— Вы что творите? — перешла на шепот.
Но он не ответил, продолжил рыться, используя платок, чтобы не оставлять отпечатки. Ну я так думаю, а там уж не знаю, может, ему просто не хотелось ее трогать?
Платье у Лизы было без карманов, так что ничего странного, что внимание Городецкий уделил сумочке. И к моему сущему удивлению достал оттуда листок формата А5, сложенный пополам. Раскрыв, нахмурился, о чем-то задумавшись.
— Что там? — я даже шею вытянула, но приблизиться не решилась, так и зависнув на пороге.
Но Пал Сергеич не думал отвечать, вместо этого сунул листок в карман пиджака и пошел в сторону гостиной.
— Эй, так нечестно! — я последовала за ним, мужчина, налив у бара бокал виски, сел на диван. — Покажите мне листок! — я встала напротив, уперев руки в бока.
Он сделал глоток и, отставив бокал на столик, мирно сказал:
— Меньше знаешь, крепче спишь.
Ну нет, так дело не пойдёт.
— Я расскажу полиции, что вы обыскали пострадавшую и прячете важные для дела улики.
— А я скажу, что ты моя пособница, и вообще, это была твоя идея.
И ведь хватит совести — скажет!
Но отступать не в моих правилах, зайдём с другой стороны. Я приблизилась к Городецкому, он нахмурился. Явно подозревает меня в неискренности. Мои пальцы медленно заскользили по ногам, задирая подол, Пал Сергеич перевёл взгляд туда. Потом снова уставился мне в лицо и смотрел так, словно пытался в мозг залезть.
Я же, задрав подол до полоски чулок, села на профессора сверху. Он выдохнул.
— Алена… Какого черта ты творишь?
— Опасность так возбуждает, — прошептала я ему в губы и тут же почувствовала его руки на своих бедрах, пальцы прошлись по голой коже над полоской чулок, и я подумала: а не дала ли маху, решив зайти с этой стороны?
— Не самое подходящее время, — прошептал Городецкий, вжимая меня в себя и позволяя тем самым почувствовать в полной мере его желание.
— Как раз самое, Пал Сергеич, — прошептала я на ухо, дурея от его близости и собственной смелости. — Кто знает, что будет дальше…
И впилась в его губы своими. В этот раз было не страшно, потому что я узнала, какой он на вкус, но эмоций меньше не стало, тем более когда его руки сжимали меня с такой силой. Поцелуй будоражил, заводил, уносил куда-то далеко, так что я перестала соображать и уже забыла, зачем вообще все это затеяла. И только когда руки Городецкого легли под платьем на мою попу и сжали ее, поняла, что так мы зайдем слишком далеко. Господи, два чертовых извращенца! В соседней комнате Лиза, которую чуть не убили, а мы…
Соберись, Алена, сделай то, что собиралась!
Я плавно скользнула рукой по его груди, а потом сунула в карман пиджака. И в тот же момент вскочила, вертя листком перед Городецким.
— Ну что, съели? — спросила с гордостью.
Он только вздохнул, заложив руки за голову.
— И кому ты сделала хуже?
Я непроизвольно опустила глаза вниз и тут же покраснела.
— Сами виноваты, — сказала все-таки, хотя не была в этом так уж уверена.
Тело мое точно не было, оно приказывало выбросить листок и вернуться туда, где я только что была. И лучше если там не будет лишней одежды.
Но я же не могу позволить телу мной управлять?
— Теперь на листке твои отпечатки, — улыбнулся Городецкий, а я замерла.
— Вы… вы… Вы знали, что я задумала!
— Догадывался, но решил не лишать себя удовольствия посмотреть, как далеко ты готова зайти.
По странной причине я почувствовала себя опороченной.
— Вы просто негодяй! — перевела взгляд на листок и снова на Городецкого. — И что мне теперь делать?
Он пожал плечами, сделав глоток виски.
— Для начала, может, посмотришь, ради чего ты так старалась?
Листок я развернула. На нем было одно слово, написанное от руки: «Наслаждайся»
— И что это значит? — захлопала я глазами. Пал Сергеич снова пожал плечами.
— Это значит, что кто-то стукнул Лизу по голове, чтобы привлечь ко мне внимание. И записочку оставил.
— Это вроде сарказма?
— Вряд ли он говорил от души.
— Но кто? Есть у вас догадки?
Городецкий неопределенно покачал головой.
— Вот что, Алена, слушай меня внимательно. Сейчас приедут менты и будут расспрашивать, кто да что. Держимся легенды, что мы приехали на форум, я от института, ты моя помощница. Сама понимаешь, то, что ты невеста моего сына, они узнают быстро.
— А в одном номере живём, потому что отец моего жениха жлоб? — не удержалась я.
— Скажем так, с тобой решилось в последний момент, и я не стал ничего отменять, решив, что перекантуемся в одном номере.
— Ну мы же почти семья, — кажется, от волнения меня тянуло язвить.
— И ещё. Ты никогда не была в доме, где я встречался с Лизой, ничего не фотографировала, и вообще знать ее не знаешь и никогда не видела. Впрочем, вы с ней и не встречались в реальности.
— Вообще-то встречались, — ляпнула я, тут же прикусив язык. Городецкий уставился на меня.
— Где? Когда?
— Когда я по магазинам ходила. Она пришла мне сказать, чтобы я не рассчитывала вас получить, и что вы ее.
Пал Сергеич устало потёр виски.
— Почему ты мне об этом не сказала?
— Забыла. И вообще, ваша Лиза следила за мной!
Он снова посмотрел вопросительно, я рассказала о том, как видела ее в окно ресторана.
— Да она рехнулась, — пробормотал Городецкий.
— Ага, помешалась на вас.
— Короче, Алена, держись той версии, что ты ничего не знаешь и никогда не видела эту девушку. Поняла меня?
— Поняла, — буркнула я, — а с запиской что делать?
— Давай сюда, — он протянул мне руку ладонью вверх, и я нехотя передала свой трофей. Он убрал его в карман.
— Должны же вы хоть кого-то подозревать, Пал Сергеич? — спросила его.
Городецкий в который раз неопределенно пожал плечами. Жаль, снова взобравшись на него, я не выбью всех секретов. Нет, действительно, жаль. Я бы с удовольствием забралась…
Тут в дверь постучали, и я подобралась, стараясь выглядеть серьезно. Вышло так себе, на мой взгляд, потому что Городецкий буркнул:
— Не переигрывай, — шествуя к двери.
Вот ему выдержка не отказала, хотя он оказался, безусловно, в очень щекотливой ситуации. О том, что Лиза его любовница, узнают быстро, так что скрывать сей факт не имеет смысла. А значит, ниточки будут искать именно в связи с ним. И правильно, кстати.
