— Гад ты, Олег, — сказала просто, он затараторил:
— Надюш, ты должна меня простить. Сейчас я понимаю, что это ошибка, когда вот сижу тут и вижу, что могу тебя потерять. Думал, ты всегда рядом, не ценил. А Оля… Сам не знаю, привычка, не больше. Дай мне шанс, Надя.
— Я подаю на развод.
Олег как-то даже съёжился, и мне стало его жаль. На мгновение. А потом я подумала: нечего жалеть. Иногда правильно поступить больно, но не поступить правильно ещё больнее.
Тут снова постучали. И на этот раз Макс, за разговором с Олегом я успела отвлечься от томительного ожидания его прихода, которым была охвачена все утро. Сердце екнуло: пришёл! Вот чему оно радуется? Макс, увидев Олега, тут же ретировался.
— Значит, развод, — сказал муж, возвращая меня в реальность, — Надя, может, ещё подумаешь? Я ошибся, не спорю, но все осознал.
— Ошибся три года назад? И все три года ошибался несколько раз в неделю? Олег, не смеши меня. Наши отношения себя изжили. Будем смотреть правде в глаза: мы друг друга не любим и никогда не любили. Да, у нас были хорошие отношения, но это не отношения мужа и жены. Скорее уж, брата и сестры.
Я говорила в этот момент то, что думала, чувствовала. До этого словно не понимала очевидного, а сейчас прозрела.
— Ты так говоришь… на себя не похожа. У тебя… У тебя кто-то есть?
Я почувствовала, что начинаю краснеть, и зло ответила:
— Не равняй всех по себе. Нет у меня никого. Раньше вот ты был, теперь и тебя нет.
— Брось, Надь, ты никогда меня не любила.
— Что?! — я просто обалдела от такого заявления.
— Ты же сама это сказала. Ну да, любви нет, но есть другое: уважение, взаимопомощь, терпение. Мы с тобой идеальная пара…
— А мне нужна не идеальная! — не выдержала я, вставая. — Потому что меня эта идеальна жизнь задолбала, вот здесь она у меня сидит, — я провела ребром ладони по горлу, — хочу, чтобы по-настоящему все было, ярко, честно, эмоционально!
Олег помолчал. Мне было интересно, понял ли он, что я имею в виду. А он встал и сказал:
— Хорошо, я все уяснил, — и пошёл к двери.
Вот так спокойно, словно мы обсуждали, что будем есть на ужин. И ушёл молча, не попрощавшись. Некоторое время я пялилась на дверь, словно не веря, потом поняла: надо выйти. Схватив сумку, отправилась в кофейню. Сидела со стаканом у окна, пялилась на прохожих.
Как все запуталось в один миг! Ещё вчера днём у меня была семья, сегодня муж уходит к любовнице, а я… переспала с другом детства. С Максом Даниловым я переспала! И самое ужасное, что это было просто нереально круто. Я думала, умру, сердце не выдержит, и все. И стонала, и кричала, и спину царапала, да чего я только не делала! Макс нереальный, он буквально забросил меня в новый неизведанный мир, и если бы между нами все не было так сложно… но все слишком сложно. Такой балласт прошлого просто так не скинешь, да и вообще, отношения у нас очень неоднозначные. Зачем он приходил, что хотел? Обсудить произошедшее? Предложить сделать вид, что ничего не было?
До шести я маялась этими вопросами. Из домашних никто не звонил, что тоже вызывало опасения. Тетя Ира теперь растрепала маме про то, что видела утром. Напридумывали-поди опять, а на деле все совсем-совсем не так.
Но сложнее всего оказалось с Максом. Потому что он не пришёл. К концу рабочего дня стало ясно, что он просто забил, и мне тоже надо. И вообще, я сейчас домой поеду, начинать новую жизнь буду. Олега, надеюсь, в квартире нет, все-таки мне нужно время, чтобы все разложить по полочкам. А уж потом мы сможем поговорить спокойно.
И тут вместе со стуком появился Макс. Я уставилась на него, надеясь, что ничто не выдаёт меня, ибо сердце снова скакнуло.
— Подвезти тебя? — кашлянув, спросил он, я пожала плечами, вставая. До машины мы добрались молча, почти наверняка, ему было так же неловко, как мне. Стоило бы начать разговор, да хоть о чем-то заговорить, о погоде вот, но я не могла себя заставить. Макс тоже молчал. Зачем я вообще согласилась с ним ехать? Только в машине Максим спросил:
— Как с мужем?
— Будем разводиться, — снова пожала я плечами. Он, кивнув, потянулся к кнопке включения двигателя, но не нажав, спросил, не глядя на меня:
— Может, у меня переночуешь?
Тело на эти слова откликнулось, словно волна побежала, я закусила губу. Отказаться и уйти домой, отказаться и уйти домой. Прекратить этот балаган. Но вместо этого я в который раз пожала плечами. Снова кивнув, Макс начал выезжать со стоянки.
До его дома мы ехали в той же тишине, я смотрела в окно, теребя ремешок сумки, Макс хмурился, постукивая по рулю пальцами. Молча мы шли до парадной, ехали в лифте, заходили в квартиру.
Но в мыслях я металась из стороны в сторону. Зачем я сюда приехала? Это ошибка, большая ошибка. Мы даже диалог не можем начать, что уж говорить об остальном. Все ещё больше запутается и усложнится.
Я шла следом за Максом, когда он вдруг резко развернулся. Я часто заморгала, замерев, глядя на него.
— Я так не могу, Надь.
Ну вот, начинается. Чего я только мучилась. Сейчас он скажет, что все было ошибкой, и…
Но вместо этого Макс притянул меня и начал целовать.
Макс
Я попробовал ее и теперь не мог остановиться. Думал, надо поговорить, обсудить, посочувствовать там, если что, не знаю… Но как только мы оказались в квартире, набросился на неё. Я реально весь день думал об этом моменте и теперь даже представить не мог, что, если бы она отказалась ехать ко мне?
Сам не заметил, как руки потянулись к пуговицам ее блузки, расстегивал их непослушными пальцами, не отрываясь от Надьки, пока наконец не стянул блузку, отбрасывая в сторону. Понимал: в этот раз до спальни мы не дойдём. Надька, тяжело дыша, принялась за мои пуговицы, а потом рванула полы рубашки в разные стороны. Вот же черт, это возбуждает! Она прижалась лбом к моему лбу и проговорила:
— Макс… Это неправильно.
— А когда у нас было правильно, Ельцова? — хрипло ответил я, дурея от ее близости, хватая и заваливая на диван.
А потом мы отправились в душ, и она действительно смешно втягивала шею, стоя под струями воды, брызгалась, улыбалась. Правда, я, не удержавшись, снова притянул ее к себе, и снова ничего не осталось кроме нас двоих. Вечер кончился невозможно быстро.
Мы лежали в постели, вымотанные, но довольные, говорили о всякой ерунде. Я навис над Надькой, всматриваясь в ее лицо, и она вдруг нахмурилась.
— Что? — напрягся я. Мы оба понимали: когда-то настанет момент, и придётся что-то решать с происходящим, но я хотел хоть немного продлить это безмятежное волшебство, происходящее между нами. Если она сейчас начнёт выяснять отношения… додумать я не успел, потому что Надька вдруг сказала:
— Знаешь… Такое ощущение, что… — и тут же замотала головой, закрывая глаза.
