Я хмыкнула.
— Ага, ну не вы, так Городецкий, он такого точно не простит и голову оторвёт.
— А не добудете компромат, — мужчина улыбнулся так, что стало страшно, — головы лишится он.
Я заморгала часто-часто, имитируя тем самым работу мысли.
— Поясните, — сказала наконец. Рубацкий пожал плечами, поигрывая визиткой в руках.
— Он неугоден разным людям. Качает права, занимает много места. Не идёт на уступки…
— То есть не соглашается на незаконные дела? — не удержалась я, вспомнив наш разговор с профессором. Странно, но я почему-то сейчас им гордилась.
— Бизнес есть бизнес, — жестко сказал Рубацкий, — в нем свои правила, и тот, кто отказывается по ним играть, рано или поздно выпадает.
— Так вы хотите с помощью компромата заставить его плясать под вашу дудку? — догадалась я.
Выходит, просто избавляться от него не хотят. Он же у нас ум и честь нации, зачем стрелять дойную корову? Только в крайнем случае, когда она отказывается давать молоко…
— Умница, — он щелкнул меня по носу. Пф, тоже мне… — И не затягивайте с этим делом, бумажки, как известно, имеют срок годности, ещё пяток лет, и прижимать Городецкого будет нечем.
Ого, вот этого я не знала. Значит, пытаются успеть прижать его сейчас.
— И Потапова с Лизой подослали, чтобы они компромат нашли?
Рубацкий нахмурился.
— Потапов… Потапов это так, мелкая сошка, хотел знать, за сколько я готов купить компромат. Только ни шиша у него не было, пара бумажек. Что ж, — он выпрямился, — даю вам сутки на размышление, Елена Анатольевна, надеюсь на ваше благоразумие. Едем к дому?
Выглянув в окно, я попросила:
— Высадите тут, пройдусь.
— Как знаете.
Я уже отошла от машины, когда Рубацкий меня окликнул:
— И ни слова святому семейству, вы же понимаете?
Да уж не дура.
Я поплелась по дороге, пытаясь переварить информацию.
Вот так попалась по собственной глупости. Как там Городецкий сказал? Не лезь, Аленка, в игры взрослых дяденек. Надо было слушаться! А теперь… теперь я поставлена в совершенно невозможное положение.
По сути, я должна с Любовью Дмитриевной сойтись, чтобы компромат у неё выкрасть. Именно выкрасть, как я его ещё добуду? Это при условии, что Рубацкий прав, и бумаги все ещё у неё, Павел Сергеевич-то считает иначе.
А потом точно только бежать. На край света, на мыс Дружбы…
Пал Сергеич будет думать, что я продалась, что охотница во мне победила. А я впервые почувствовала, что отдала бы все эти деньги, что мне предлагают, чтобы избежать такой ситуации, чтобы Городецкому ничего не угрожало. Ведь когда Рубацкий получит компромат, он будет вертеть профессором и так, и эдак. Но зато тот будет жив. Ага, они будут за счёт его ума деньги стричь, и ещё новый компромат собирать.
Веселенькая жизнь, однако.
Интересно, кто же все-таки нанял Потапова? Ведь, наверняка, это можно узнать. Пал Сергеич точно имеет такие возможности. А может, он уже знает?
Если это не Рубацкий, как тот утверждает, значит, кто-то со стороны. Вопрос только кто?
Вопросы вопросами, но тут мне стало не до них. Завернув во двор своего дома, я увидела задумчиво сидящего на скамейке Городецкого.
Глава 21
Я оказался дома раньше Дена и даже морально приготовился утешать его. Хотя, конечно, Люба в этом плане куда полезнее, но дома ее не было. Впрочем, может, оно и к лучшему. По-мужски сядем, я объясню ему, что жизнь не кончается… Какой-то набор штампов, даже поморщился от этих мыслей.
Тут щелкнул замок. Денис вошёл в квартиру с улыбкой, которая могла бы охарактеризовать человека счастливого и в своём счастье беспечного, а никак не только что брошенного.
— Привет, пап, как Питер? — он разулся, пройдя в кухню, щелкнул чайником.
— Нормально. А ты как? Как с Алёной? Все в порядке?
— Да, все отлично. Все готово, так что осталось дождаться звёздного часа, — он улыбнулся, кинув пакетик в чашку.
Я смотрел на него, не веря. Это что значит? Аленка не отменила свадьбу? После того, что между нами произошло? Я все могу понять: и почему она ушла из номера, почему на звонки не отвечала и сбежала из Питера… но это ни в какие ворота не лезет. На что она рассчитывает? Я не допущу этого брака. Интересно, а что я сделаю? Расскажу сыну правду? Что спал с его невестой за несколько дней до свадьбы? Отличная идея, Паш, молодец.
— Значит, свадьба, — пробормотал задумчиво, складывая на груди руки.
Денис кивнул, громко отхлебнув из кружки. Бросив на него взгляд, я снова уставился в стену. Да уж, воспитал сына. Женится на беспринципной девчонке, при этом изменяя ей. Весь в меня.
Хотя что врать, не считаю я Аленку простой охотницей. Она молоденькая ещё, не разобралась в себе. Но упорная, и из-за подмены понятий бьется за то, что ей на самом деле не нужно. Ну ты выдал, Городецкий. Может, ещё скажешь, что ей нужно? Точнее, кто. Тоже мне романтик выискался.
Нужно разобраться с компроматом, а там видно будет. Ничего там уже не будет! Потому что эта ненормальная собралась замуж за Дена!
Ладно, стоп, ни к чему тревожить парня, я вправлю мозги ей. Должна же она понимать, что совершает ошибку? Не удивлюсь, если она и замуж собралась назло мне.
Тут зазвонил телефон. Макс. Мой верный помощник и сборщик информации. Нарыл что-то? Из последнего я велел ему покопаться в прошлом Потапова, чтобы найти завязки с Рубацким или кем-то ещё. Не просто же так он пытался подсунуть Лизу, кто-то его надоумил.
— Привет, Макс, есть что-то интересное? — задал вопрос, сняв трубку.
Макс заговорил и ответ меня прямо-таки обескуражил.
Не могу поверить! Это какой-то абсурд.
Пап, я ушёл, — Денис хлопнул дверью, я продолжал смотреть перед собой.
Люба и Потапов? На кой черт? Я был уверен в ее сознательности. Даже варианты прикидывал, что Рубацкий сам раскопал бумаги. Но если это Люба… Голову оторву.
Зачем ей кого-то ко мне приставлять? Что она хотела выведать?
Я просидел так минут десять, пытаясь склеить концы. Снова хлопнула дверь, я вышел в холл: Люба.
Замер, опершись о стену и скрестив руки на груди.
— Ты уже дома? — кинув на меня взгляд, жена разулась, посмотрев в зеркало, снова повернулась ко мне. — Что-то не так?
Я смотрел на неё и думал, как же так вышло? Да, я никогда не любил ее, женился ради бизнеса, жил из-за компромата. Но она? Ей-то это зачем? Неужели тогда, в юношеские годы, я так растоптал ее чувства, что она до сих пор мстит? Покопался в памяти, пытаясь вспомнить, я хоть раз перед ней извинялся? Откопать ничего похожего не смог. Мда. В юности она была мне не нужна, я бредил деньгами и наукой, а не женитьбой и пеленками. Люба оказывалась в моей постели, потому что была под рукой, я даже встреч с ней никогда не искал. Когда она сообщила, что беременна, чуть не рассмеялся ей в лицо, у меня на жизнь были совсем другие планы. Только достигнуть целей не удавалось, пока через год один из приятелей не шепнул мне, что отец Любы вообще-то очень непростой мужик, и непонятно, почему имея ее и ребенка, я до сих пор не в шоколаде. И я женился. Тоже играючи, не думая о том, что значит этот брак для нее. И расплатился за это более чем.
