— Идем, — сказала Люся. — Бабуля, наверное, уже изнывает от желания показать свою подборку.
— Да, не будем заставлять себя ждать, — согласилась я.
Когда мы вернулись, баба Нюра по-прежнему сидела рядом с Костиком. Александр отсутствовал, и Людмила, передав бабушке планшет, отправилась на его поиски. Подозреваю, адвокат сбежал от Анны Леонидовны, отдав ей на съедение своего друга. Друг слушал бабулю с вежливой улыбкой, что-то отвечая на ее слова, но при нашем появлении протянул ко мне руку и произнес с укоризной:
— Ты долго, я успел заскучать. Сплетничали, девочки? Надеюсь, Люся не выдала моих страшных тайн?
— У тебя еще остались тайны от меня? — с деланной подозрительностью спросила я, устраиваясь со свободной от шефа стороны. — Да еще и страшные? Мне придется пытать тебя, нехороший мальчик.
— Мне будет больно.
— Я тебя потом пожалею и займусь твоим воспитанием.
— Жду не дождусь, — очень уж интимным тоном ответил Колчановский. Он склонился к моим губам, и баба Нюра покашляла, требуя к себе внимания.
Шеф довел сцену до логического финала, поцеловав меня, и обернулся к еще одной аферистке. Дождавшись, когда я верну ей Костика, Анна Леонидовна оживилась, явно смакуя ожидаемый эффект. Нет, тут она, конечно, была в чем-то права. На фоне куколки Карины я выглядела несколько… бледно, проигрывая ей по всем физическим параметрам. Но! Зато вся настоящая. И я мазнула по экрану снисходительным взглядом.
— А вот тут смотри, — баба Нюра хитро улыбнулась и представила товар лицом, то есть в купальнике. Я разглядела на плече Карины татушку дракона. — Красавица же! Скажи, Костенька, — она заглянула в глаза Колчановского.
— Красавица, бабуль, — покладисто согласился шеф и повернулся ко мне. — Не заскучала?
— Мне бы хотелось прогуляться, — сказала я чистую правду. — Пройтись немного. Погода такая замечательная. Ты ведь не откажешь своему тигрику? — закончила я проникновенно. — Могу и одна сходить, но если кто-то захочет обогреть одинокую путницу…
— То останется без обогревателя, — мрачновато отозвался Костик. Он обернулся ко мне и закатил глаза, похоже, баба Нюра его уже достала. — Я сам буду выгуливать моего тигрика. Я даже знаю, куда тебя отведу.
— У меня еще видео есть, — забеспокоилась Анна Леонидовна.
— Успеется, бабуль, — улыбнулся ей шеф. Он первым поднялся с насиженного места, затем подал руку мне, и «внучок» махнул своей поклоннице: — Вернемся и сразу посмотрим, баб Нюр. — А затем шепнул: — Валим, валим быстро.
Так мы и сбежали, оставив бабушку наедине с планшетом. По дороге Колчановский помахал Александру с Люсей, пообещав скоро вернуться. С собой их не позвал, и я поняла, что шефу хочется обсудить ход операции «Натяни нос адвокату». Мне было всё равно о чем говорить, можно и о нашей авантюре. Главное, почувствовать себя свободной хоть ненадолго. Без орлиного взора бабы Нюры и ее яда в сторону безвинного бухгалтера, без каверзных вопросов Александра и обязанности души не чаять в своем начальнике. Тем более, эта игра начинала затягивать, и наши поцелуйчики и телячьи нежности воспринимались уже как нечто, само собой разумеющееся. А Вероника Андреевна, знаете ли, уже давненько без отношений, и изголодавшееся женское сердце не камень, оно еще и поверит в то вранье, которое изобрела его хозяйка по настоянию афериста Колчановского. Так что, да, мне требовалась передышка.
— Ну, что я могу сказать, — Костик вел меня по деревенской улице, приобняв за плечи, — мы — молодцы. Внедрение прошло успешно, пылим в глаза с положительным результатом. Нам даже не приходится прилагать особых усилий, они сами нам помогают. Ты меня неизменно радуешь, так что твои проценты за достоверность вполне оправданы. У тебя есть театральный опыт?
— Ну, если считать участие в утренниках в детском саду и школе, то есть, — улыбнулась я, посмотрев на него. — Ты тоже отрабатываешь свою роль на твердую пятерку.
— Мне с тобой легко, — произнес шеф и умиротворенно вздохнул, подняв лицо к вечернему солнышку. — Правда. Всё получается как-то естественно, словно мы давно знакомы. Может дело в том, что ты не заигрываешь со мной, не пытаешься мне понравиться. Не раздражаешь, в общем. Я рад, что не ошибся в своем выборе. А это означает, что я неплохо разбираюсь в людях.
— Индюк, — усмехнулась я. — Когда-нибудь ты раздуешься и лопнешь. Пф! — я вскинула руки и поиграла пальцами. — И только перья будут планировать по воздуху.
Костик скосил на меня глаза и, зловеще понизив голос, спросил:
— Атака пираньи?
— Играешь кольцами? — в тон ему спросила я.
— Извиваюсь, не без этого, — деловито кивнул шеф.
— Кусь, — ответила я и клацнула зубами.
Мы рассмеялись, обменявшись веселыми взглядами. Костик на мгновение сильней прижал меня к себе, и я вдруг смутилась. Отвела глаза и кашлянула. Затем снова бросила взгляд на Колчановского, но он уже глядел в сторону, и что творится в его голове, понять было сложно. Впрочем, женщиной здесь по-прежнему была я, и думаю, мой шеф неловкости момента не ощутил. Проклятая впечатлительность…
Чтобы избавиться от легкого раздражения, вдруг кольнувшего меня, словно шампур в руках бабы Нюры, я решила перевести разговор на третью аферистку.
— Меня обильно облили грязью? — спросила я, глядя через сетку забора в чужой двор, мимо которого мы как раз проходили. Мой взгляд зацепился за детские качели, висевшие между двумя деревьями, и я вздохнула — отчаянно захотелось сесть на эти качели и долететь до солнца…
— Не бери в голову, — сказал Костик, избежав прямого ответа. — Что бы кто ни говорил, всё это касается фантома, а не тебя — Кольцову Веронику Андреевну.
— Не расскажешь?
— Зачем? Всё это имело бы смысл, если бы могло испортить то, что существует. А так… Главное, что это показывает веру в наши отношения, и значит, мы всё делаем правильно.
Мы уже вышли за переделы деревни, и я сняла со своего плеча руку Колчановского, он возражать не стал.
— Там речка, — указал он направо. — Есть место, где можно посидеть в уединении.
— Отлично, — кивнула я, и мы направились к реке.
Он оставил меня под ивой, свесившей ветви к воде. В ее зеленой густоте я и нашла место для отдохновения. Куда навострил лыжи мой шеф, я выяснять не стала, пользуясь моментом, чтобы привести мысли в порядок. Я вспомнила наш офис, коллег и дверь в кабинет начальника. Мысленно подойдя к этой двери, я стояла и смотрела на нее, думая, что сейчас меня опять за что-нибудь отчитают сухим безразличным тоном. Я вызвала в памяти свои эмоции в такой вот момент ожидания, когда секретарша Костика скажет мне: «Входите».
Однако ни содрогания, ни предчувствия нагоняя не появилось. Я больше не ощущала трепета перед КГ, потому что я уже видела его совсем другим и знала, что за маской истукана скрывается живой человек, наделенный чувством юмора, который мог испытывать неловкость, психовать и иронизировать.
