Ельцова недовольно стрельнула глазами, как и вторая девушка за нашим столиком. Тоже предсказуемо. Еще и спросила с ехидством, не встречаемся ли мы. Ответить я не успел, Инга, рассмеявшись, сказала:
— Я была влюблена в Макса все институтские годы, но он совершенно не обращал на меня внимания.
— Серьезно? — скривилась Ельцова, я уставился на Ингу, задав тот же вопрос. Она кивнула.
— Была уверена, ты просто делаешь вид, что не понимаешь, потому не навязывалась. Но потом догадалась, что ты, Макс, из тех кто вообще мало что замечает, тебе надо все разжевать и в рот положить. Типичный программист.
Я усмехнулся, сделав глоток воды. Неужели Инга была в меня влюблена? И неужели она права насчет моей недальновидности? Вот и Маринка тоже пыталась все что-то до меня донести, намеки, полунамеки… Неужели сложно прямо сказать? Могли бы избежать многих проблем.
— И до сих пор влюблены? — вернул в реальность голос Ельцовой. — Если да, то вы ему лучше об этом скажите, до Макса до сих пор все долго доходит.
Вот стерва. Плеснуть бы в неё воду, посмотреть, как она будет хлопать глазами, смешно открывая рот, пытаясь отряхнуться. Потом вскочит, побежит в туалет, кидая в мою сторону ругательства. Нет, мелко это. Вода высохнет. То ли дело вино. Но поливать Надьку я не стал, началась торжественная часть, все поздравляли тетю Наташу, говорили банальности, хотя многие от души, она радовалась, как ребенок, краснела, улыбалась. Хорошая она, и в кого Надька такая вредная выросла?
Было скучно, хорошо, что Инга пошла, мы много болтали, вспоминали студенчество, рассказывали, кто чем живет сейчас, жил последние годы. Я уже думал, что так тихо-мирно по-стариковски все и закончится, но вечер тянулся и тянулся. Я пил вино и томился. А потом Инга вдруг шепнула мне на ухо:
— Давай сбежим отсюда, — и рука ее скользнула по моей шее, а потом зарылась в волосах. Может, я и тугодум, но кое-что понимаю совершенно четко. И если это не предложение продолжить вечер в интимной обстановке, убейте меня на месте. Я перевел на нее взгляд: глаза блестят, на пухлых губах соблазнительная улыбка. Я бы даже сказал, многообещающая. А я колебался, сам не знаю, почему. Позавчера вон тискал незнакомую девицу в клубе, а теперь… Да к черту сомнения. Я свободный мужик с репутацией плейбоя, совершенно, кстати, незаслуженной. Телок клеит Гарик, а свечусь с ними везде почему-то я. Вот и выходит, что я девиц пачками в постель укладываю.
— Ну так что? — Инга вопросительно вздернула бровь, я кивнул. Пора уже двигаться дальше, сколько можно, честное слово.
Надя
— Ты не увлекалась вином? — тихо спросил Олег, наклонившись к моему уху. Я только отмахнулась. Четвертый бокал за два часа, тоже мне увлеклась. Мамка счастлива, вечер идет, как надо. Цветами ее вон завалили, папа смотрит влюбленными глазами. Чудо. А мне почему-то маетно. На месте не сидится. Слоняюсь по залу, болтаю со всеми подряд. Я как раз с дядей Вовой и мамой стояла, когда подрулил Макс со своей фанаткой с грудью четвертого размера. Уходить собрался. Его отец тут же губы поджал и Ингу окинул таким взглядом, что стало понятно: она ему не нравится. Надо же, хоть один нормальный мужик в зале кроме Олега. Девушка, кстати, даже смешалась немного.
— Синяк где заработал? — спросил дядя Вова, я стыдливо потупила глаза.
— Защищал девичью честь, — хмыкнул Макс.
— Уверен, что там было что защищать?
Тут я покраснела, хотя понимала, что слова не относятся ко мне напрямую. Макс только глаза закатил, предпочитая не комментировать.
— Завтра вместе пообедаем, — заметил дядя Вова безапелляционно, Макс кивнул.
— Теперь я могу идти?
— Можешь. Только сначала станцуй с Надюшей.
— Чего? — мы сказали это одновременно, я еще глаза вытаращила. Мама разулыбалась.
— Ой, точно, ребята, помните, вы танцевали на новый год, когда были маленькими?
— Вы нас заставляли, — процедила я, делая глоток вина.
— Почему не сделать матери приятное? — посмотрел на меня дядя Вова. — Давайте, один танец, и можешь ехать по своим… — тут он еще раз окинул Ингу взглядом и, не закончив фразу, ушел куда-то. Девушка краснела и злилась, я делала вид, что мне все равно. Хотя было приятно, чего уж там. Зависть плохое чувство, рядом с такой, как Инга, она неизменно возникает. А я обычный человек, и самооценка у меня скачет от «жалкой уродины» до «занебесной красотки» по несколько раз на дню.
Тут заиграла медленная композиция, мама с улыбкой свела наши с Максом руки, и ничего не оставалось, кроме как отдать ей свой бокал. Мы вышли на середину зала, словно пара идиотов. На нас все смотрели, я поймала сочувственный взгляд Олега. Макс прижал меня к себе чересчур резко, практически впечатал.
— Поосторожней, — буркнула я, отстраняясь и поднимая на него глаза. Танцевали мы, как пенсионеры, моя рука на его плече, его на моей талии, вторые руки сжимали, покачивая ими в такт. Макс смотрел куда угодно, только не на меня, и был ощутимо зол. Это радовало, люблю, когда он злится, а я нет. Это вроде маленького выигрыша в нашем бесконечном споре.
— Чего лыбишься? — процедил он, бросив на меня взгляд. — Я тебе за это отомщу.
— Я тут при чем? Танец твой папа предложил.
— Я бы мог уже ехать в такси с сексапильной красоткой, а не кружить тебя в танце под древнюю мелодию.
— Не всем мечтам суждено сбываться.
Он сжал мою ладонь, я поморщилась.
— Мелко, Макс, мелко.
— Слушай, Ельцова, — он прижал меня за талию к себе, видимо, даже не заметив этого, поймав мой взгляд, посмотрел хитро, — ты вроде знатная танцовщица.
— Не смей, — угрожающе прошептала я, но он только ухмыльнулся, резко отстраняя меня и крутя вокруг своей оси. Я на мгновение зажмурилась, но танцевать вслепую совсем неудобно, потому глаза пришлось открыть. Макс знал, на что давить. Танцевала я отвратительно, грациозностью не то что не пахнет… даже медведь лучше двигается. Макс, вспомнив об этом, решил устроить показательное выступление. Закончив вращение, он прижал меня спиной к своей груди, покачиваясь в такт музыки, язвительно шепнул на ухо:
— Надо же, ты ещё не упала.
А я наступила ему каблуком на туфлю, чтобы не расслаблялся.
Слабо охнув, он прошептал:
— Ты за это поплатишься.
Развернув, притянул к себе и, подняв за талию, начал кружить. Я зажмурилась, подумав, что когда он меня отпустит, точно грохнусь. Макс стал опускать как-то вдруг. Его руки пошли вверх по моему телу, случайно ладонь скользнула по груди, и я слабо охнув, оказалась на полу в его объятиях, а по телу пробежал разряд. Мы замерли, глядя друг другу в глаза, тяжело дыша, и это было слишком странно. И смотрел Макс странно, и дышать было трудно, словно воздух в легких закончился. Его взгляд пронзал насквозь, я смотрела в глаза и не видела, не слышала ничего вокруг. А потом раздались аплодисменты. Они вернули в реальность внезапно, я даже не сразу поняла, где нахожусь. Стояла, растерянно озираясь. Первой увидела маму и тут же сбежала к ней.
