И мы все уставились на Пал Сергеича.
Он подобного поворота явно не ожидал, даже растерялся на мгновение, но тут же взял себя в руки, пожимая плечами.
— Ну и решено, остаёмся у нас, я все устрою, — и маменька растворилась в одной из комнат.
— Я на секунду, — Денис скрылся в туалете, и мы с профессором остались один на один.
Стояли посреди холла, глядя друг на друга, а потом Пал Сергеич пошёл в гостиную, бросив на ходу:
— Даже не вздумай с ним спать.
Офигеть. Ну и условия, кем он себя возомнил? Напомнить, что ли, что всего сутки назад он пытался меня продать? Тоже мне, властный герой, щазззз, не на ту напал.
Правда, спать с Денисом мне не хотелось, мне даже в одну кровать с ним не хотелось ложиться, если честно.
Вот бы сделать так, чтобы Городецкий решил, что мы с Денисом занимались сексом, а на самом деле им не заниматься. Опоить парня снотворным, а потом включить запись порно? Да, Алена, Джеймс Бонд отдыхает. Как и здравый смысл.
Вскоре мы разместились в гостиной как самая приличная семья: Пал Сергеич в кресле, мы втроём на диване, причём Денис меня обнял, прижимая к себе. Рука вольготно покоилась на моем бедре, которое он поглаживал, и по странному стечению обстоятельств именно туда постоянно возвращался недовольный взгляд Городецкого.
Я рассказывала про Питер, свои впечатления, старательно обходя острые моменты. Наконец, было решено расходиться спать, и я отправилась в душ. Мылась долго, очень тщательно, потом ещё почитала этикетки на шампунях и кондиционерах. Может, Денис уснул за это время? Все-таки уже к полуночи, а он так старательно продавливал мой диван…
Но мне не повезло, он не спал, лежал на кровати, уткнувшись в телефон. Так как пижама осталась в сумке, а та в машине Городецкого, я натянула футболку Дениса и теперь казалась себе почти голой, ибо он размерами не отличался, и она едва прикрывала мне попу.
Погасив свет, легла рядом и замерла, прикинувшись бревном. Денис, повернувшись на бок, повёл рукой по моему лицу, вниз к груди, а я чуть не вылетела из кровати, как пробка из бутылки.
— Денис, — пролепетала ему, — я очень устала, извини, — и даже отвернулась для надёжности.
Слава богам, он не стал настаивать, снова лёг на спину, по свету я поняла, что засел в телефоне. Кажется, пронесло. Завтра только надо встать пораньше, чтобы избежать домогательств. Да уж, профессор Городецкий, кажется, ваша взяла.
Наслаждайтесь.
Кстати, о наслаждении. Как бы мне узнать данные того мужчины, что приезжал к Лизе? И вообще, Пал Сергеич странно спокоен, ведь рано или поздно Денис с маменькой узнают о случившемся в гостинице, как он будет с ними объясняться? Ох, что-то все слишком запутано.
Утро вечера мудренее. Кажется, я так вчера говорила, но что-то легче не стало. Вспомнила, как мы проснулись с Городецким в одной постели, и заёрзала.
Вот интересно, они живут в браке как друзья, в одной квартире как друзья, и спят в одной кроватке тоже как друзья? Или у них разные комнаты? Может, сходить посмотреть? А что, сейчас все уснут, и я мышкой проскользну. Ага, представляю, какая из меня мышка выйдет, перебужу весь дом, как пить дать.
И все-таки уснуть не получалось. Денис давно засопел под боком, стояла тишина, а я смотрела в темный потолок. В конечном итоге отправилась в туалет, запретив себе даже коситься в сторону закрытых в комнаты дверей.
Вернувшись, снова уставилась в темноту. Нет, так дело не пойдёт. Надо спать, а то завтра вставать рано.
Не знаю, через сколько мне все же удалось вырубиться, спала я плохо, и уже в начале восьмого отправилась в ванную. Если честно, была уверена, что никого в такую рань не встречу, потому мылась спокойно, напевая и строя планы на сегодняшний день.
Они были просты. Съездить в институт, посмотреть, что там и как. А ещё поговорить с Марковым, он же умный, должен знать, как по номеру машины узнать владельца. Не знаю, правда, какой мне с этого толк, но надо ведь с чего-то начинать.
Одежду я не взяла и решила прошмыгнуть в полотенце в комнату. Но только открыла дверь, как столкнулась с Городецким, стоящим в одних домашних штанах. Сонным, растрепанным и ужасно соблазнительным.
— Доброе утро, — кивнула я, он ответил.
Вместо того, чтобы разойтись, мы застыли в тридцати сантиметрах друг от друга.
— Рано вы, — сказала я, просто чтобы хоть что-то сказать.
— В офис надо ехать.
— А мне в институт.
Он кивнул, продолжая меня разглядывать, я, к сожалению, тоже не смогла удержаться и бродила взглядом по его телу.
— Любовь Дмитриевна проснулась? — зачем-то спросила его.
— Она так рано не встаёт.
— Ясно, — я снова кивнула.
Китайский болванчик, ей богу. А ещё сжала руки в замок, потому что желание провести по груди Городецкого, погладить живот над полоской низко спущенных домашних штанов… это желание было таким сильным, что я боялась, сделаю это, даже не сообразив.
Пал Сергеич опустил взгляд с моих глаз на тело, и я тяжело выдохнула.
— Я, пожалуй, пойду, — сказала неуверенно, он кивнул, даже отступил в сторону, пропуская.
Сделав пару шагов, я обернулась и тут же наткнулась на пронзительный взгляд голубых глаз.
Развернуться, скинуть полотенце и бегом за мной в душ — говорил этот взгляд. Внизу живота сладко заныло. Но Городецкий отвернулся и ушёл в ванную, закрыв дверь.
Я потёрла лицо руками. Рядом с ним разум и все мои доводы просто куда-то разбегаются…
Я зашла в комнату, Денис мирно сопел. Быстро одевшись, вдруг подумала: почему не приготовить завтрак? Да ты с ума сошла, Алена?
Но ноги уже принесли на кухню. Говорю же, мое тело действует само по себе.
Самовольничать особенно не стала, все-таки я тут не хозяйка, и будем надеяться, она и впрямь не проснётся в ближайшее время. Обошлась омлетом и кофе из кофемашины. На себя тоже сделала, конечно. Разложила по тарелкам, бурча под нос какую-то песенку, повернулась с ними и замерла: Городецкий стоял в проходе, облаченный также в одни штаны, только мокрые волосы были зачесаны назад. Руки он убрал в карманы, плечом прислонился к косяку и наблюдал за мной слишком внимательно и серьезно.
— Завтрак, — сказала я нерешительно и для весомости качнула тарелками. Профессор все-таки усмехнулся.
— Давай, — сказал, двигая к столу. Поставив тарелки, я быстро принесла хлеб, приборы и кофе и села сбоку от него.
Было неловко, особенно от задумчивости, напавшей вдруг на Городецкого. Я чувствовала, что он периодически бросал на меня взгляды, но смотрела только в тарелку. Если честно, мой же омлет встал поперёк горла, и я с большим удовольствием бы смылась из кухни, да и вообще из квартиры.
