Но шеф-то у нас мужик, и мужик видный. Еще и с достатком. За ним и так должны увиваться хищницы, потому как жених завидный. Вон, та же Лиза его… Додумать я не успела. Телефон Костика разорвало требовательной трелью. Он достал гаджет из внутреннего кармана пиджака, посмотрел на экран и чему-то усмехнулся, однако на вызов ответил:
— Да, детка… — Лиза — поняла я. Как почувствовала, что о ней думают. КГ помолчал, слушая щебетание своей «резиновой Зины», после посмотрел на меня и произнес: — Я буду занят эти выходные. Освобожусь, позвоню. Целую.
— Как-то быстро ты, — отметила я.
— Я же с невестой, — весело подмигнул мне шеф.
— Брачный контракт еще не подписан, — напомнила я.
— Зануда.
— Какая есть.
— Не враг давал, сам ковал, — глубокомысленно произнес Костик и покивал на народную мудрость, соглашаясь с ней. — Допила кофе? Идем.
— Куда?
— Контракт писать. Похоже, пока он тебе душу не начнет греть, ты с места не сдвинешься. Кстати, — он подозвал официанта, а я преисполнилась внимания, готовая слушать новую идею начальника. — На черта нам изобретать велосипед? Нам не нужны замороченные и неправдоподобные истории. Поэтому пойдем естественным путем. Что скажешь?
В этот момент подошел официант. Я подождала, пока шеф рассчитается по счету, отметила, что на чаевые он не пожадничал, и, как рачительный бухгалтер, вздохнула, глядя на впустую растраченный ресурс. Ну да ладно, чужие деньги мы считать не будем, нас свои еще ждут. Костик первым поднялся из-за стола, затем помог встать мне, галантно отодвинув мой стул, и я даже немного задрала нос, когда заметила слегка завистливый взгляд двух женщин, сидевших за соседним столиком. Да, милочки, этот мужик мой… со мной. А целых два дня. И я даже никому не смогу рассказать об этом! Досадно.
— Ау, душа моя, что-то ты притихла, — с иронией позвал меня шеф. — Коньячок отпустил?
Я независимо повела плечами и первой направилась на выход из кофейни. Костик опередил меня, открыл дверь, и я вышла на улицу, чувствуя себя королевой. Правда, ненадолго, потому что шеф, взяв меня за руку, окинул оценивающим взглядом и задумчиво произнес:
— Может все-таки приодеть тебя? Как-то удручает меня твоя унылая блузка. И этот плащ…
— Ага, как в кино, — покивала я. — Ты такой на диванчике с кофе, вокруг бегают продавцы и облизывают тебя. Я кривляюсь в разных нарядах, а ты только вертишь пальцами, типа, не то, а это в точку. И всё это под песню «Pretty Woman».
Колчановский остановился и воззрился на меня изумленным взглядом, я ответила вопросительным.
— Слу-ушай, — протянул шеф. — Я даже не подозревал, что ты такая ядовитая. Думал, милая тихая девочка, послушная и старательная. А ты язва, — он покачал головой. — Нет, Вера, ты не блошка, ты… кактус.
Я прищурилась, вглядываясь в холеное самодовольное лицо Колчановского, сиявшего белозубой улыбкой. А ведь явно хотел назвать гадюкой… После освободила руку и, развернувшись, зашагала прочь. С меня хватит. Мое терпение дало сбой, и терпеть дальше шутки своего начальника я больше не желала. Черт с ней с премией, обойдусь. И с этой работой тоже, найду другую. Не в этом городе, так в другом. Я умею сжигать мосты и начинать всё заново. В понедельник напишу заявление на увольнение, всё равно он мне не даст уже работать у себя. Накопления у меня имеются, так что с голым задом не уйду.
Оглядев себя, я остановилась. Сумочка! Моя сумочка осталась дома у КГ. Да и плевать, я снова зашагала вперед. Всё можно восстановить: и паспорт, и карты. Ключи только от съемной квартиры… Ерунда, переночую у подруги, а завтра найду слесаря. Он и старый замок откроет, и новый поставит. Это тоже не проблема.
— Дорогая, — сильная мужская рука легла мне на талию и притиснула к телу самодовольного павиана, носившего человеческую фамилию — Колчановский, — ты кое-что забыла.
На секунду оставив попытки освободиться от начальничьей длани, я бросила на него хмурый взгляд:
— Сумочку? — сухо спросила я.
— Почти. Меня, — ответил он, кажется, и не думая злиться на мой уход.
— А зачем мне чемодан без ручки? — спросила я, уже без всякого страха глядя ему в глаза. — Милый, я тебя бросаю. Всё кончено.
— Черта с два, — уверенно ответил Колчановский. — До понедельника мы — сиамские близнецы.
Я все-таки вывернулась, шлепнула по руке, вновь протянувшейся ко мне, и сделала шаг назад. После покачала перед его носом пальцем, показывая, что не позволю прикоснуться к себе, и шеф нахохлился:
— Злюка.
— А ты — клещ! — сердито воскликнула я. — Клещ и хамло. С меня довольно оскорблений, я увольняюсь. Мне плевать на то, как ты будешь выкручиваться. В конце концов, если разок проиграешь, ничего с тобой не станет. А я больше не хочу выслушивать неприятные эпитеты в свой адрес. И не надо делать невинные глаза, я вас насквозь вижу, Константин Георгиевич, — он с интересом наблюдал за мной. — Вы никогда не сможете изобразить влюбленность. А знаете почему? Да потому что вы никогда не любили, никогда и никого. Любовь к себе не считается, — отмахнулась я, заметив, что Костик готов возразить. — Вы даже не представляете, как можно влюбиться, раз вам нужно придумывать версии.
— Ради справедливости замечу, что ты тоже не показала особой осведомленности в этой области человеческих отношений, — прервал меня шеф. — И твоя история мало отличалась от моей, разве что поменяла плюс на минус.
— То есть я унылая, невзрачная не женщина еще и без фантазии?! — взвилась я. — А знаете что?! Идите вы в… в баню, — выдохнула я, развернулась и, сунув руки в карманы, устремилась от уже бывшего начальника прочь. Вопрос смены работы я считала решенным.
— Зарплата за полгода, включая все премии, — услышала я, когда успела отойти на пару метров и… остановилась. Черт.
Медленно обернувшись, я с полминуты рассматривала Колчановского. Затем неспешно приблизилась к нему и склонила голову к плечу. Мне вдруг стало любопытно, сколько он выиграет, если с такой легкостью готов сорить совсем немаленькой суммой. Хотя немаленькая она, конечно, для меня…
— Вы чего ко мне прицепились? — спросила я, тем не менее, сбавив обороты. — Наймите актрису, и то дешевле выйдет.
— Я не могу лапать незнакомую мне женщину, — ответил Костик. — Тебя я знаю, привык. Сашка с ходу вычислит, что я пришел с чужой для меня женщиной. Я не хочу рисковать.
— Но я ведь тоже чужая…
— Ты — мой бухгалтер. Работаешь на меня три года, и я тебя выбрал.
Я открыла рот, чтобы спросить, что это значит, потеряла бдительность, и оказалась снова притиснута к телу лже-жениха. Он уверенно повел меня в обратном направлении, и я не сразу заметила это, продолжая пялиться на Колчановского — слишком уж странно для меня прозвучала его фраза.
— Поясните, — потребовала я.
— Хорошо, — мы как раз остановились, пережидая, когда загорится зеленый, и шеф, бросив на меня взгляд, заправил мне за ухо прядку волос. — На самом деле, ты — не случайный выбор. Я подошел к этому делу ответственно. Лизу я отверг сразу. Во-первых, она является тем типом женщин, которых высмеял мой друг, а во-вторых, услышав слово — невеста, она примет это за чистую монету и вынесет мне мозг, а он мне слишком дорог. Ну ее. Нанятую актрису я тоже отверг. Мало того, что я действительно не хочу провести с незнакомой мне женщиной два дня в близком общении, так я еще не представляю, насколько она будет благонадежна. Не хочу рисковать ни своей репутацией, ни спокойствием. И тогда я обратил взор на тех, кто меня окружает, точней, работает на меня. Присмотревшись к женщинам нужного мне возраста, я остановился на тебе. Ты не болтлива, по крайней мере, среди офисных трещоток и сплетниц замечена не была. Достаточно сдержана, особо близко к себе никого на работе не подпускаешь. У тебя есть свой круг общения, и за него ты не выходишь. Прилежная, старательна, не скандальна. Вдобавок миленькая, что имеет дополнительный плюс. Я навел о тебе справки, понаблюдал некоторое время и уверился в своем выборе. Ты мне подходишь.
