тебя, объявив о расставании. Потому что в ином случае, тебе плевать на меня, а я просто тряпка, о которую может вытирать ноги каждая баба Нюра, или просто держусь за твои деньги. Но тогда ты мог бы взять и Лизу. Да и, в конце концов, ты им ничего не сказал обо мне. И на новогодние праздники прилетел один.
— Вот черт, совсем забыл про новый год, — отозвался шеф. После кивнул: — Согласен. Ты — мой свет в окошке. Идем страдать и утешаться. Кстати, как ты выкрутилась с новогодними праздниками?
