— Вам кого?
— Хозяин здесь? — спросила я.
— Там, — кивнул мужчина. — Только у него гость.
— Отлично, — я потрепала рабочего по плечу, — этот мне тоже нужен.
— Только к ним не подойти, там охрана…
— Нет преград для патриотов, — отмахнулась я и рванула в указанном направлении.
Для меня сейчас вообще не существовало препятствий. Я шла, размахивая сжатыми кулаками, и мой гневный взор мог бы спалить коттедж до основания, если бы, конечно, мог. А так я просто рычала себе под нос ругательства и время от времени изображала жест удушения, представляя то одну, то другую шею. Так я и вошла в дом, мало обращая внимания на то, что предстает моему взору.
Следующий рабочий, который попался на пути, благоразумно ушел с дороги, сразу указав взглядом туда, откуда доносились голоса. А доносились они с открытой террасы с другой стороны дома. На входе на террасу застыли охранники дяди, и я остановилась, решив не рваться с боем. Потому снова вышла на улицу, обошла почти достроенный особнячок, и приблизилась к месту встречи двух деловых людей.
— Ты учти, — услышала я голос дядя Вани, — я Верку в обиду не дам. Она у меня одна, понял? Кровиночка моя… Ты знаешь, как я детей люблю? Я же думал, у меня их будет пятеро. Пять! А, вишь, брачок, оказывается. Мозги Бог дал, упорства тоже, удачу, опять же. А детей нет. Так что я за Верку любого рвать буду. Она мне дороже всех денег.
— Ты тоже уясни, будешь лезть между нами, пожалеешь, — пообещал дяде Колчановский, и у меня закрались нехорошие подозрения… — Любой пожалеет, я мешать нам не позволю.
— Мужик, уважаю, — отозвался родственник, и подозрения окрепли. — Любишь ее?
— Люблю.
— И намерения серьезные?
— Серьезные.
— Ты смотри, если вздумаешь ею поиграться…
— Стоять! — гаркнула я, вылетая из своего укрытия, пока не прозвучали совсем уж лишние слова.
— О, королева моя пришла, — расплылся в пьяной улыбке дядя Ваня.
— Тигра, р-р-р, — отозвался не менее пьяный шеф. — Сейчас рычать будет, я этот взгляд знаю.
— Ага, а я опять буду виноват.
— Вы-ы, — протянула я, нацелив на них палец, — как же вы меня бесите! Какого вы тут устроили?!
— Вероника, не рычи, — покривился дядя, — мы урге… улергулируем… на хрен, — махнул он рукой.
— Тигреныш, я сейчас тебе всё объясню, — Костик поднялся из-за стола, но покачнулся и оперся на него рукой. — Подойди, — поманил меня шеф, выбрав самый просто вариант сближения с объектом.
— Да вы же кривые! — рявкнула я. — Пока я там места себе не нахожу, вы тут бухаете!
— Верка, не бурчи, — отмахнулся дядя. — Это мужские дела, и нос не суй.
— Родная, мы просто разговариваем, — шеф вернулся на стул, не получив опоры в виде меня. — Так надо.
— Да пошли вы, гады!
Меня распирало от злости. Я полдня места себе не находила, а у них пикник на террасе! Мирные переговоры у них! Сидят угрозами меряются, кто страшней напугает. Я отошла от террасы, приложила ладонь ко лбу и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться.
— Я спокойна, — попробовала я себя уговорить. — Я спокойна. Солнышко светит, бабочки летают, пьяные мужики… бесят! — рявкнула я последнее слова и, порывисто обернувшись, успела увидеть, как дядя делает Костику какие-то знаки. Тот показал ладонь, типа, сейчас сделаем и… сполз со стула на одно колено. — Нет! — воскликнула я. — Даже не вздумай…
— Дорогая, выходи… — начал Колчановский, и я отчаянно замотала головой:
— Нет!
— Верка, — погрозил мне пальцем дядя, — не дури.
— Я сказала — нет, — отчеканила я и, достав свой телефон, набрала сейчас самый нужный мне номер: — Мама, он опять!
— Ябеда, — фыркнул родственник.
— Тёща? — деловито уточнил Костя, и я отошла подальше, потому что зомби сумел одолеть земное притяжение и направился в мою сторону.
— Что случилось, доча? — спросила мама. И я рассказала. Почти всё, ну одну треть точно, упуская пари, договор и оплаченные поцелуи и дружелюбие с его родственниками. Подчеркнула только, что у нас начинаются отношения, а дядя уже успел влезть в них, и всё портит. — Начальник? Доча, ты знаешь поговорку: «Хуже барской немилости только барская любовь», — выдала мама. — Не связывалась бы ты с ним. Найди попроще. Зачем тебе это нужно?
И я задохнулась от возмущения. Ерунда какая-то! Поляковым не подходила официантка, Кольцовым бизнесмен? Это что за война верхов с низами?!
— Да дядя Ваня его жениться на мне заставляет! — воскликнула я.
— Иван одобрил? — деловито уточнила мама.
— Да какая разница?! Я говорю, он его жениться заставляет! Это что такое? Я не хочу, чтобы на мне женились против желания…
— Я хочу, — возвестил Колчановский, наваливаясь мне на плечо. — Уф, тигрик, ты очень быстро бегаешь.
— Это кто там? — спросила мама, и я, доведенная до белого каления рявкнула:
— Барин.
После сбросила вызов, потому что шефова длань уже ухватилась за телефон.
— Что Галя сказала? — спросил дядя с террасы.
— Что вы все уроды, — буркнула я и посмотрела на Колчановского, после перевела взгляд на дядю и ткнула пальцем свободной руки в одного из охранников: — Ты берешь своего босса, а ты, — палец переместился на второго, — моего. Развозим бревна по сараям.
— Исполняйте, — кивнул дядя. Костик возражений не имел.
Он звонко чмокнул меня в щеку и произнес, глядя на меня:
— Всё равно женюсь.
— Невеста оказалась выгодной? — ядовито спросила я, и он ответил:
— Кольцова, у тебя Минотавр во всю голову. Но я люблю тебя даже вместе с ним.
А спустя десять минут я уже сидела на заднем сиденье дядиного автомобиля, сдавленная с двух сторон своими мужчинами, и дурела от паров алкоголя, исходивших от них. Хоть бы закусить дали…
— Куда едем? — спросил один из охранников.
— Домой, — вздохнула я, и машина тронулась с места.
ЭПИЛОГ
— Похмелись, пьянь.
Мутноватый со сна и похмелья синий глаз приоткрылся, оценил мой жизнерадостный оскал и снова закрылся. Я поставила стакан с чудодейственным снадобьем на прикроватный столик и вырвала подушку из-под головы моего змея.
— Уволю, — пообещал он, переползая на вторую подушку.
— Лебединое озеро, — опробовала я вариант Элеоноры Адольфовны.
— Хоть высплюсь, — не испугался Колчановский.
— Костя, у тебя работа, — попыталась я достучаться до сознательности владельца компании. — Ты должен мне на зарплату денег заработать.
