— Молодец, — мама похлопала меня по руке, я уставился на неё, — Надька тебя тоже любит.
— Она так сказала?
— Да кто ее спрашивать будет? — отмахнулась мама. — Главное, ее вернуть.
— Мам, Маринка беременна. Я не могу бросить ребёнка.
— Пусть докажет, что он твой. И зачем бросать? Купим ей квартиру, назначим месячное жалование.
— Ребёнок должен расти в семье, — твёрдо сказал я. Мать вздохнула. Мы помолчали.
— И что ты думаешь делать?
— Не знаю.
Мы ещё помолчали, а потом мама сказала:
— Иди-ка ты отдохни.
И я пошёл, принял душ, залёг на кровати с книгой, но не читал, думал о Наде. Чем она сейчас занимается, интересно? Сидит в квартире тоже в одиночестве? Как все нелепо. Я должен с ней поговорить. Но что скажу: моя бывшая беременна, а я не знаю, то ли мне на ней жениться, то ли с тобой быть. Лучше бы Надька была беременна, честное слово. Господи, что за мысли в голову лезут? На мгновение я представил Ельцову с гигантским животом и даже усмехнулся. А потом испугался. Не того, что такое могло быть, а как раз того, как спокойно об этом думаю. Когда Надя убежала, а я вернулся к Маринке и она выдала эту новость, я был совершенно не готов. И сейчас не готов. Я не против детей, нет, но я не хочу иметь их с Маринкой. Головой понимаю, что брак наш вряд ли можно будет назвать счастливым, но ведь ребёнок не должен страдать из-за того, что у него такие родители?
Как она вообще залетела, блин! Забыла таблетку принять. Как?! Будильники, напоминалки на что? Если такая дура, на лбу напиши, чтобы всегда помнить.
На самом деле понимал, что Маринка не виновата, я сам виноват. В любви клялся, обещал ждать, просил остаться. А тут ещё ребёнок…
Мне же хотелось одного: схватить в охапку Ельцову и уехать подальше. Ну что за невезуха такая, а?
Утром позвонил Фостер. Я немного напрягся, потому как был уверен, что он в Америке, да и с чего ему звонить мне в девять утра в среду? Оказалось, он летит куда-то через Москву, решил денёк провести в столице. Счастливый человек, этот Фостер. Предложил приехать к нему вместе с Надей.
— Она, скорее всего, не сможет, — ответил ему, — а я с удовольствием.
Вселенная, или кто там, но в лице Фостера я нашёл ещё один способ сбежать от проблем: махнуть в Москву.
Позвонил Аньке, велел заказать билет часа на два, раньше никак не успеть. Даже домой заезжать не стал, сразу рванул в аэропорт. Регистрация шла полным ходом, я перешёл в зал ожидания и упал на ближайший стул, закрывая глаза. Так и просидел, пока не объявили, что началась посадка пассажиров на рейс. Никогда не боялся самолётов, а в этот раз и вовсе уснул, придя в себя, только когда стюардесса потрогала за плечо.
Фостер обещал дождаться меня где-нибудь недалеко от вокзала, куда я домчал на скоростном поезде. Вскоре уже входил в кафе. Джима увидел сразу, хотя он сидел спиной ко мне. Направился к столику, Фостер обернулся, а я замер на месте: напротив него сидела Надька.
Надя
Есть люди, которым невозможно отказать. Фостер из таких. Когда он позвонил и сообщил, что проездом в Москве и хочет увидеться, я вежливо отправила его к Максу, а Фостер начал болтать про то, что ему нужно обсудить что-то именно со мной. И я, как дура, помчалась на ближайший рейс.
Оказалось, Фостеру просто скучно. Я рассказывала о том, как идут дела, но он все время перебивал меня, переводя тему разговора. Я уже жалела, что приехала, даже злилась, неужели всерьёз считает, что раз он платит, мы должны перед ним бегать на цыпочках? Хотя понимала: должны.
Но вот когда появился Макс, я просто остолбенела. Каким ветром его сюда занесло? Фостер же дал понять, что Данилова не будет. Джим радостно пожимал руку Максу, не замечая, что мы оба выглядим, как статуи. Наконец, я отмерла и остервенело принялась резать заказанный кусок мяса. И не сразу вспомнила: для Фостера мы с Максом муж и жена. Подняла на Данилова взгляд, он смотрел исподлобья. Потом, вздохнув, натянув улыбку, сел рядом, прижав к себе и чмокнув в щеку.
— Привет, милая, — сказал мне, я только бросила на него уничижающий взгляд.
— Влюблённые в ссоре? — улыбнулся Фостер, а я вдруг поняла: он говорил с Максом и знал, что тот приедет. И меня вытащил специально. Под ложечкой неприятно засосало, что, если Джим таки узнал правду? И сейчас прижмёт нас к стенке. Очная ставка, так сказать.
— С чего вы взяли? — спросила, как можно дружелюбнее улыбнувшись.
— Понял по разговору с Максимом и, простите уж, подумал, что вам не помешает романтический день в этом чудесном городе.
Только иностранец может сказать петербуржцу, что Москва чудесный город. Хотя я к ней спокойно отношусь, но желанием шататься тут не горю вовсе. Только, кажется, придётся, да ещё и с Максом. Боже, откуда ты такой взялся, Фостер, купидон несчастный?
К нам подошёл официант, Макс заказал себе вина. И все. Интересный выбор. Выпить, впрочем, не мешает, так что я сделала тот же заказ. Фостер улыбался, надеясь, видимо, нас ослепить белизной своих зубов.
Разговор не клеился. Я ждала, когда же Джим отправит нас с Максом в романтическое приключение, а сам улетит, но он вновь спутал планы, предложив скататься в «Москва-сити». Естественно, никому не пришло в голову ему отказать.
А потом была Красная площадь, ЦУМ, храм Христа Спасителя, в общем, к тому моменту, когда часы показывали десять вечера, я была изрядно пьяной и уставшей. С Максом мы держались рядом, но отстраненно, хорошо хоть не надо любовь разыгрывать, раз уж мы в ссоре. Сейчас отправим Фостера домой и разойдемся в разные стороны.
На самом деле, я то и дело смотрела на Макса, ловила его то задумчивый, то хмурый взгляд в сторону, пару раз он рассмеялся, и я подумала, что у него красивая улыбка.
Думала вот это все и заливала вином, чтобы было не так тяжело. Когда я успела влюбиться в Макса? В этого охламона, друга детства, который дергал меня за косы? В невыносимого парня, с которым вела войну с пелёнок? И которого сейчас хотелось обнять и не отпускать, а вместо этого я должна довольствоваться тем, что смотрю исподтишка, как он смеётся. Без вина, сами понимаете, смотреть было бы тяжелее.
Наконец, мы проводили Фостера до гостиницы, в которой он решил заночевать, дабы отдохнуть и улететь полным сил. Распрощавшись, подождали, пока он скроется за дверью, потом посмотрели друг на друга. Я была достаточно пьяна, чтобы взгляд не отводить. А вот Макс отвернулся.
— Трус, — бросила, разворачиваясь и шествуя по дороге, даже не понимая, в какую сторону.
— Ты куда собралась? — крикнул Макс, я показала ему средний палец.
— Без тебя разберусь.
— Надька, — он меня перегнал, останавливая, — давай вызовем такси и поедем в аэропорт.
— С тобой я никуда не поеду.
— Да ты себя видела? Ты же пьяная!
