— Простите, — промямлила, не отрывая взгляда от ларька, парень проследил за ним и присвистнул, снова посмотрев на меня. Почему-то покраснев, я ринулась к ларьку. Купила журнал и понеслась в офис, забыв про кофе.
А потом орала на Веру, которая согласовала такие откровенные фотографии. Вера, чуть не заикаясь, что-то мямлила, а я орала, понимая, что она по сути не виновата. Виновата я, что упустила из вида, потому что не хотела видеть это снова, вспоминать фотосессию и свои ощущения тогда, да ещё и фотографии отбирать, ага, как же!
Но сейчас я думала, как быстро Олег увидит это безобразие? И все его коллеги, и друзья… Мама с папой, боже мой! Я же выгляжу, как шлюха!
Потом Макс прибежал со своими обвинениями, вытащил на обед с его предками, даже не предупредив, заставил оправдываться, а сам молчал в тряпочку! Гад, гад, гад! Я несла полную чушь с уверенным лицом, разбираться будем потом. Дядь Вова отличный мужик, но в бизнесе он неумолим. Не зря ему досталось директорское кресло, это же человек-ответственность! Кое-как уболтав его и не успев выдохнуть, оказалась под очередным обстрелом Макса. Ух, как я на него зла!
— Ну и где ты собираешься искать заграничных поставщиков?
— Искать их будешь ты, — огрызнулась в ответ, — это твоя работа.
— Офигеть! Наплела моему отцу хрени, а я расхлебывай.
— А зачем ты меня потащил на этот обед?
— Потому что ты втравила меня в дебильную фотосессию!
— Нет, не я! — я повернулась к нему, Макс сжимал руль, так и не заведя машину, испепеляя меня взглядом. — Это была твоя идея приплести меня!
— А обнаженка тоже моя идея? — рявкнул он, разворачиваясь телом в мою сторону.
— А кто издевался надо мной в студии, провоцируя? — не осталась я в долгу.
— Ты все это придумала и сама не проконтролировала!
— А ты… — начала я, но запнулась, потому что в пылу наших споров мы оказались лицом к лицу, и я даже ухватила его за воротник рубашки. Смотрела в глаза, отмечая, что синяк прошел, но вот на таком расстоянии еще можно разглядеть остатки. Стало как-то тихо, неуютно, и от его взгляда, и оттого, что я продолжаю сидеть так близко, не отводя свой. Напряжение разливалось в воздухе, а потом… зазвонил телефон. Он разрезал тишину так резко, что, подскочив, я почти отпрыгнула, вжимаясь в дверцу подальше от Макса. Он только хмуро меня разглядывал, доставая телефон. Сняв трубку, наконец, отвернулся. Я не слышала его разговора, пялилась в окно, мы по-прежнему стояли у ресторана. А я думала, почему все вдруг стало не так? Раньше у нас с Максом все было предельно ясно и понятно. Мама говорила, мы с ним деремся с тех самых пор, как это вообще стало возможным. В песочнице я кидалась в него песком, он бил меня пластиковым ведром по голове. Потом пошли щипки и дерганья за косу. Постоянные перепалки, которые в возрасте лет восьми-десяти неизменно заканчивались драками. Когда мы стали старше, издевательства стали более изощренными. Например, Макс облил меня краской, когда я шла на свидание, а я налила ему клея в волосы. Ещё он писал мне записки от имени парня, который мне нравился (учились мы в одной школе), а когда на дискотеке я подошла к этому мальчику, тот только посмеялся надо мной. А я за это заставила Макса щеголять по школе в одних трусах, подговорив одного мальчишку утащить его шорты, пока тот был в душевой.
Активная фаза наших препирательств прошла, когда мы поступили в институты. Стали меньше видеться, а при встречах обходились язвительными выпадами или маленькими незапланированными пакостями. Год назад Макс пришёл на место отца, и наша войнушка возобновилась как-то сама собой. Казалось, мы не перестанем получать удовольствие от этой игры, но в последнее время все не так. Точнее сказать, все изменилось как раз после этой дурацкой фотосессии. Только я не могу понять, что же конкретно произошло, а то бы уже все исправила и вернула наши отношения в нормальное русло.
— Охренеть, — услышала я Макса, трубку он повесил и посмотрел на меня.
— Что там?
— Не поверишь, — завёл машину, мы наконец тронулись с места, — кажется, реклама все же имеет успех, Анька говорит, ей позвонило несколько человек, желают общаться.
Я захлопала глазами, глядя на него.
— Ты серьезно?
— Нет, блин, шучу. Неужели люди настолько примитивны, чтобы повестись на эту порнуху?
Я внезапно покраснела, потому что мы с ним все-таки были частью этой порнухи.
— Может, им твоё интервью понравилось.
— Ага, и твоя задница, — хмыкнул Макс, вновь заставив покраснеть. Это вроде комплимента моей пятой точке или как? Я отвернулась к окну, Макс стал кому-то звонить.
— Анька, — услышала я, — всех записывай, я скоро буду.
Вот как можно называть секретаря Анькой? Анна Сергеевна она вообще-то, что за фамильярности? Может, они не просто коллеги? Я бросила на Макса подозрительный взгляд, но тут же мысленно себя одернула. Какое мне вообще дело, с кем он спит или не спит? В конце концов, он свободный мужчина, может делать, что хочет. Интересно, почему он расстался со своей девушкой? Надоела? Нет, нет, Надя, не интересно. Тебе вообще не интересно ничего, что касается Максима Данилова.
Вскоре мы были у офиса. Аня поймала нас у лифта, глаза у неё были большие и немного испуганные.
— Максим Владимирович, — зашептала она, заходя с нами в лифт, — там американцы.
— Чего? — мы уставились на девушку в непонимании.
— Представители какой-то американской компании. Вы сказали, что подъезжаете, вот я и побежала сюда предупредить. Там с ними Алена из бухгалтерии, чаем поит.
— Ельцова, а ты не ясновидящая случаем? — усмехнулся Макс, косясь на меня, но тут же посерьезнел. — Узнала хоть, кто что?
— В общих чертах. Они представляют известного американского фитнес-тренера. Он хочет у нас в городе открыть сеть фитнес-центров под своим именем и увидел интервью с вами. Но сам этот дядька сейчас не здесь, там его представитель.
Мы с Максом переглянулись, я подумала: поставка и установка оборудования в сеть новых фитнес-центров по всему городу — это же шаг на новый уровень, такой гигантский шаг, что даже поверить сложно, что нам такой шанс выпал. Самое главное теперь его не профукать.
Лифт, звякнув, остановился на моем этаже, я сделала шаг, выходя из лифта, обернулась, встретившись с Максом взглядом, сказала:
— Удачи.
Он изогнул бровь, продемонстрировав удивление, но промолчал. А я пошла к себе, размышляя, сложится или нет. Теперь все зависит от Макса.
Он сам пришёл в мой кабинет, был уже конец рабочего дня, я собиралась уходить.
— Ну что? — спросила, наблюдая за взбудораженным взглядом.
— Ельцова, это гениально. Хоть и подленько.
— Что именно?
— То, что мы с тобой сыграли на низменных чувствах людей. Притянули к себе внимание голыми телами, а в итоге нами заинтересовались.
