Я задумчиво уставилась перед собой. Да уж, ну и ситуация. Жалко только, Пал Сергеич не желает рассказывать все до конца, а то вроде и понятно, что к чему, и непонятно при этом ни черта.
— Ну а ты что успела накопать? — спросил Городецкий. Я только рукой махнула.
— Вы уже все знаете.
— И все-таки?
— Я слышала разговор Лизы и Потапова этого, — созналась нехотя и рассказала, как все было, добавив, что узнала владельца по номеру машины и съездила в Раменское.
Разговор со старшим братом тоже передала. Городецкий мрачнел по мере моего рассказа, но молчал, только руль сжимал. А я подозревала, что лучше мне было вовсе не говорить, что-то он сильно злится.
— Ты почему ничего мне не рассказала? — рявкнул, выругавшись. Я вжала голову в плечи.
— Сначала это было неуместно. Потом подзабылось, а когда Лизу ударили по голове… Я хотела, правда, но испугалась.
— Чего?
— Ну… Я думала… думала… вдруг это вы.
Профессор аж тормознул, отчего меня дернуло, но тут же вернулся в нормальный режим, хотя вокруг успели заверещать машины.
— Серьезно? — уставился на меня. — Ты подозревала, что за покушением на Лизу стою я?
Я пожала плечами.
— А что вас удивляет? В тот момент я только-только пережила откровение того, что вы меня полгода обхаживали, чтобы продать какому-то итальяшке. Ваше коварство подкосило мою веру.
Городецкий тяжело выдохнул, быстро потерев лицо рукой.
— Еще что-то? — спросил меня, я отчаянно замотала головой.
— Только это.
— Ясно.
Он задумался, я ему не мешала. Пока мыслит, глядишь, и остынет, а там и поделится, чего надумал.
Остыть Пал Сергеич остыл, но вот в разговор вступать не спешил, и вообще, отстранился, словно меня тут нет. Не выдержав, я спросила:
— А что мне говорить следователю о нашем предполагаемом романе? Я так понимаю, меня за этим вызывают? Или он все еще считает, что это я ее огрела?
— Со мной он версиями не делился. Так а что, расскажи правду.
— Какую именно? — уточнила я, поймав снова укоризненный взгляд.
— Что Лизе все померещилось. Что мои знаки внимания она неверно истолковала. Скрывать тебе нечего, по крайней мере, до момента, когда Лизу ударили.
Нечего, ага. Вон как все перевернул. Но если смотреть фактам в лицо, Городецкий был прав, ведь между нами ничего не было.
Остановились мы на этот раз на Невском, в разных номерах, пообедали, потом Пал Сергеич отвез меня к следователю.
— Добрый день, Елена Анатольевна, — улыбнулся тот, жестом приглашая присесть. — Спасибо, что откликнулись и избавили от бумажной волокиты.
— Не за что, — робко улыбнулась я, пристроившись на краешек стула. — Я так понимаю, у вас появились вопросы ко мне?
— Думаю, вы уже в курсе, что Прохорова пришла в себя? — я кивнула.
Так, соберись, Аленка, и следуй инструкции Городецкого. Она, кстати, очень проста: ничего не видела, ничего не слышала, знать ничего не знаю. Лиза следователю заявила, что понятия не имеет, кто на нее напал и почему она оказалась в номере Городецкого. По ее словам, она приехала, чтобы попытаться вернуть своего возлюбленного. Короче, заняла ту же позицию, что предложил Городецкий мне. Сразу видно, мастер он следы запутывать.
Следователь, действительно, интересовался нашими отношениями с Городецким, но я стойко отвечала, что не понимаю, о чем речь. Да, он подвозил меня домой после работы, и он мой преподаватель в институте. Но еще он отец моего жениха, и только поэтому я согласилась, когда он попросил сыграть его спутницу, потому что профессор трепетно объяснил, как для него это важно. То, что он изменяет жене, вообще стало для меня откровением, я была уверена, что они счастливы вместе.
Короче, талдычила простые истины, а следователь кивал и что-то себе помечал в блокнотике.
Когда тема уже, казалось, была закрыта, и я стала с долей облегчения посматривать на дверь, мужчина спросил:
— А какие у вас отношения с будущим мужем?
И стало ясно, что радоваться рано.
— Отличные отношения, — сказала тут же, — мы друг друга любим, свадьба вот уже через несколько дней буквально.
— А с будущей свекровью?
— Тоже хорошие, она прекрасная женщина, и очень мне помогает во всем, поддерживает.
Следователь покивал, я с томлением ждала следующего вопроса.
— Вы ведь родом из Кирова? — я настороженно кивнула. — Ваша семья не очень богата?
Вот к чему он клонит?
— Среднего уровня достатка, — осторожно ответила я.
— Что вы подумали, когда увидели Прохорову в номере на кровати? — спросил вдруг следователь, а я заморгала, глядя на него. Чего это он скачет с темы на тему?
— Я испугалась, проверила, жива ли она, — начала говорить, — потом позвонила Пал Сергеичу.
— И что дословно сказали?
— Что в номере Лиза.
— А откуда вы знали, что это Лиза, если никогда ее не видели?
Я открыла рот, но нужных слов не нашлось. Следователь смотрел ясным добрым взглядом, который и обманул меня. Все эти вопросы были нужны, чтобы сбить с толку, и я прокололась. Да, Алена, агент из тебя… полный ноль и никаких ноль семь.
Кашлянув, я сказала:
— Я видела ее один раз. — Мужчина сделал жест, предлагая продолжить. — Она подошла ко мне в магазине за пару дней до поездки в Питер. Говорила всякие глупости, я даже не поняла, к чему она, пока девушка не сказала, что не отдаст мне Городецкого. Я рассказала об этом Пал Сергеичу, и он предположил, что это была Лиза, но больше ничего не рассказал, велев не обращать внимания.
— И вы не догадались, что Прохорова его любовница?
Я пожала плечами.
— Я как-то не размышляла на эту тему.
Следователь немного поглазел.
— Почему же вы утаили данный факт?
— Пал Сергеич велел, — пришлось мне сознаться, — не хотел впутывать меня в эту историю.
Мы немного помолчали. Я была почти уверена, что сейчас он спросит что-нибудь вроде: а почему в таунхаусе, где жила Прохорова, ваши отпечатки пальцев? И дальше в том же духе, и я сознаюсь во всем от начала до конца. И нас с Городецким точно посадят, жаль не в одну камеру. Тьфу, ну о чем я опять думаю?
— Ладно, Елена Анатольевна, идите.
Я уставилась на него во все глаза, не веря.
— Идите, идите, — кивнул он, — если что, я вас ещё вызову.
Я выскочила из кабинета пулей. Городецкий ждал у машины, увидев, нахмурился, а я только бросила:
